Это вам на Англия

    К вечерней зорьке я с сожалением заметил, что червей у нас осталось, как говорят – «кот наплакал». Во время шторма, забытая в лодке банка с червями  перевернулась и утонувшие черви убежали вместе с водой, когда мы выливали ее через сливное отверстие в заднем борту лодки. Небольшой запас оставался в мешке под автобусом, но его было явно маловато. Надо было что-то придумывать, чтобы не остаться с одними блеснами и кузнечиками в качестве наживки. Проще всего, конечно, на мой взгляд, было съездить в зеленые заросли вдоль дороги, о которых Сергей рассказывал, как о месте, где они уже копали червей. Мое предложение было встречено совсем без энтузиазма, если не сказать большего – ребята просто сморщили носы и отвернулись, но все же пообещали, что этим мы займемся завтра с утра.

    Сборы в обещанный поход за червями напоминали подготовку к какой-то не шуточной войсковой операции. Серега, Санька, да и Володя экипировались очень основательно. Сергей с сыном, несмотря на разгорающуюся жару, натянули энцефалитки, надели плотную обувь, не забыли и шапочки на голову. Сергей так вообще нацепил резиновые сапоги. Мало того, так он еще и брюки натянул на голенища сапог. Володя оделся легче, но тоже серьезно: полный камуфляжный костюм, кожаные полуботинки, кепка на голову и матерчатые белые перчатки на руки, в которых он сжимал топор, явно намереваясь взять его с собой.
    Эти перчатки меня просто убили. Я с недоумением смотрел на друзей и все пытался понять, что нас ждет в зеленой роще в долине, издалека казавшейся такой привлекательной. Они только посмеивались и отмалчивались, но сжалившийся Водяной все же посоветовал мне одеться поплотнее и не забыть мазь от комаров, которых, по его словам, вдоль ручья, где нам предстоит поиск червей, комаров водится столько, сколько нет во всей округе, а может быть и во всем Казахстане. Именно поэтому они с такой неохотой отреагировали вчера на мое легкомысленное предложение «сходить за червями».
    Не понимая для чего нужен топор при копке червей, я все же прихватил с собой и лопату.

    Путь в долину был утомительным не столько из-за расстояния – подумаешь, какие-то два километра, сколько из-за явного несоответствия нашей экипировки и жаркой погоды. Выйдя на дорогу, мы все же сняли энцефалитки, а Володя свою курточку, но пот, тем не менее, вскоре побежал везде, где было можно, даже по ногам и, казалось, что скоро в обуви захлюпает скопившаяся влага.
    С насыпи, по которой проходила дорога на Курчум, мы спустились собственно в долину и сразу почти спрятались в высокой траве. Чувствовалось, что почва здесь влажная, поэтому и трава такая высокая и зеленая, а не хилая серо-коричневая, как в основном в округе. До зеленеющих деревьев было еще достаточно далеко, но уже здесь мы пережили первую комариную атаку.

    Серега, идущий первым, вдруг стал отмахиваться руками, отчаянно вращая зажатой энцефалиткой, но потом быстренько натянул ее, и даже накинутый на голову капюшон плотно завязал под подбородком. Володька, шутки ради или действительно серьезно – я так и не понял, стал отгонять налетевшее комариное полчище топором. Только Санька не растерялся, а стал с остервенением распылять вокруг себя «Рефтамид», под струю которого, зажмурив глаза, тотчас же бросились и Серега и Вовка. Я шел последним, поэтому лишился «прелести» быть покусанным комарами. Во всяком случае – сейчас. Не спеша я оделся, так же завязал капюшон и попросил Саню тоже набрызгать на меня мерзко пахнущий, но такой желанный сейчас «клопомор», как в свое время назвал жидкость от комаров один из наших друзей.

    Серега обогнул первые деревья, больше напоминающие тесно переплетенные низкорослые кусты, и пошел параллельно  им, высматривая местечко, где бы можно было углубиться внутрь этих Казахстанских «джунглей». Это было непросто. Ветки располагались так тесно, как только могли, и только метров через пятьдесят нам удалось нырнуть под тенистый полог. Под ногами явно захлюпала вода, но в высокой траве ее можно было рассмотреть с трудом и только вокруг проваливающихся в болотистую поверхность стоп.
    «Сусанин» все углублялся в чащу, поворачивая по узеньким проходам между деревьями, отодвигая нависающие ветки и, наконец, вывел нас к месту, где можно было увидеть воду воочию. Она стояла отдельными лужами, покрывая и прошлогоднюю грязно-серую листву, и тесно переплетенные корни, и коричневые пружинящие кочки, покрытые мхом, по которым мы в основном и скакали.
    Прежде всего, надо было отдышаться. Но долго стоять без дела (сесть-то было некуда) не пришлось: то ли действие «клопомора» кончилось, то ли здесь были неправильные комары, которые как нанюхавшиеся токсикоманы, стали проявлять свои агрессивные намерения еще жестче. Тут уж досталось и мне. То на лбу, то на щеках, то на кистях вспыхивали маленькие костры – так больно жалили комары, а успеть отогнать их всех просто не было никакой возможности. Опять пошел в дело «Рефтамид» и это дало нам шанс начать добычу червей. Именно добычу.

