Глава 8. Штурм. Разгром саксов

 
       Наступило   утро, дождь прекратился,  по равнине волнами стлался туман.
       Спустя час он  начал таять, в небе проглянуло  солнце. Лагерь впереди пришел в движение, туда и сюда носились всадники, блестели доспехами отряды,  выстраиваясь колоннами в длинную линию. На невысоком  взгорке  справа,  расположилась ставка короля, у его  высокого шатра под знаменами, шел молебен.
       Епископ  в  золотой мантии  и инфуле с рубинами громко читал библию, которую держал перед ним монах,  король с  военачальниками и свитой, преклонив колени,   внимали.
       - С нами Бог! - провозгласил  в конце иерарх, осенив всех крестом, паства встала.
       Этельред в красного бархата плаще  и золотом обруче на волосах  уселся в     походное кресло из гренадила*,  военачальники,  забравшись в седла, поскакали к войску.    
       Затем сюзерен махнул белым платком,  хрипло взревели  рога, и большая часть войска,  ударяя мечами по шитам, двинулась к  городу. 
       В первых рядах  тяжело шагали латники в бронях,   за ними легкая пехота,     позади лучники с пращниками. Специальный отряд тащил два тарана и   дюжину  штурмовых лестниц.
       Король приказал  атаковать каменную стену со стороны суши, для отвлечения   сил врага, но основной удар направил на дубовый палисад, рядом с воротами, поскольку знал - это слабое место.   
       Летом его собирались менять и даже заготовили  в дубовых лесах новые бревна в обхват. Когда же принялись сплавлять на баржах по реке, те попали в бурю и затонули.
       Теперь это было на руку, в победе властитель не сомневался. Судя по числу вражеских кораблей на реке, в городе не больше двух тысяч варваров, его же войско было много больше.  Придворный шут принес на блюде  спелые вишни, король стал швырять их в  рот, по бороде потек сок.   
       - Ты подаришь  мне десяток  пленных дикарей? - кривляясь,   пропищал шут. -  Я запрягу их в телегу и буду возить навоз.
       - Непременно, малыш, - захохотал Этельред,   щелкнув ему в лоб косточкой.
       Впереди, приблизившись на полет стрелы, латники выхватили мечи и, прикрываясь щитами, перешли на бег. За ними выставив    копья, то же сделала пехота  и отряд с    лестницами и таранами. Лучники, остановившись, натянули тетивы и осыпали стены градом стрел, пращники завертели нал головами ремнями с вложенными в них   шарами.
       Когда до рва оставалась сотня шагов, тяжело бежавшие латники стали проваливаться  в земляные ловушки  устроенные вестфольдингами. В одном, другом, третьем месте, они рушились вниз на  заостренные колья, раздавались отчаянные вопли, в цепях тут и там, стали возникать прорехи.
       Остальные, не   снижая темпа, с криками продвигались вперед, пока не наткнулись  на густо засеянное  «горохом» поле. Стальные  жала пробивали  подошвы башмаков и стоп, одни захромали, другие стали падать, вырывая их из плоти. 
       А навстречу с башен и стен   уже тоже  летели стрелы. Не столь густо как  от саксов, но  прицельно. Одни впивались в   щиты, другие пробивали  доспехи или,  ломаясь, со звоном отскакивали от  железа.
       Викинги считали луки оружием трусов, поскольку те убивали издалека, но имели метких стрелков, предпочитая использовать их в обороне.
       Наконец поредевшие, сломавшие строй толпы  добежали до рва, который оказался заполненным водой, к стрелам густо добавились шары из пращ, ломая руки,   ноги и разбивая головы. Первые ряды смешались,   задние напирали,   сталкивая  их воду.
       Тяжелые латники и пехотинцы в кольчугах, бросая оружие с воплями тонули, а смертоносный смерч сверху все усиливался. Избиение длилось  пока наступавшие не отхлынули назад, оставляя раненых и убитых.
       Не лучше  сложился у них и штурм каменной стены. Здесь, завалив ров трупами, саксы смогли приставить к ней лестницы  и, прикрываясь щитами,    полезли  вверх. Некоторые, самые храбрые, даже смогли осилить парапет, где  всех ждала печальная участь.
