Дитя Ужаса. Глава 14

Горой возвышаясь над столом, он проводил опыты с химическими реагентами. Смешивал разноцветные жидкости, натирал ими железо, серебро. Золота у него не было, но очень интересно исследовать его взаимодействие со смесями. Дормасар детально изучал записи Силь-бола. Многие наработки ученый не успел реализовать, но смог подвести под них теоретическую базу. Продолжением трудов почившего эльфа и занимался Дитя Ужаса.
Он помнил последние слова старика, сказавшего, что только тяга к знаниям сможет спасти черную душу Дормасара. Странник много размышлял над этим. Но еще больше времени он уделял работе в лаборатории. Со временем понял, что мудрый эльф был прав. Дитя Ужаса настолько увлекся исследованиями, что не занимался больше ничем другим. Дом Силь-бола был удобен, и чужестранец решил и после смерти старика остаться здесь.
С утра до ночи он читал дневники эльфа. Удивительно, думал Дормасар, какое наследие оставил после себя ученый – не только записи об исследованиях, но и обширный литературный труд. Дело в том, что Силь-бол, настоящее имя которого было Сильвалар, вел дневники с самой своей юности. Дитя Ужаса с интересом их читал, но уделял этому не так уж много времени. Он любил дождливым вечером, а сейчас как раз начался сезон дождей, сесть у камина, налить в чашку вина и открыть одну из десятков книжечек, которые составлял дневник. Это наполняло жизнь странника, он чувствовал, что Силь-бол рядом, хотя горечь от утраты учителя не могла так скоро пройти.
Иногда Дормасар не верил тому, что читал, потому что приключения Сильвалара были настолько неправдоподобными и необычными, что только сумасшедший мог в них поверить. Однако Дитя Ужаса знал, насколько необычен, широк и многогранен мир, и в нем возможно все, даже самое удивительное.
Нередко компанию составлял принц Акенун, который приходил навестить друга-затворника. В такие вечера Дормасар рассказывал ему о прочтенном в дневниках, делился впечатлениями. Акенун с интересом слушал, временами внося свои комментарии, так как его опыт тоже был немалым.
Акенун и Дормасар с каждым днем все больше доверяли друг другу. Принц Эниона потерял в битве с орками ближайшего соратника – друида Орнаеля. Он не знал, что именно Дитя Ужаса убил его позже. Возможно, если бы они смогли договориться с друидом, то этого бы не произошло. Но каждый настаивал на своем: Орнаель считал Дормасара исчадием зла, последний в свою очередь шел к своим целям, не обращая внимания на методы. В итоге вражда стала непримиримой и вылилась в битву у заброшенного блокпоста, в которой победил Дитя Ужаса... Но всего этого Акенун не знал.
Дормасар же потерял учителя и единственного человека на тот момент, к которому действительно привязался за годы скитаний и гонений. Новая, уже которая по счету, пустота заполнила его жизнь. Но постепенно он нашел радости для себя – исследования, эксперименты и что-то наподобие дружбы с Акенуном. Дитя Ужаса со временем перестал его презирать. И сам не знал почему. Вероятно потому, что перестал его рассматривать как средство для достижения власти. Он перестал к ней стремиться.
* * *
- Шторма надвигаются, - сказал Акенун, скидывая промокший плащ и устраиваясь у камина. - Мое любимое время года.
- Я не очень люблю солнце, - заметил Дормасар, наливая гостю вина. - Но и бури меня не привлекают. Насмотрелся я уже на них, хочется спокойствия.
- Разве сейчас ты не спокоен?
- Ты знаешь, кто я такой, чей я потомок. И знаешь не ты один. Есть силы, которые не перестанут меня искать никогда, - с грустью ответил Дитя Ужаса.
Акенун сделал глоток и закрыл глаза. Камин добродушно грел, а вино растекалось по мыслям.
- Дормасар, ты теперь друг Солнечных Лучников, династии, к которой я принадлежу, - покровительственно сказал принц. - На этом острове ты под моей защитой, тебя принял мой народ, ты показал эльфам, что являешься верным другом, проявив себя в битве за Энион.
