Рубеж - 42. Мертвый город

41. Караван  http://proza.ru/2021/10/10/527

Гоннар, Улеб и еще несколько всадников расположились на невысоком холме милях в двух к северу от Витича. Сверху открывался хороший вид на ночную степь, залитую лунным светом. Если бы кто-то из кунов попытался проскользнуть мимо них, они бы сразу его заметили. Но кунов не было. Очевидно, они уже поняли, что южное и западное направление представляют опасность, и искали спасения на севере.

- Больше никто не придет, - сказал Гоннар, - и в это время увидел еще одного всадника.

Тот ехал через степь, но не горячил лошадь. Спокойно и уверенно.

- Не похож на куна, - заметил один из дружинников.

- Так это и не кун, - ответил Улеб. – Это Торокашка.

Когда до всадника осталось два десятка шагов, Гоннар и сам по рыжим волосам узнал Сарычанова слугу.

- Хересир послал меня проведать, как здесь идут дела, - сообщил он.

- Если ты про кунов, то их здесь нет, - ответил Улеб.

Голос его прозвучал не слишком приветливо.

- Конечно нет, - ответил Торокашка. – Вы ведь торчите на самом видном месте. Если у кунов есть хоть немного соображения, они обойдут вас стороной.

- Не обойдут, - возразил Гоннар. – А если попытаются, то пожалеют об этом.

Торокашка ничего не ответил. Он смотрел вдаль, но только в противоположную от Витича сторону. Степь, была погружена в сонную тишину. Лишь со стороны города доносились порой глухие, смягченные расстоянием крики. Темный небосвод был усеян мириадами звезд. Слабый ветерок иногда накатывался еле ощутимыми, легкими волнами.

- Чу, будто едет кто-то! – сказал Торокашка.

- Чего выдумываешь? – возразил один из дружинников. – Нет никого.

- Я все же съезжу, погляжу, - ответил Торокашка. – Если замечу что неладное, дам знать.

Не дожидаясь ответа, он дал шпоры своему коню и быстро умчался в темноту.  С вершины холма было видно, как он доскакал до балки, располагавшейся в полумиле от них, и скрылся в ней.

— И зачем ему это? – удивился один из дружинников. – Ясно ведь, что никого там нет.

— Значит есть необходимость, - сказал Улеб.

- У кого необходимость? – спросил Гоннар. – У Торокашки или у Сарычана?

Прошло четверть часа, и вновь послышался стук копыт. Торокашка возвращался. Поднявшись на холм, он сообщил:

- Померещилось, - но вы все равно бдительность не теряйте. Хересир шутить не любит. Если узнает, что кого-нибудь упустили, спросит по всей строгости.

- Мы и без хересира все знаем, - отвечал Гоннар. – Так что мог бы не утруждаться.
Торокашка бросил на молодого воранга сердитый взгляд и ускакал в город.

Дружинники, перешучиваясь на его счет, продолжали внимательно наблюдать за степью. Смотрели они на восток и на север. Только Гоннар, напрягая изо всех сил зрение, вглядывался в лежавшую на западе степь. И показалось ему, что где-то вдали мелькнула в лунном свете быстрая тень. Но было это так далеко, что сам Гоннар не мог утверждать наверняка: обман ли это зрения или в самом деле неведомый всадник, быстро настегивая лошадь, уносился в сторону Тумаша…

Незадолго до рассвета со стороны Витича послышался сигнал трубы, призывавший всех на общий сбор. Гоннар с Улебом поехали к реке. Вскоре их окликнул внезапно возникший из темноты всадник. Гоннар схватился за меч, но тот поспешил назвать себя.

- Не тревожьтесь, я не кун. И я вас знаю.

- Да ведь это Сотан! – воскликнул Улеб. – Вот уж не ждал, парень, встретить тебя здесь. Мы, кажется, не виделись с самого дня битвы.

- Потому что все это время я провел в Витиче, отбивая штурмы кунов, - ответил юноша. – И я рад, что мы, наконец, вырвались из этой мышеловки. Там не оказалось ни еды, ни воды. Еще немного, и впору было подумать о сдаче.

— Это поражение многих застало врасплох, - сказал Улеб. – К счастью, еще есть силы, чтобы все поправить.

- Что ты намерен делать дальше? - спросил Гоннар.

- Хочу присоединиться к ярлу, - ответил Сотан. – Но прежде мне надо проведать своих родных в Серенске.