       Все полегли под мечами  варваров. Лестницы же те отпихнули шестами, упавшие с них переломали себе кости.
       Изрядно поредевшее войско  отступило.
       - Утерев с лица пот,  Рюрик  опустил лук  и оглядел   поле перед стеной, с  лежавшими в разных местах телами. Одни были неподвижны, другие еще шевелились, издавая крики со  стонами и плач. Там же  понуро бродили несколько  оседланных лошадей, за одним из которых, застряв в стремени, тащился  со стрелой в груди  всадник.
       - Толпа, -   развязал на штанах шнурок  Калле  и пустил  с площадки упругую струю. - Идут как стадо баранов на убой, - презрительно ухмыльнулся. - А ты неплохо мечешь стрелы,  парень, считай, пятерых уложил.
       - Четверых, - снял  тетиву Рюрик, - пятого только ранил.   
       Потом они  уселись на площадку, прислонившись спинами  к кольям,  и по очереди хлебнули  вина из  фляги, имевшейся у берсерка. Мимо два викинга держа подмышки и за ноги  тащили третьего, с болтающимися руками  и кровавой мешаниной  вместо лица.
       - Это кто?  - лениво спросил Калле.
       -  Магнус, -  просипел один. - Поймал рожей  свинцовый шар.
       - Хорошо ему. Скоро будет пировать с Одином и трахать валькирий,(носильщики рассмеялись).
       Рюрик  все еще удивлялся, с каким  презрением  вестфольдинги  относились к смерти. У других племен, в том числе словен, такого не было. Многие носили на груди обереги, веря, что те  сохраняют жизнь, и  перед боем  молили  богов уберечь их. Викинги же носили  знак Тора  и если  обращались к  ним, то только с просьбами о победе и успехе.
       Перед боем  в   душе Рюрика  возникал страх  смерти,  но   с  первыми ударами  пропадал.  Его заменяли    холодный расчет и ярость, голова становилась ясной, движения стремительными и точными. Сын ярла все лучше сражался,  умело убивал, и такая жизнь была ему по душе. Нравилось нападать, захватывать и делить добычу, хотелось богатства и  славы.   
       Его мысли     прервал разговор  двух викингов, стоящих    недалеко от них с Калле. Они спорили, кто точнее мечет  копье. Ударив по рукам, нашли цель  - выползавшего из заваленного трупами рва, сакса.
       Сначала, примерившись, метнул копье первый, оно унеслось вниз и уткнулось рядом. Вскочив на ноги и   шатаясь, раненый побежал, но успел сделать  лишь десяток шагов. Брошенное с палисада второе копье, пробило  спину. Взмахнув руками, упал  лицом  в грязь, на стене раздались    хохот и улюлюканье.
       Выигравший  протянул руку, - проигравший  достав из кошеля  серебряную монету, опустил  ему в ладонь .
       - Неплохой  бросок, клянусь Фреей,  - встав на ноги, оценил  берсерк. -  До  засранца  не меньше сорока шагов.   С тебя кувшин вина, Хенрик, - обернулся к победителю.
       - Хорошо, Калле, - оскалил  тот  остатки зубов.
       Снизу заскрипела лестница,  наверх  поднялись  Рагнар с Вестейном. 
       - Да, неплохо  потрудились, - обозрели  ров и  поле за ним.
       - Могли и лучше,- подошел руководивший обороной  палисада  ярл Сигвальд. - Но до стены они так и не добрались.
       - Думаю,  будет  новая атака, -  глядя на  вражеский лагерь, прищурился  Рагнар. - В таком случае действуешь, как договорились.
       - Хорошо конунг, приложил Сигвальд к груди руку.
       После этого  Рагнар с заместителем спустились вниз, направившись  к угловой башне.  Однако  повторного штурма в этот день не  последовало.
       Взбесившийся король саксов приказал доставить к себе в шатер начальников отступивших отрядов.
       - Почему  не взяли стен и бежали с поля боя как  зайцы! - заорал, брызгая слюной. Все пятеро,  потупившись, молчали, а потом  старший,  он же первый  лорд*,  подняв глаза  хрипло произнес.
       - Они выкопали ловушки  сир,  раскидав за ними  стальные шипы, а ров, углубили и заполнили водою.