- Я боюсь, что натворил слишком много бед, - пустился в философские думы Дитя Ужаса. Он уже успел выпить виноградного напитка до прихода друга. - За это придется отвечать. Я не снимаю ответственность с себя, но это они, охотники, сделали меня таким. Мне приходилось выживать. Столько лет в скитаниях. Я почти не был в больших городах, но много находился в горах и лесах. Оттого природа мне опротивела, прости. Теперь мне кажется, что я могу отдохнуть. Здесь, на этой земле. У меня уже никогда не будет дома, но в Энионе мне нравится, понравилось со временем. А дом Силь-бола значит для меня больше, чем любое другое место, поэтому я рад находиться здесь.
- Ты знаешь, где я родился? - спросил Акенун.
- Мы много говорим о прошлом, но ничего конкретного, - пожал плечами Дормасар.
- Я родился в храме Золотой Королевы в величайшем эльфийском городе – Тахванеоне. Не буду докучать тебе описанием его красот. Расскажу лишь о храме. Я запомнил его с первых минут жизни. Для меня именно он всегда был домом, в нем я испытывал непередаваемое чувство величия моего народа. И я знал, что она меня видит, Золотая Королева. Молодость моя прошла в Тахванеоне, до пятнадцати лет я обучался всевозможным наукам. А потом мой дед Теруд, который стал верховным жрецом, отправил меня в скитания. Он никогда особо не проявлял ко мне каких-то чувств, не показывал любви, но именно дед настаивал на важных решениях в моей жизни. Он знал, что я стану правителем и готовил к этому. Теруд считал, что только в путешествиях я стану настоящим мужчиной, познаю радости и горести, увижу мир, как живут в нем народы. И это дало необходимый эффект. Мои принципы заложены пройденным путем.
- Как и мои. Но пути у всех разные. Ты ведь знаешь, что я еще в детстве лишился родителей. Тебе всегда было куда вернуться, ты как бумеранг. Я же – выпущенная стрела.
Акенуну аналогия понравилась, они чокнулись бокалами. Каждый задумался о своем. Тихая островная ночь заглядывала через окна внутрь дома. С монументальным величием две фигуры сидели в креслах.
- За любым из нас могут прийти, - сказал Акенун. - За добрым принцем и потомком Темного Владыки.
- Сезон дождей. Ветер так быстро уносит старые тучи и приносит новые. Видел, как они рвутся о Зуб Дракона? - завороженно говорил Дормасар. - Теперь так мало тепла и лета, и солнца, которое я совсем не люблю, но его все равно не хватает. За окном дождь на весь день, лишний раз на улицу не хочется выходить, чтобы не увязнуть в размытой потоками небесной воды земле. Даже работать в лаборатории такая лень, можно было бы спать, но зачем тогда жить? Осень каплями падает с длинных прутиков деревьев, а свинцовые лужи отражают небо. И сами мы капли в людском море, что мы значим среди миллионов таких же душ?
- Чтобы ты ни думал о себе, но ты смотришь на мир глазами поэта, - серьезно сказал Акенун. - И это не комплимент. Это судьба.
- Может я и смотрю на мир как поэт, только весь мир на меня глядит как на выродка, который должен быть уничтожен.
- Тогда в тебе точно душа поэта, - рассмеялся принц.
* * *
Все свободное время Дормасар проводил в лаборатории. За прошедшее со дня смерти Силь-бола время он не достиг особых успехов, не совершил никакой революции в науке. «Куда мне до этого», - думал он. Дитя Ужаса понимал, что слишком мало знает. Об открытиях речи не шло. Он стремился изучить основы различных научных направлений. Большую роль в этом играли рабочие дневники старого эльфа. Дормасар за считанные дни впитывал те знания и выводы, на которые у Силь-бола ушли годы. Однако до своих собственных открытий было еще далеко.
Больше всего молодого ученого интересовали алхимия, физика, механика и инженерия, а также природоведение. Можно отнести к наукам и магию, которая, безусловно, занимала мысли Дормасара. Но, по правде сказать, он боялся ее изучать, так как знал, что в нем заложена огромная магическая сила. Он не хотел ее развивать. Колдовство дало бы ему невиданную мощь, но он хотел уйти от этого.
Первое, чем занялся странник, это повторение опытов, описанных Силь-болом. Он проходил по этому пути, чтобы лучше понять суть явлений и взаимосвязи. Дитя Ужаса повторял не все, выбирая только самое интересное.
