Октябрь. Всемирный день почты

Почему-то именно в этот день вспоминаются мне, разные "почтовые истории"

                Тезки.
В село я решила переехать спонтанно. Но я не уволилась с работы в городе, а взяла отпуск.
Пока знакомилась с будущими родственниками, новыми друзьями, изучала улицы и окрестности села, крестьянский уклад быта, отсутствие всяческих удобств в доме, азы растопки дров в печи, время пролетело быстро.
Пришлось увольняться по телеграмме.
На почте молодая девушка приняла у меня телеграмму и вдруг, как разулыбается.
И чего смешного? – думаю я. В заявлении об увольнении.
Девушка подает мне бланк.
«Подпись Ивановой Светланы Ивановны заверяю. Оператор почтовой связи…Иванова Светлана Ивановна».
Работник почты оказалась полной моей тезкой. И возраста примерно такого.
Вот такие сюрпризы.
Село как – то сразу стало ближе и роднее.


                Любопытство, не порок, но...

Стою я молодая, красивая, порядком раздобревшая на свежем сельском воздухе и натуральных продуктах, в длинной очереди на почте. Лет тридцать назад. Работала я тогда курьером - уборщицей в районном суде, и отправка писем была моей обязанностью. Очередь огромная, тут и отправители, и получатели посылок, переводов и такие же как я, представители   учреждений.
Я в село приехала недавно. Никого из стоявших рядом не знаю.
Почтовые операторы бегают, выносят – уносят ящики с посылками, принимают и подают заказные письма. Руководит всеми красивая элегантная дама.
В зале пахнет сургучом и деревянными ящиками.
И вдруг взор дамы случайно падает на меня. Один раз, второй, третий.
Вероятно, ей не хватает полного обзора и она, поднявшись с места и раздвинув двумя руками, впереди стоящих, кричит в зал:
 - Светк, а Светк! А ты не беременна ли?
Очередь заметно оживляется, и по тому, как она разворачивается, я понимаю, что вопрос адресован именно мне.
- Нннет, - сдавленным голосом отвечаю я.
-А? Не слышу?
- Нет, не беременная я!  - отвечаю громко, чувствуя себя героиней какого идиотского спектакля.
- А чего так? – недовольно вещает дама, и загибая пальцы на руке, производя про себя подсчеты, продолжает:
- Ведь уже пятый месяц живете? И я же вижу, что ты поправилась!
Я молчу. Стою вся красная, обалдевшая. Не знаю, что ответить. Я бы ушла, но к дверям не пробиться, так много народу.
Не дождавшись от меня ответа, дама машет рукой и продолжает отдавать команды.
Народ, постепенно утратив интерес, разворачивается к работникам почты.
Я же решаю про себя, что больше никогда, никогда не буду отправлять письма, пусть увольняют.