Им сверху виднее. Глава 22

Когда над жилым городком раздалась сирена, оповещающая о подъеме полка по «тревоге», он уже был в штабе. Перед этим успел заскочить домой, принять душ, переодеться в форму, захватить «тревожный» рюкзак. Все заместители и сам командир полка подъехали чуть позже. Затем было общее построение полка. Проверка готовности, доклады. Заранее, еще на совещании в начале недели, было решено, что заместитель комполка по воспитательной работе Серов и первый батальон останется в расположении части для несения службы. Остальные два батальона направятся на местный полигон для выполнения поставленных учебно-боевых задач. Олег смотрел на построенный по ротам личный состав, и в нем пробуждался азарт. Кровь быстрее неслась по телу, разогревая и пробуждая нетерпение. До полигона было около десяти километров, и батальонам предстоял марш-бросок в полной выкладке. Олегу нравилась тяжесть амуниции, которая придавливала его к земле. Рядом стоял командир полка и остальные его заместители. Но бежать вместе с личным составом собирался только Вихров. Да, и он мог бы этого не делать. Но это была его стихия. И он бы ни за что не отказался. Комполка отдал команду, и началось движение.

Марш-бросок проходил по грунтовой дороге, которая, при этом, петляла по лесу, поднималась и спускалась с пригорков, пересекала небольшие овраги. Моросил холодный ноябрьский дождь. Ботинки, порой, утопали в вязкой грязи, которая противно чавкала, не желая выпускать из своего плена. Попадались камни и неровности. Вихров бежал впереди второго батальона, придерживая руками автомат на груди.  За ним слышался стройный топот множества ног, тяжелое дыхание. Порой, проскакивал крепкий мат, вероятно, кто-то споткнулся или ногой угодил в яму. Движением руководили командиры батальонов. Через какое-то время прозвучала команда перейти на шаг. Команда повторилась несколько раз: ее дублировали командиры рот. Наступило время короткого отдыха перед следующим броском. Мыслей в голове не было. Только сердце стучало в висках. Снова прозвучала команда «Бегом» и топот сотен ног ускорился.

Через несколько километров, дорога сузилась. Путь преградил ров, заполненный бурой водой. С разбегу Олег влетел в вонючую жижу, ноги почти по колено ушли в грязь на дне. С трудом вытаскивая, ставшие сразу мокрыми и тяжелыми, берцы, продвигался по рву. По мере продвижения, ледяная вода дошла до пояса, потом постепенно опустилась опять до колена. Помогая себе руками, хватаясь за какие-то корни и растения, начал карабкаться вверх по крутому подъему, чувствуя, как земля осыпается под его весом и летит за воротник и на лицо. Форма, руки, лицо - всё в бурой, жидкой грязи. Прямо у локтя Олега кто-то поскользнулся на мокрой коряге, всем телом грохнулся на землю, тихо, но смачно выругался. Олег на мгновение оглянулся. Волков, комбат второго батальона, пытался подняться под грузом экипировки, но ноги его скользили в жиже и он скатывался назад. А в ров уже посыпались солдаты, следующие за ними на короткой дистанции. Олег, не прекращая карабкаться вверх, подхватил комбата за рюкзак, сильно дернул на себя. С другой стороны кто-то потянул комбата за руку. Вместе помогли ему встать на ноги. Вихров краем глаза глянул на того, кто помогал тащить комбата. Дымов. Его рота идет первой. Форма, руки и лицо старшего лейтенанта в грязи. Дышит часто. Дальше дорога немного расширилась. Снова прозвучала команда перейти на шаг. Олег посмотрел на наручные часы. Половина дистанции пройдена. Они оказались здесь раньше на четыре минуты, чем было запланировано. Минуты, отведенные на отдых и на выравнивание строя, пролетели мгновенно. И снова перешли на бег. За спиной слышался только мерный топот ног. Сотни тяжелых армейских ботинок одновременно и тяжело опускались на землю. Матов уже не слышно. Все берегут силы. Справа бежит Волков. Дымов сзади, но не отстает ни на шаг. Олег слышал его усиленное дыхание. Напрягся, сделал небольшой рывок вперед, чтобы уйти от соседства. Снова перешел на привычный темп. Еще несколько раз меняли шаг на бег. Понимая, что скоро будет пункт назначения, Олег сделал еще одно усилие и, превозмогая усталость и боль в ногах, оторвался от всех.

Когда он добежал до места разбивки лагеря, там уже стояли машины, на которых приехали комполка и заместители. Из стоящего около штабной палатки  автобуса, выходили военнослужащие-женщины. Они не бежали марш-бросок наравне с мужчинами. Женщин было не много. В основном писари и те, которые служили при штабе. На другой стороне поляны разворачивались полевой госпиталь и кухня. На самом краю леса уже стоял передвижной душ - специальный контейнер-трансформер, где имелась раздевалка и сама помывочная.  Хозвзвод был отправлен сюда еще накануне вечером и за ночь подготовили его к прибытию основных сил полка. Туда Олег и направился. Когда проходил мимо комполка, доложил по форме о прибытии, спросил разрешения привести себя в порядок. Каратаев кивнул.
- Иди уже Олег Андреевич, а то, как чудище лесное.
Зам по тылу Поляков усмехнулся, глядя на покрытого с головы до ног бурой грязью Олега:
- Красавец! – «Тебе бы не помешало один разок пробежаться. Глядишь, и жир бы растряс»,- беззлобно подумал Олег. Он слишком устал, чтобы обращать на все это внимания. Стоявшая чуть поодаль Марина тоже улыбалась ему.