    Сергей, единственный обладатель сапог, кто мог стоять непосредственно в воде, погрузил руки в чавкающую жижу и с трудом выдернул пласт переплетенных мелких корней, мха, гнилых листьев и земли, с которого ручьем бежала мутная вода. На нижней стороне его я увидел пару больших светло-розовых червей, которых Санька не мешкая, поскольку черви оказались на удивление резвыми и тут же попытались спрятаться между переплетенных корней, схватил их и отправил в приготовленную банку с крышкой. Сергей стал разрывать пласт руками, разбрызгивая воду; я, прыгая с кочки на кочку, чтобы не утонуть в этой жиже, стал помогать ему, но больше мы ничего не нашли. Тогда Володя стал подрубать натянутые корни, которые не давали пласту отойти еще дальше. Грязные брызги так и полетели в разные стороны, оседая, в том числе и на наших камуфляжах, а кое у кого и на лице. По мере выворачивания переплетенного деревянисто-земляного вороха стали попадаться такие же упитанные розово-красные черви, которые сейчас не прятались, а почему-то наоборот лезли наружу. Правда, при попытках схватить их и отправить в банку они отчаянно сопротивлялись, пытались ускользнуть назад, бросались в воду и, думаю, будь у них зубы – начали бы кусаться.
    Дело шло медленно. Не во всяком месте можно было собирать урожай: то было слишком сухо, где черви отсутствовали, то, наоборот, влажно – кроме Водяного никто не мог стоять в воде и помогать ему. Я пытался поддевать пласты корней со мхом и землей лопатой, но лопата сорвалась, выскользнула и здорово обдала Сергея уже не брызгами, а целым водопадом грязи. Водолаз и Санька расхохотались, я стоял обескураженный, а Водяной, размазывая грязные потеки на лице, разразился целым каскадом нелицеприятных выражений в мой адрес. Из них «черт безрукий» было самым скромным, и я свои потуги оставил. Больше приходилось Володе работать топором.

    В один из моментов я посмотрел на спину сидящего передо мной на корточках Саньки, выбирающего червей, и ужаснулся. Вся спина его была облеплена комарами -  сплошной шевелящийся серый ковер. На тыле рук, по которым он периодически хлопал, не обращая внимания на разлетающуюся грязь, тоже сидели несколько кровопийц, нимало не смущаясь близостью воды и звонкими шлепками. У Сергея и Вовки живности было поменьше  - они все же двигались. А что же тогда у меня на спине творится? Я ведь тоже не особо шевелюсь, больше на подхвате, Саньке помогаю червей выбирать. Эти мысли заставили меня выхватить топор у Водолаза и активно замахать им. Володя, не подозревая истинной подоплеки моего стремления, даже спасибо сказал. Пожалуйста, конечно, новая столовая для комаров…

    Через час общим собранием решили, что набранных червей на оставшиеся дни хватит - будем чаще кузнечиков использовать, а червей экономить. Как только это прозвучало, все как один ринулись вон из кустов, не обращая внимания на хлещущие ветки, и остановились только возле дорожной насыпи. Даже трава чуть не в рост, по которой и ходить-то было трудно, не смогла сбавить нашей скорости. На склоне дороги, без сил опустились на землю, отдышались, потом уже разделись и, обдуваемые ветерком, мокрые дальше некуда побрели в лагерь. Всем, кроме Водяного, пришлось выжимать носки – то ли вода в ботинки набралась, то ли действительно ноги так вспотели.
    Знал бы, что здесь именно так добывают червей, наверное, не напрашивался бы на подвиг, даже не заикнулся бы об этом.

    Совсем другое дело добывать червей в Англии, где даже проводятся чемпионаты мира по этому виду… соревнования. Назвать спортом это точно нельзя.
На шикарном газоне, как следовало из телевизионного рассказа, с идеально постриженной травой, где нет не только грязных луж или переплетенных корней, а даже упавшего прошлогоднего листика, каждому участнику выделяют кусок земли метра два на два, из которого в течение получаса надо добыть как можно больше червей. Фишка в том, что для этого нельзя использовать ни лопату, ни заступ, ни кирку, ни какой другой копающий инструмент. Как хочешь, так и добывай!
    Вот люди и придумывают. Кто пляшет на своем участке, кто поет, кто просто прыгает, кто вбивает в землю металлические прутья и вибрирует ими, дергая то один прут, то сразу несколько, кто, воткнув вилы в землю, с определенной ритмичностью ударяет по ним специальным устройством. Словом – народ, соревнуясь,  развлекается, как может. Все это происходит на глазах многочисленных зрителей, которые поддерживают своих, дают советы, болеют. Шум, гам, веселье…
    Но, самое удивительное, что червей такими необычными способами все же добывают и не так уж мало, не чета нам. Рекорд мира, если мне не изменяет память, пятьсот семь червей за полчаса, установленный где-то в пятидесятых годах прошлого века. Рекорд последнего года чуть больше полутора сотен. Червей что ли меньше в Англии стало?

    А мы за час тяжелейшего труда, вчетвером, искусанные комарами, мокрые, грязные, злые и утомленные до крайности смогли добыть хорошо если полсотни. Вот бы этих англичан сюда…

    Я кровожадно представил себе, как чопорные английские леди с поджатыми губками, сплошь покрытые комарами (в соревнованиях там участвуют все желающие, включая детей и пенсионеров), роются своими холеными ручками с длинными наманикюренными ногтями в нашей грязной жиже. Высокие же, худые джентльмены в котелках, наутюженых узких брюках, лакированных остроносых черных туфлях и непременно в пенсне, подрубают топорами корни, забрызгивая тех самых леди грязью и тут же роняя те самые пенсне в мутную воду. Я даже расхохотался от этой дикой картины, чем снова вызвал недоуменные взгляды своих товарищей. Подумают – точно перегрелся.

    Что мне нравится в этом соревновании, так то, что всех добытых червей снова выпускают на волю, причем непременно ночью, чтобы не поклевали птицы. Вот это правильно.