Волшебное Сердце

Сердце было великолепное. Оно само всё о себе прекрасно знало. Эксклюзивное, шикарное, дизайнерское, «под каракуль». Не к чему придраться, даже если и захочешь. Сердце часами разглядывало себя в зеркале, любуясь. Цвет, размер, фактура — всё продумано до малейших нюансов. Одно огорчало: никто не разделял с Сердцем его радость от самого себя. Некому было в пятитысячный раз сказать: «Ах, взгляни на эти совершенные линии!» Некому было гладить шикарную шкурку, гладкую и шелковистую. Нет, не то чтобы совсем уж некому, просто никто надолго с Сердцем не задерживался рядом. Влюблялись, очаровывались, обожали — и исчезали. Сердце недоумевало: что с ними не так? Неужели эти дураки не понимают, что никогда на свете не найдут никого даже вполовину лучше, чем оно?

Не то чтобы Сердце пошло с этим вопросом к Волшебнику — вот глупости. Просто оно знало, что Волшебник обедает всегда в одном и том же месте, выбирая ужасную, на взгляд Сердца, еду: жирную, вредную, порой сочащуюся маслом. Не то что само Сердце, которое всегда следило за фигурой и было, в отличие от Волшебника, всегда подтянутое и в отличной форме.

Волшебник доедал креветки в кляре с тайским соусом, причмокивая от удовольствия.
«Вы бы поменьше на мучное налегали», — посоветовало Сердце. — А то вот, на стуле перестанете помещаться. И живот у вас торчит. Неэстетично».
К удивлению Сердца, Волшебник громко расхохотался и так смеялся, что в итоге даже умудрился опрокинуть креманку с соусом.
Сердце огорчённо вздохнуло: скатерть была покрыта пятнами от соуса, как, впрочем, и борода Волшебника. Беда.
Сердце заказало салат из рукколы и киноа без заправки, присело аккуратно рядом и рассказало, что его тревожит. Что хотелось бы уже наконец найти того единственного, половинку, кто оценит, поймёт по-настоящему всю идеальность Сердца и будет всегда рядом, всегда хвалить, любить, баловать, заботиться.
Волшебник скептически осмотрел Сердце и попросил рассказать о себе поподробнее.
Сердце с удовольствием стало рассказывать — говорить о себе было привычно и приятно.
«Кажется, я понял, в чём дело, дружочек», — Волшебник похлопал Сердце по спине.
Сердце тут же начало переживать, не примял ли он шёрстку и не грязные ли были руки.
«Ты согласен на моё волшебство?»
Сердце кивнуло головой.
«Транц, банц, буданц!» — вдруг сказал Волшебник и ткнул Сердце пребольно пальцем в бок.
Сердце удивилось и, к своему удивлению, провалилось в сон прямо за столом в ресторане. Какой конфуз!
Очнулось Сердце от того, что Волшебник тряс его за плечо.
«Я тебя немного переделал, — сказал Волшебник. — Не обижайся и не пугайся. Но это всего на неделю, потом вернётся обратно. Ну или ты решишь так и остаться, переделанным. Вот мой номер телефона, на визитке, будут вопросы — звони».
И пока Сердце ошеломлённо хлопало глазами, Волшебник с удивительной для такого грузного тела скоростью испарился. Сердцу даже казалось, что он пролетел над полом.
Ещё через пару мгновений помещение ресторана пронзил крик. Сердце обнаружило у себя… Руки. Самые настоящие, длинные, несуразные Руки.
«Чееееерт», — пробормотало про себя Сердце, проклиная саму идею обратиться к Волшебнику.
У зеркала в туалете Сердце обнаружило вдобавок, что оно стало кривым, несимметричным: одна часть меньше, другая больше.
«Чтоб тебя!» — взревело Сердце и, задыхаясь от злости, начало звонить Волшебнику.
«Что за хрень ты сотворил, урод?» — провизжало оно в трубку. — У меня две отвратительные несуразные руки, и я сам стал кривой? Это твоё волшебство? Верни быстро, как было, а не то…»
Договорить оно не успело. Волшебник резко ставшим ледяным голосом ответил: «Раньше недели не вернуть назад. Адьос». — И повесил трубку.