В душе вытащил из рюкзака чистую форму. Переложил в сумку ненужный в лесу мобильный телефон. Берцы придется просто отмыть, а высохнут уже на ногах. Сбросил с себя все. Встал под прохладные струи воды, чувствуя, как после долгого напряжения расслабляются мышцы. Вода отдавала тиной. Ну а что поделать, ее брали из недалеко расположенного озера и нагревали с помощью дизельного генератора. И за то спасибо. После душа Олег зашел в штабную палатку. Присоединился к обсуждению дальнейших задач на сегодняшний день. Ему некогда было о чем-то еще кроме служебных обязанностей. Батальоны уже разворачивали лагерь. В центре лагеря устанавливали флагшток. Отделения по очереди строем ходили на помывку. Началась жизнь в полевых условиях. До конца дня Вихров контролировал работу своего штаба, принимал доклады и корректировал работу различных служб. Все, как всегда - по запланированному плану. Подразделения выполняли поставленные перед ними задачи, было налажено обучение личного состава работе с техникой; шла  подготовка предстоящих учений – строительство фортификационных сооружений. Солдаты и офицеры бегали, ползали, копали, стреляли, несли дежурства в суточных нарядах, и снова копали, бегали стреляли…

Каждая минута была занята планами, картами, графиками, докладами, совещаниями. После вечернего построения и команд «По палаткам» и «Отбой», Олег не пошел в общую палатку для командного состава, остался в штабной. Сдвинул две скамьи, на которых днем сидели на совещании, положил на них бушлат. Подкинул в чугунную печь дрова. Чтобы свет не бил в глаза, выключил мощный походный светильник под потолком палатки. Оставил только лампу на столе. Ее рассеянный свет ему не мешал. Не раздеваясь, прилег на импровизированное ложе. Скрестил руки на груди. Жить можно. Уютно потрескивали дрова в печи, наполняя палатку приятным теплом. Две почти бессонные ночи и утренний марш-бросок, а потом целый рабочий день вымотали Олега. Уснул моментально. Не слышал, как в палатку тихо вошла Марина. Подошла к нему, присела на корточки. Нежно улыбнулась, глядя на Вихрова. За все время, пока длилась их связь, она никогда не видела его спящим. И сейчас, пользуясь случайной возможностью, откровенно разглядывала его лицо.  Оно было спокойным, расслабленным. Разгладилась даже упрямая складка на лбу. Губы чуть припухли. Он выглядел совсем мальчиком. Красивым не назовешь. Его черты были далеко не идеальны. Едва заметная, горбинка на носу и капризно изогнутая граница губ делали его похожим на хищника. Брови широкие, вразлет. Жаль, что она не видит его светло-серых глаз, которые так сводили ее с ума. Сейчас они были закрыты и слегка подрагивали в свете неяркого света лампы. Наверное, все еще воюет. У Марины возникло сильное желание поцеловать его губы. Но подумала, и не стала этого делать. Тихо поднялась, пошла к выходу, там оглянулась на спящего Вихрова.  Выскользнула из палатки.

На следующий день среди разнообразия задач, были запланированы стрельбы для высшего командирского состава. Дождь то, усиливаясь, то превращаясь в пыль, все не прекращался. Все заместители, в том числе и Вихров, приехали на стрельбище. Олег не стал ждать, пока отстреляются командиры рот и батальонов. Пошел с ними в следующей группе. После уточнения порядка проведения стрельб, Олег и еще несколько человек вышли на рубеж открытия огня. Рядом, как назло, опять оказался старший лейтенант Дымов.  Вихров привычно выполнял все команды, подаваемые руководителем стрельб. Занял исходное положение. Изготовился. Ноги на ширине плеч. Телом развернулся налево. Увидел темноволосый затылок Дымова. Отвел глаза в направлении ведения огня. Вынул пистолет из кобуры, предварительно отстегнув ее крышку. Вытянул правую руку прямо по уровню мишени. Мышцы немного расслабил, зафиксировал положение. Левую руку привычным жестом заложил за спину. Превратился в скалу. Отдал доклад о готовности. После команды «Огонь!», спокойно и уверенно произвел выстрелы. Доложил об окончании стрельбы. Включил предохранитель,  разрядил пистолет, предъявил оружие к осмотру. Все сделал четко, без суеты, давно отработанными движениями. Потом еще вели огонь по неподвижным и появляющимся мишеням из положения с колена и лежа из АК и ручного пулемета. Выполнив все нормативы, Олег вернулся в штабную палатку и опять до самого вечера с головой погрузился в работу. Завтра предстояло возвращение в часть и снова марш-бросок, но уже в обратном направлении. Ночевал снова в штабной палатке на тех же сдвинутых скамьях. Лежал, прислушиваясь к треску дров в печи, смотрел на потолок палатки. Вспомнился аккуратный, по-военному ровно подстриженный, затылок Дымова. А еще, как тот целовал Сашу в кафе. Как далеко зашли у них отношения с Сашей? Неужели Марина права в своем отрицании верных женщин? Сон взял свое.