Небольшой успех у него все-таки имелся. В дневниках старого ученого Дормасар наткнулся на описание устройства самозаряжающейся лампы — накопителя света. Для нее нужно было использовать редкий камень, добываемый в долине Лоуэл в Налинии. Странник дал заказ купцам, которые в скором времени доставили ему этот необычный камень. Проведя исследование плотности, он занялся разработкой подставки, которая была необходима для усиления свойств и регулирования силы света. Долго работая над этим устройством, пролив немало пота и потратив изрядную долю умственных усилий, Дитя Ужаса получил то, что хотел.
История на этом не закончилась — на него вышли покупатели. Узнав об изобретении, один из лордов Налинии решил осветить свой город с помощью такого новшества. Знатные лорды любили похвастаться друг перед другом чем-то необычным. К Дормасару пришли люди и предложили купить партию таких ламп.
- Но у меня всего одна. Это опытный образец, - ответил он.
- Мы предлагаем хорошие деньги, если вы сможете изготовить для нашего господина, для начала, сотню таких ламп.
Дитя Ужаса согласился, рассудив, что деньги не помешают. Для сбора накопителей света он нанял соседских мальчишек, потому что самому заниматься такой монотонной и неинтересной работой не хотелось. К тому же, это бы заняло много времени. Заработав себе круглую сумму, Дормасар покрыл все расходы на производство, заплатил мальчишкам. Свои деньги он положил на счет в банке Хогена под проценты. После этой небольшой истории, Дитя Ужаса вернулся к глубоким исследованиям, засев за рабочий стол, временно не наведываясь в лабораторию.
* * *
Сезон холодных дождей бушевал. За окном постоянные ливни, вокруг острова — не утихающие шторма. В такую погоду на улицу выходить совсем не хотел. Дормасар и так редко покидал жилище. Редко он принимал участие в эльфийских праздниках, любил ходить по вечернему городу один, наблюдая за спокойной и мирной жизнью народа, которым управлял его друг. Вот и в этот одинокий вечер страннику хотелось прогуляться. Но стихия держала дома.
Дормасар сидел в кресле, комната была освещена лампой. Барабанной дробью били капли неприветливого ливня, на улице в многочисленных неровностях дорог образовывались лужи, пачкая ноги редких прохожих грязью. Камин грел гостиную, в доме было жарко. Дитя Ужаса снял темную рубашку и положил рядом. Он посмотрел на левую руку — свою призрачную конечность. Потоки призрачной материи были похожи на дымок от горячего чая или кофе, они быстро растворялись в пространстве. Дормасар сжал прозрачный, едва заметный кулак. Провел взглядом вверх до локтя, где уже начиналась живая плоть. Он ловил себя на мысли, что во многом призрачная рука удобнее обычной, потому что позволяет брать предметы на больших расстояниях и дает возможность полностью становиться призраком, со всеми вытекающими от сюда последствиями. Однако Дитя Ужаса предпочел бы самую обычную руку, потому что эта была получена очень тяжелым путем…
Он снова надел рубашку и решил заварить себе крепкого чая. В доме Силь-бола он чувствовал себя хозяином. Странник давно не имел настоящего дома, а эта каморка стала для него целым новым миром. Дормасар годами мечтал иметь свое жилье, мечтал о замках и городах, которыми бы управлял. Но теперь его мечты изменились, ему хватало маленького жилища и любимого дела. Вытащив котелок из камина, исследователь налил в кружку кипяток. В ту же секунду почувствовался сладкий аромат чая.
И тут Дитя Ужаса ощутил, что в его разум стучатся, ломятся в невидимую дверь, пытаются связаться. Он знал, что это демон Дэдер, который находился в теле архимага Розалана.
- Здравствуй, Дитя Ужаса, - эхом раздался в голове утробный голос существа.
- Ты мне когда пришлешь деньги? - мысленно ответил странник. - Уже середина октября.
- Непредвиденные траты. Мне нужно заниматься городом, по твоему приказу. Платить старикам и солдатам, содержать Гильдию магов.
- Только не прибедняйся. Хоген не бедный город. У тебя порт, огромный рынок, где торгуют купцы со всего света, работают мануфактуры, банки, фабрики, фермеры. И лично тебе хорошо платит Гильдия Подонков Хогена.
На некоторое время в голове воцарилось молчание. Дормасар понял, что Дэдер сильно удивился, когда услышал эту информацию.
