Сосна. Из цикла рассказов Дачные байки

         Лето заканчивается, наступила та ласковая пора, когда ушла большая жара, но еще не холодно. Стоит мягкая, предосенняя погода. Уже не хочется купаться, хотя еще вполне себе можно, вода не утратила накопленного за жаркие дни приятного тепла, но уже нет острого желания окунуться, и загорать уже не хочется, назагорались. В воздухе от каждого дуновения ветерка проплывают нежные тоненькие паутинки — первые предвестники осени.
Настроение у меня соответствующее, умиротворенное. В предчувствии приятных дачных хлопот прибавляю шагу.
         Я всегда с удовольствием открываю свою калитку. Она необычная, ее смастерил мой сосед Петр Николаевич. В прошлом военный, полковник пограничных войск, ныне в отставке, он живет через дом от меня. Калитка у меня ярко зеленого цвета с полукруглым верхом, веселая и какая-то очень уютная. Правда Петр Николаевич остался недоволен выбранным мной для нее цветом, он любит темно-зеленый военный цвет или хаки.
         С этой калиткой вышел небольшой казус. Однажды, обветшав окончательно,  мой старый забор рухнул, открыв с улицы беспрепятственный проход для всех желающих на мой участок. Желающими в основном были беспризорные кошки и собаки, но как-то в гости зашли три коровы, проживающие на ферме напротив через дорогу. Эти безмятежные животные меланхолично сожрали с грядок все мои  салаты, укроп, петрушку и другую зелень, которой я увлекалась в тот год. А главное растоптали грядки, оставив множество глубоких следов повсюду и такое впечатление,  как будто через мой участок, ошалев от гастрономических изысков в виде рукколы, базилика и кинзы, пробежало стадо диких бизонов. 
         Новый забор приехала строить бригада мастеров из города. Они быстро  поставили металлическую основу, сноровисто прикрепили к ней деревянные вертикальные перекладины. Осталось сделать  только  калитку.
«Нужна сварка для проема калитки и дверцы», - сказали они -  «Сварщик сможет приехать только завтра».
«Но меня завтра не будет на даче», -  растерялась я.
«Ваше присутствие необязательно», - весело сказали они и укатили.
        Через день я приехала принимать работу, но попасть к себе на участок сразу не смогла, пока не сообразила, что металлическая основа калитки была приварена не с той стороны и зияла пустотой. Доски к ней не были прикреплены.
        Сейчас я даже нашла плюсы в таком ее положении, но сначала к этому надо было привыкнуть. А тогда наивная я  подумала, что мастера должны исправить огрех в своей работе. Я позвонила главному мастеру, но он не взял трубку и потом не взял и после и вообще не взял. Я поняла, что раз я опрометчиво заранее окончательно рассчиталась, то ждать милостей мне от них не стоит. На улице разговорилась с соседом, рассказала о своей беде, и он вызвался мне помочь, сказав: «Ну и *** с ними, не хай подавятся не заработанными деньгами». Я не люблю ненормативную лексику, но в этом случае полностью с ним согласилась, из песни слово не выкинешь.
         Петр Николаевич прикрепил доски к основе калитки и даже сверху их полукругом обрезал. Получилось очень красиво. Дай Бог ему здоровья! Теперь он иногда заходит в гости и говорит: “Наливай!». И я с удовольствием ему наливаю своего домашнего ликера под названием «Четвертак», в него входит четыре стакана хорошей водки, четыре стакана любых ягод, четыре стакана сахара и четыре стакана воды. Все отстаивается нужное время. А если добавить пару долек апельсина, получается не хуже ликера «Куантро». На мой вкус ликер сладковат, но Петру Николаевичу нравится. Я всегда предлагаю ему бутылку с собой, но он отказывается, объясняя, что дело ведь не в результате, а в процессе.
         Бросив у порога сумки, первым делом иду осмотреть участок, я всегда так делаю. Вроде бы все в порядке. Но вдруг рассеянный взгляд ловит что-то необычное. Оооопачки! Началось в колхозе утро! У колодца, застряв комлем на заборе - рабице и смяв его, лежит бревно, мертвая сосна метров десяти, наверное, в длину. Внимательно осматриваю место преступления. Сухая, прогнившая у корней сосна упала с соседнего участка. С той стороны, где обитает сосед Сергей. Какое счастье, что сосна не задела новый колодец с чудесным домиком - крышей. Буквально в метре от него свалилась.
         Участок Сергея давно стал притчей во языцех в поселке. Когда-то в начале нулевых в наш поселок переехала с Украины его мать, пожилая женщина Вера Никаноровна, точнее сын Сергей уговорил ее продать на родине дом и переехать на север, чтобы она могла присматривать за недавно родившейся дочерью Сергея Алиной. Вера Никаноровна - человек деревенский, но не северный, поэтому поначалу у нее не очень хорошо получалось вести огород. У нас ведь один песок, да и климат не украинский, «где вечером воткнешь палку в чернозем, а утром она зацветет», как говорила Вера Никаноровна. Но постепенно она приноровилась и даже начала получать неплохие урожаи со своего участка. Воспитание Алины, дочки Сергея тоже полностью легло на ее плечи.