И дальше на попытки дозвониться Сердце выслушивало только короткие гудки.
Сердце поплелось домой, думая, как бы переждать эту неделю, не попавшись никому на глаза. А потом вернуть всё как было и никогда не задаваться глупыми вопросами. Ведь оно было у себя самого. Самодостаточное, прекрасное, великолепное.
К ужасу и неудовольствию Сердца, Руки его не слушались и жили отдельной жизнью, хотя и выглядели как одно целое с его телом.
Они зачем-то схватили приблудную, страшную как смертный грех, серую облезлую кошку.
«Фуу!» — закричало Сердце. — «Брысь, дрянь какая, зараза вонючая, бросьте её немедленно, это же рассадник блох!»
Кошка, подлая тварь, злобно зашипела, вздыбив шерсть и сощурив жёлтые глаза.
Руки же, совершенно игнорируя его, стали гладить мерзкое создание и потащили её домой.
«Эй!» — кричало Сердце Рукам. — «Это мой дом, не позволю, не пущу, не разрешаю!»
Руки, не обращая внимания на вопли Сердца, открыли дверь припрятанным за цветочным горшком ключом (Сердце не любило носить с собой ключи, потому что умудрялось их терять, а потом менять замки — слишком дорого и муторно).
Руки внесли в квартиру кошку и поставили её на пол.
«Ненавижу вас», — сказало им Сердце. — «Сволочи, предатели».
Руки в ответ грязными кошачьими лапами потрепали его по щеке.
«Неделя», — пробормотало Сердце. — «Осталось продержаться неделю. И всё исчезнет, как страшный сон».
Руки дома развили активную деятельность к неудовольствию Сердца.
Стали рыться в шкафах, нашли какое-то старое одеяло, постелили его на пол для кошки, порезали мелко кошке куриную грудку, которую Сердце приготовило на ужин. Когда кошка насытилась, неугомонные Руки стали чесать её за ухом, и кошка замурлыкала.
Руки нашли ручку и бумагу и написали: «Нужно найти Анфисе лоток».
«Анфисе, ах, она уже и Анфиса у нас», — заорало Сердце. — «Хрен вам, а не лоток! Выкусите. Она тут, как и вы, максимум на неделю».
«Тогда она неделю будет ссать где попало. Провоняет всё. И не только ссать, учти», — написали Руки.
Сердце вздохнуло и потащилось к соседям, безумным старикам-кошатникам. «Неделя, — твердило оно про себя, — потерпеть неделю, и всё».
Соседи снабдили его старым лотком и пакетом наполнителя.
«Вы — доброе сердце», — сказала ему седая старушонка, провонявшая кошатиной. — «Мало кто помогает бездомным животным».
Неугомонные Руки обняли старуху-соседку, так что Сердце опомниться не успело. И похлопали деда-старика по плечу.
Сердце закатило глаза и поплелось домой.
Руки были активные, непослушные, совали свой нос во все дела.
Хватали руки других людей и трясли их, помогали незнакомым тёткам тащить тяжёлые сумки, поддерживали двери, так чтобы молодые заполошные мамаши могли выкатить своих отпрысков, гордо восседающих в колясках. Даже умудрились вписаться в посадку растений около подъезда. Сердце зажмуривалось и считало про себя: «Пять дней. Пять дней. Пять дней».
Кошка Анфиса, которую Руки уговорили помыться шампунем, распушилась и чувствовала себя как дома.
Руки же, совсем распоясавшись, гладили, трогали, теребили, поднимали, поддерживали… И всё чаще неслось вслед: «Доброе сердце!» «Я не доброе!» — Сердцу хотелось кричать. — «Я идеальное, совершенное, прекрасное, вам и не мечталось!» Потом оно вспоминало о своих дурацких руках и несимметричном теле и молчало.
Сердце ждало окончания недели как манны небесной. «Выгоню кошатину, избавлюсь от Рук, перееду к чёртям от приставучих соседей. И никто мне не нужен».