       - Плевать! - вскочил с кресла  Этельред. - Объявляю вам свою волю! Казнить в назидание  десяток трусов! Кого, определите сами! Пошли вон!
       Начальники,  склонившись в поклоне, попятились назад.
       Спустя короткое время  в центре лагеря  соорудили помост, построив вокруг шеренгами  отступившую часть войска.  К нему подвели назначенных на казнь. Простоволосых, без доспехов и  в  коротких шерстяных туниках. На помост, где с топором в руках уже  расхаживал палач, поднялся  королевский  глашатай  и громко объявил его волю.
        Затем вдоль  скорбного ряда  прошествовал епископ  в окружении монахов, бормоча молитву и отпуская грехи каждому.
        - Пошел, - толкнул стражник в спину первого, - тот поднялся на помост и, встав на колени, положил голову на плаху.
        В воздухе  блеснул  топор, раздался глухой стук, брызнул фонтан крови. Палач поднял ее за волосы, демонстрируя  окружающим, и швырнул в стоявшую внизу корзину. После казни  штурм отложили до утра,   в шатре собрался королевский совет.
        - Какие у нас потери Осмунд? - начал его сидевший в кресле  властелин.
        - Шесть сотен убиты, три ранены, сир,- с поклоном ответил первый лорд.
        - Проклятые варвары,- скривил губы. - Твои предложения?
        - Ночью  отправить в поле  людей собрать    шипы, а при штурме забросать рой фашинами*, - выступил вперед второй лорд, с лицом, покрытым  боевыми шрамами.
        - А я пошлю в первые ряды своих монахов, - закатил глаза под лоб  епископ. - Поднимать дух  и благословлять   словом Божьим.
        -  Да будет так, - оглядел всех король. - И   захватите мне побольше живых варваров (уставился на лордов). Часть сожгу на кострах, остальных рассажу на кольях от Эофорвика до Лидса.
        На этом совет закончился. Этельред с епископом  удалились в жилую часть шатра, остальные вышли. 
        Когда дневной свет померк,  и на землю опустилась сырая  ночь, из лагеря  к городу тихо выдвинулся отряд с пустыми корзинами. За два часа до рассвета вернулся с полными.
        - Все собрали?  спросил  в своем шатре  первый лорд  его начальника,  вывоженного в  траве и грязи.
       - Да, господин, все, что удалось найти.
       - Хорошо, иди, пусть люди отдыхают.
       Ночь между тем заканчивалась, на востоке появилась светлая полоса, ширясь и превращаясь в алую.  Лагерь начал просыпаться.  Керлы погнали на водопой  коней, тут и там задымили костры, возникли суета и гомон.  Спустя час  войска снова начали строиться для штурма. 
       Теперь впереди стояли новые, не принимавшие участия в первом, отступившие - сзади. Помимо военачальников  перед шеренгами  расхаживали монахи в темных сутанах, призывая    к  победе во имя  нового Бога   и  осеняя их  зажатыми в  кулаках  распятиями.
       Этельред в окружении  епископа  с  придворными  снова сидел   у шатра в кресле, потягивая   из кубка подогретое вино со специями. - Трубите штурм! - передал его шуту, утерев рукавом губы.
       Вскочив в седла,  к отрядам понеслись  королевские пажи. Через короткое время снова взревели рога, войско тяжело  двинулось с места.
       - Теперь их много больше, -  глядя на заблестевшее доспехами поле, - крепче  сжал копье  Рюрик,   чувствуя, как засосало под ложечкой.
       - Значит больше убьем, - дожевал кусок сыра Калле и провел большим пальцем по лезвию топора. Он был тяжелее, чем у других и с длинной рукояткой.
       - А  кто останется в живых,   продадим в рабство, - высморкался  стоявший  рядом Мунк.
       - Приготовиться!  - долетел  с  надвратной башни голос Рагнара,  его подхватил сиплый звук  рогов.
       Саксы меж тем приближались, заполняя впереди все пространство, стал слышен звяк доспехов и тяжелый шаг тысяч ног. Затем донеслась команда  (передние ряды      раздвинулись), из проходов  высыпали лучники, осыпав  палисад ливнем стрел.