         Девочка подросла, пошла в школу, уехала жить к матери в город. Сергей к этому времени развелся с первой женой, женился на другой женщине, в новой семье родилось еще двое детей. Как заботливый глава семейства Сергей построил на участке новый дом для новой семьи, но что-то не поделил со строившей его фирмой, долго судился с ней, в результате чего дом сгорел. Пожарные констатировали: был факт поджога. Установить, кто совершил поджог не представилось возможным. Сергей не стал долго унывать и отстроил огромную теплицу с автоматическим поливом, где на трех этажах можно было выращивать лук на зелень и на репку. Первый урожай задался, вырастили почти  тонну лука, но наверное, заранее стоило бы заключить договоры с кафе, ресторанами или магазинами на реализацию продукта, а сделано это не было и лук замерз в теплице. У нас иногда рано начинаются заморозки. Сергей запил. Чтобы дети и жена в городе не видели его в пьяном безобразии, пить предпочитал в доме матери, а чтобы она не досаждала своим ворчанием, сдал ее в Дом ветеранов. Участок запустил, и он очень скоро превратился в свалку. Не удивительно, что там даже сосны начали гнить.
         Пока я ошеломленно глазела на место падения сосны, подошел Петр Николаевич и зоркими глазами военного разглядел в группе деревьев еще одну мертвую сосну, тоже готовую свалиться на мою бедную голову. Вторая сосна была толще в обхвате и значительно выше, метров двадцать пять высотой, наверное. Мертвое дерево с сухим стволом и надломленными скелетными ветвями, старое и сильно изъеденное вредителями представляло опасность во-первых жизни и здоровью жильцов в радиусе метров тридцати-сорока, а может и больше. Если упадет на любой из близко находящихся участков, разнесет все дворовые постройки и дома, а нас всех будут долго выковыривать из подполов. Во-вторых, дерево может неожиданно упасть на дорогу, точнее пожарный проезд, расположенный прямо за нашими огородами, травмировать случайных прохожих, повредить автомобили.
         Я отправилась в Администрацию сельского поселения. На месте оказалась заместитель главы района Елена Сергеевна. Крупная женщина лет пятидесяти. Взглянув на ее лицо я сразу поняла, что ничего хорошего из нашей встречи не выйдет. Не сказать, чтобы это  было дурное лицо. Лицо как лицо, бывают и похуже. Но вот выражение его меня сильно насторожило.  Желания помогать людям на нем не отражалось вообще, а даже наоборот. Она даже слушать меня не стала. Ее не смутила ни опасность, угрожавшая нам, собственникам ближних домов,  ни опасность для случайных прохожих на пожарном проезде — собственности поселкового совета. Она жестко твердила: «Вырубка деревьев на личном участке организуется и оплачивается собственником самостоятельно».  Объясняю ей: «Надеяться на то что Сергей наймет на собственные средства промышленных альпинистов для того чтобы спилить огромную сосну по частям с помощью специального крана не следует. У него их попросту нет таких средств. Он приезжает в поселок в пятницу и не просыхает два дня каждую субботу и воскресенье. Ему вообще все равно".
         Тогда я еще подумала, может это не холодное равнодушие, а просто  она боится брать ответственность на себя? Поэтому отправилась к вышестоящему над Еленой Сергеевной начальству, главе района, предварительно написав подробное письмо и собрав подписи людей, непосредственно попадающих в опасную зону. Там меня встретили нормальные, разумные люди и составили предписание с разрешением ликвидировать угрозу населению посредством спила сосны вместе с другими аварийными деревьями на территории поселка за счет бюджета. Радостная я помчалась снова в сельсовет.
         Но не тут-то было. Елена Сергеевна начихала на предписание с высокой колокольни, тупо уперлась и с тихим озлоблением твердила в ответ: «Нет и все, нельзя».  На топорном лице читалось: «Все равно будет по-моему».
         Вот откуда берется в людях эта необъяснимая злоба? Еще Шукшин писал о  «синдроме вахтера — болезни, поражающей низшие формы высших приматов». Она выражается в стремлении «закрыть и не пущать», намеренно создавать бюрократические преграды, заставлять людей собирать десятки справок, подписей, униженно ходить по инстанциям, когда дело и выеденного яйца не стоит. На дверях таких чиновников должна висеть табличка "Не влезай, убьет!".
          В постоянной тревоге и «хождениям по мукам» прошло месяца три. Сосна по-прежнему нависала над нами, как «дамоклов меч». В непогоду она напоминала о себе старческим кряхтением, раскачиваясь на ветру. Наконец, Вселенная видимо услышала наши молитвы и справедливость восторжествовала, причем, самым неожиданным образом. Под порывами осеннего ветра мертвое дерево со страшным скрипом,  изменило свой наклон с нашей стороны в сторону огорода Елены Сергеевны и угрожающе застыло, намереваясь разнести  ее собственную теплицу в пух и прах. «Карма», - удовлетворенно констатировал Петр Николаевич.
          Но насладиться местью нам было не суждено. Через пару дней к нашей сосне по пожарному проезду подъехал кран с телескопическим подъемником и бравые работяги, стоя в люльке крана,  по частям сосну спилили. Это были те самые ребята, что и прежде очищали улицы поселка от аварийных деревьев.

Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.