- А ты думал я ничего не знаю?
Снова молчание.
- Ты знаешь, что демонов очень трудно контролировать? - снова заговорил Дэдер.
- У тебя уже была попытка освободиться сразу после боя с Орнаелем. Неудачная.
Во время последних слов Дормасар почувствовал сильный удар по своему сознанию. Он выронил кружку из рук, чай растекся по полу. Странник схватился рукой за стол, чтобы удержаться и не упасть. Атака была очень внезапной и Дитя Ужаса изо всех своих телепатических и магических сил пытался выставить защитный барьер. Но сделать это не получалось, волны боли накатывали, нещадно врезались в сознание, давление в голове было огромным.
- Демон и вызвавший его всегда прочно связаны, - заговорил снова Дэдер, ослабив немного свои психические удары. - Вы всегда думаете, что можете справиться с нами, контролировать нас. На самом деле, все наоборот. Люди во власти своих демонов. Ты, жалкий потомок Темного Короля, пытался вырваться и уйти от нас. Разгневал нашего вождя — Цириакуса.
Его натиск снова стал сильней. За прошедшие секунды Дормасар немного собрался и начал сопротивляться.
- Я больше не под твоим контролем, человечек, - захохотал демон. - Я теперь свободен. И я не просто в теле какого-то крестьянина, я — правитель. Ахахахах. Я погружу остров в пучину страха и бедствий.
Огромное цунами врезалось в маленький замок разума, и Дормасар свалился на дощатый пол. Глаза его медленно закрылись.
* * *
В дверь постучали. Это привело странника в сознание. Он медленно поднялся, голова болела, каждый шорох отзывался грозовым шумом. Медленно добрел, держась за стены и мебель, до входной двери.
- Кто там?
- Это я. Открывай, дождь на улице.
Дитя Ужаса открыл и в гостиную вошел Акенун в мокром плаще, который тут же скинул. Он бросил внимательный взгляд на друга, оценив его состояние.
- С тобой что-то не так. Ты плохо себя чувствуешь?
- Признаться, да. Помоги сесть в кресло.
Принц довел его до камина, усадил, сам нашел в шкафу начатую бутылку вина и налил в кружки.
- Что стряслось? На тебе лица нет.
Странник тяжело дышал. Он закрыл глаза и делал глубокие глотки воздуха, словно только что пробежал сотню метров за три секунды. Постепенно его дыхание приходило в порядок. Сердце работало с тройным усилием. Дитя Ужаса понимал, что придется рассказать Акенуну, открыть секрет. Потому что сам он, скорее всего, не справится. Дело не в физическом устранении демона, а в последствиях и том отголоске, который коснется жизни острова. Он не хотел признаваться, понимая, что навлечет на себя определенные подозрения, а, следовательно, может выйти из круга доверия принца. Это не входило в его планы. Начавшаяся с фальши со стороны Дормасара дружба перерастала в настоящую. Не сразу, со скрипом странник признался себе, что испытывает небольшую, но искреннюю симпатию к Акенуну. И он понимал, что их дружба может быть под угрозой из-за Розалана. Но под угрозой были и жизни народов, населяющих остров. И, имея толику благородства, Дитя Ужаса понимал, что это важнее дружбы.
- Акенун, у нас большие проблемы, - с выдохом заявил Дормасар. - Мне стало известно, что… Что Розаланом управляет демон. В нем сидит злая сила. И непонятно, что на уме у этой твари. Нам всем может грозить опасность.
Владыка Эниона сделал глубокий глоток вина, осушив всю чашу. Он пристально посмотрел на друга. Вся ситуация ему не очень нравилась. Его это не шокировало. Когда живешь много лет, то мало что удивляет. Но Акенун был не обывателем, а принцем, несущим ответственность за свой народ. И он знал, как демоны ненавидели эльфов. Последнее время на острове все было спокойно. Теперь неизвестно, чем эта история может кончиться. Наверняка, всем выйдет боком.
- Даааа, хорошие новости ты мне рассказываешь. Ты уверен в своей информации?
- Более чем. Если раньше Хоген был в руках безумца, то сейчас в руках монстра. И это нужно исправить.
- Здесь нужно хорошо подумать, - сказал принц. - Спешить не стоит. Я дождусь возвращения Фураана. Тогда мы обдумаем наши дальнейшие шаги.