       Под их прикрытием, оттуда же, ко рву устремились  керлы,    таща фашины   и швыряя   в  воду. За несколько минут образовалась гать, по ней на вал с ревом полезли латники. 
       Перед Рюриком на колья  грохнула  штурмовая лестница, в нескольких шагах другая, появилась орущая голова в шлеме. Он  с хряском вонзил   копье  в рот (исчезла).Мунк снес мечом  еще одну, на соседней лестнице,   Калле,  подбежав,    отпихнул ее   топором.
       - А-а-а!  - отчаянно завопили полетевшие вниз саксы.
       По всему палисаду  другие вестфольдинги  яростно отражали атаку:  слышался звон мечей, глухие удары топоров, хряск  костей, стоны  и крики умиравших. На вал взбирались все новые  сотни  атакующих,  в бревна  загрохотал таран. Под   напором тел  и размеренными  ударами,  они  зашатались.
       - Все долой! - пробежал по площадке Сигвальд с окровавленным мечом, защитники стали  спускаться. Закинув за спины щиты и тяжело дыша, потрусили вдоль задних стен  казарм, по спущенным оттуда лестницам забрались наверх.
       Палисад качался все сильнее, затем рухнул целый пролет, подняв клубы пыли, из них  с победным  ревом  вынеслись атакующие, заполняя собой пространство. Когда   добежали  до высокой  каменной перемычки впереди, с нее, боковой стены и крыш  вниз обрушились бревна с камнями, а за ними ливень стрел и  туча шаров из пращей.
       Они  сминали шлемы с бронями, ломали конечности, пробивали кольчуги и раскалывали черепа. С крепостной стены на головы  саксов опрокинули  три  котла с кипящей смолой, к небу унеслись  нечеловеческий вой и стенания.   
       В пролом же вливались все новые толпы, начался ад. Часть передних полегла, остальные       попытались отойти назад, но   не получилось. Людская масса напирала  и увеличивалась, а избиение сверху продолжалось.
       Затем с грохотом упал подъемный мост, из открывшихся ворот  высыпал  отряд викингов  с Рагнаром впереди и, построившись клином, врубился  во фланг саксов. Орудуя мечами топорами и копьями  стали уверенно теснить их, штурмующие дрогнув, побежали.
       А по мосту уже грохотали копыта второго, конного отряда, его вел Вестейн, началось преследование отступавших.  В королевском лагере началась паника, бегство сделалось повальным.
       Спустя еще немного  все было кончено. 
       Войска  саксов  не существовало. То, что осталось,   катилось  пыльным облаком к горизонту. На поле тут и там валялись груды трупов, на них, каркая, уже слеталось воронье.
       Наиболее жуткая картина  открывалась  за обрушенным палисадом, откуда в ров, делая воду алой, наплывала кровь. Все попавшие в  ловушку   там и остались. По  еще шевелящейся массе ходили  викинги, с хохотом добивая раненых, срывая с тел украшения и доспехи.
       А в брошенной  ставке Этельреда  шла вакханалия. Победители грабили обоз, открывали бочки с пивом и вином, утоляя жажду, распевали песни и насиловали    женщин  саксов. Многие из них, надеясь на добычу, последовали за мужьями и теперь расплачивались.
       В королевском  шатре,  сняв шлем, сидел в кресле Рагнар, перед ним на коленях стояли епископ и монах. Их  нашли  в обозе под  телегой  и    притащили к конунгу.
       - Ты кто? - окинул взглядом  пышное одеяние иерарха, вопросил конунг.
       - Епископ Нортумбрии, господин - задрожал губами.
       - Кто такой епископ?
       - Высшее духовное лицо.
       - Понимаю, - кивнул Рагнар, - ты верховный жрец. А он? - ткнул пальцем в монаха.
       - Мой слуга.
       - Повесить обоих, - обернулся конунг к страже.
       - Милости!  - завопил епископ, повалившись ниц. - Я дам за себя выкуп!
       - Вот как? Значит ты богат? - вскинул брови. 
       - Да, господин   - поднял бледное лицо.
       - Хорошо, - вынул из кармана золотую монету, подбросив на ладони. - Бочонок таких,  и  ты свободен. За ним  отправится   слуга. Если через семь  дней не доставит,   сдеру с тебя шкуру.