На шестой день нервы были на пределе. И Сердце отправилось в бар, уже не обращая внимания на Руки, которые так и продолжали по пути теребить, трогать, трясти окружающих. И их трогали, теребили и трясли в ответ.
«Один день», — бормотало успокоительной мантрой Сердце.
В баре было битком народу, столиков не было свободных, и официант подсадил его к какой-то девчонке. Сердце хотело оскорбиться и уйти, раз ему не досталось личного столика. Но желание выпить пересилило, и оно село с краю, отвернувшись и сделав независимый вид.
Мерзкие Руки потянулись к соседке, тряся её, знакомясь.
«Надо же, у нас одинаковый вкус», — рассмеялась она. — «Лучший шприц — это апероль».
Сердце повернулось к ней лицом, чтобы предложить замолчать и не мешать ему, раз уж так вышло, что их посадили вместе.
Повернулось и промолчало. Соседка была красивая, рыжая, кудрявая, с тонким носом, пухлыми губами и румянцем на щеках. Даже веснушки на носу её не портили.
Сердце приосанилось и даже подзабыло, какое оно стало кривое.
Сердце умело производить впечатление, соблазнять, убалтывать. Руки, похоже, были в восторге от девицы, трогая её кудряшки. Анетт. Что за чудное имя! Они выпили, потом выпили ещё, потом потанцевали. Потом Сердце неожиданно для себя рассказало новой подружке про свою помоечную кошку Анфису.
«Кошка Анфиса? Хочу с ней познакомиться», — сказала Анетт. И они пошли знакомиться. Покачиваясь, обнявшись и рассуждая о преимуществах апероля перед другими коктейлями. Руки заботливо поддерживали девицу под локоток.
У подъезда встретили соседку, ту, которой Руки помогли посадить рассаду.
«Чудесное, доброе сердце, помогает нам всем», — улыбнулась соседка, глядя на него.
«Надо же», — удивилась Анетт. — «А ты, оказывается, популярное Сердце».
Кошка мурлыкала и подлизывалась. Руки привычно насыпали ей в миску порцию корма. Открыли бутылку игристого, хорошо, что в холодильнике было охлаждённое. Включили музыку — великолепный голос шикарной Нины Симон заполнил гостиную.
Руки резали сыр, укладывая его на красивую тарелку вместе с нарезанным дольками свежим инжиром.
Зажгли свечи.
Той ночью Руки показали, что способны не только таскать домой приблудных кошек.
Они ласкали и трогали, обнимали и гладили, дарили наслаждение, прижимали, хватали, тискали, баюкали.
К утру Сердце обнаружило себя абсолютно влюблённым. Оно трепетало внутри и расплывалось в улыбке, глядя на спящую девушку и рыжие кудри, рассыпавшиеся по подушке.
Потом они завтракали и пили свежесваренный Руками кофе.
«Спасибо тебе за вечер, за ночь и вот за это утро, — сказала Анетт. — Ты совершенно особенное, удивительное и прекрасное сердце. У тебя уютно и красиво. И мне так и хочется здесь сидеть, пить кофе, есть сыр и орехи, гладить кошку, которая мурлыкает на коленях, и любоваться тобой. Ты самое прекрасное, что я видела за последнее время».
Сердце завопило внутри от восторга.
«И я тоже хочу, чтобы ты сидела и пила кофе, и ела сыр и орехи, и багет вот свежий, и я, смотря на тебя, буду думать, что ты самое прекрасное, что я видел за последнее время. А потом мы ещё пойдём немного полежим, и может, даже и поспим, если повезёт. И поедем обедать, знаешь, там есть один ресторан, где подают чудесные креветки в кляре с настоящим тайским соусом, и мы ещё к ним пива возьмём. И будем сидеть там до ужина».
Сердце пошло в ванную и позвонило Волшебнику. «Оставь как есть. Ещё на недельку. С руками, да. Кривое, как есть».
«Спорим, поженятся через год», — сказала серая кошка Рукам.
«Да, раньше поженятся, через полгода», — уверенно ответили ей Руки, вытирая насухо свежевымытые тарелки.