       - Благодарю тебя,  -  подполз пленник, облобызав  руку.   
       - Посадить    на цепь, -  велел конунг. - А  второго отпустить и дать мула.
       Как только пленников увели, полог шатра откинулся и вошел  ярл Фрей,  его конный отряд  преследовал отступавших.
       -  Мы  доставили саксонского короля, Рагнар (подбоченился).
       -  Живого? - блеснул глазами.
       -  Нет, убит копьем в спину.
       -  Позорная смерть, хочу видеть.
       Четыре  викинга внесли  на плаще  тело  в богатом одеянии и с золотой цепью на груди, залитое кровью. Опустили.
       - Точно король? -  встав, подошел ближе, шевельнул башмаком.
       - Да, Рагнар, это подтвердили пленные.
       - Унесите, - сделал конунг знак воинам.
       Как оказалось, при штурме саксы потеряли половину войска и весь обоз, викинги  сорок пять воинов  и   ярла  Тормода, сбитого со стены  дротиком. Имелись и два десятка раненых.  С наступлением ночи,  в  лагере    запылали костры, у которых  до зари пировали победители, а на  бранном поле лежали  голые тела, глядя в небо мертвыми глазами.
       Утро выдалось хмурым и туманным,  погребальный костер с убитыми вестфольдингами  долго не разгорался. Подкатив, вылили  туда несколько бочек  масла, найденных в обозе - запылал.  Вверх поднялись клубы дыма.
       Спустя час прогоревшие бревна обрушились, души  убитых вознеслись в Валгаллу, а войско потянулось к городу. За ним   скрипел телегами  обоз, гнали  стада быков с овцами и пленных.
       В полдень Рагнар созвал  на совет ярлов. Те, смыв с себя кровь с грязью, явились во дворец  в пышных одеждах. Был приглашен и Рюрик, внесший  немалую долю в победу. Он удостоился места рядом с конунгом.
       - А что у тебя  с лицом?  - кивнул Рагнар на перетянутую платком щеку.
       -  Царапина, - конунг. - Зацепили кинжалом.
       -  Шрамы украшают  викинга, - чуть улыбнулся тот.   
       Главный вопрос был, как поступить дальше.
       Оставив столицу   идти на Лидс,  или сделать   своей  и отсюда расширять владения. Мнения разделились:  Скегги - Большой топор, Гест с Фреем, Сигвальд, Айварс и другие высказались за  захват Лидса; Вестейн  с Харольдом, Кнут, Гуннар, Фрей и Эрик Красноглазый, предложили остаться.
       Разгорелся спор, самые горячие схватились за мечи.
       -  Тихо! -  встал Рагнар. - А теперь послушайте меня, - замерцал зелеными глазами.  Шум тут же стих, спорщики угомонились.
       -  Если идти на Лидс, здесь нужно оставить гарнизон. А нам нельзя распылять силы. Потому остаемся в Эуворвике. Отсюда будем  уходить в набеги и расширять территорию.
       - И еще, - сам не ожидая, поднялся Рюрик. - Нужно послать  в Лидс  голову короля с предложением  сдаться.
       - Или откупиться! - всадил в стол кинжал Эрик Красноглазый.
       - Это то, что надо! - расхохотались  остальные.
       - Мудрые слова,  -  потрепал Рюрика  по плечу конунг. - Ты хитрый и удачливый. Доверяю это дело  тебе,   толмачом захватишь Харриса. 
       Послали за олдерменом, тот, выслушав Рагнара,  поклонился, - я  готов, конунг.  - Каков будет размер выкупа?
       - Ты говорил, в Нортумбрии  есть серебряные рудники. 
       - Это так.
       - В таком случае   телега  слитков.
       - А что взамен?
       - Мы даруем им жизнь.
       На этом совет кончился, занялись подсчетом трофеев.
       В их числе оказалась походная казна Этельреда - обитый медью сундук с монетами, оружие, доспехи   продовольствие, скот и  одежда. Все до поры определили на склады и в загоны. Пленников, заковав, поместили в тюрьму, чтобы продать на невольничьих рынках.
       Когда в небе замигали  звезды, шум в городе стих. На стенах, в свете факелов прохаживались часовые,  в поле, рыча, пировали  ночные хищники...