— Наш путь в Тумаш лежит через верховья Сери, - заметил Улеб. –  Только не думаю, что ты кого-то отыщешь. После того, как в Серенске побывали куны, этот город стоит заброшенным…

- Я знаю, - глухим голосом произнес Сотан. – Но я хочу все сам увидеть своими глазами.

Когда они подъехали к Витичу, переправа была уже в самом разгаре. Часть повозок, груз которых не боялся воды, переехали через реку груженными. Но мешки с мухой, сухарями и другими продуктами пришлось выгружать. Воины, выстроившись в длинные цепи и стоя по пояс в воде, быстро перебрасывали их из рук в руки. На другом берегу повозки вновь загружали. Когда все было сделано, караван скорым маршем двинулся на юго-запад. Большую часть пути до берега Сери проделали в темноте. Но вот небо за их спиной начало розоветь. Над бескрайними просторами степи разлился легкий утренний туман. На какое-то время очертания предметов сделались нечеткими. Однако Гоннар все равно стал узнавать окружающую местность, через которую проезжал полгода назад ранней весной.

- Кажется, уже близко, - сказал он Сотану.

Молодой тумаш молча кивнул. На лице его читались тревога и ожидание.

- Кто у тебя в Серенске? – спросил Гоннар.

- Тетя и вся ее семья, - не вдаваясь в подробности, сообщил Сотан.

Гоннар отстал от товарища, который, кажется, совсем не был расположен к разговорам, и дождался Улеба.

- Никого он там не встретит, - тихо произнес айст, - куны вырезали всех поголовно.  Одна надежда, что кого-то с собой увели.

Серенска они достигли вскоре после восхода. Вид этого города, который Гоннар запомнил шумным и многолюдным, произвел на воинов удручающее впечатление. Все здесь оставалось в таком же виде, как после ухода кунов. Пространство перед валом, сам вал и отчасти ров были завалены трупами. После падения города прошло уже несколько дней, и ветер разносил над равниной тяжелый запах тления. Часть стен и башен были сожжены, мосты опущены, ворота сломаны и сброшены с петель. Таким облик города представлялся с дороги. Ярл Ингельд спешил к Тумашу и первоначально не хотел останавливаться возле Серенска. Однако Сарычан, а вслед за ним и другие хересиры убедили его дать войску хотя бы небольшой отдых. Учитывая, что люди и кони провели в походе большую часть предыдущего дня, а вслед за тем еще и бессонную ночь, потребность в нем ощущалась всеми. К тому же вечером ожидалось новое сражение под стенами Тумаша.

- Пусть будет, по-вашему, - недовольным голосом отвечал ярл, - но вы сами понимаете, все потраченные усилия пойдут прахом, если Тюпрак успеет прийти на помощь к Кульдюрею. Мы находимся в окружении врагов и в случае поражения нам останется либо погибнуть, либо сдаться в плен.

Войско остановилось в полумиле от города. Получив разрешение, Сотан отправился в Серенск. Гоннар и Улеб составили ему компанию, больше из чувства товарищества, чем по своей охоте. Да и что хорошего могли увидеть они в захваченном штурмом и разоренном городе, откуда ушла жизнь и где поселилась смерть? Гоннар заранее готовил себя к тяжелым картинам, но, то, что он увидел, оказалось гораздо хуже самых мрачных его фантазий. Чувствовалось, что куны, понесли во время осады и штурма большие потери. Когда они все-таки прорвались за линию укреплений, в их сердцах не осталось ничего, кроме слепой ярости, жадности и похоти. Они не знали жалости, поэтому под их клинками гибли без разбора мужчины, женщины, старики и дети. Трупы покрывали всю землю. Вступив в город, кони не могли найти свободного места и вынуждены были идти прямо по телам павших. Убитых было столько, что не оставалось сомнения: в ту страшную ночь в Серенске погибли не только все его защитники и постоянные обитатели, но также и все окрестные жители, пытавшиеся найти спасение за его стенами. Смерть у всех была разная. Воины лежали, сжимая в руках оружие. Некоторые имели рубленные раны, но большинство сразили стрелами или копьями. Тела стариков валялись обезглавленными. Детей убивали ножами или просто разбивали головы о стену. Женщинам и девушкам пришлось хуже всего. Перед смертью они оказались в руках насильников. Утолив свою похоть, куны либо душили свои жертвы, либо ломали им шейные позвонки. Вид этих несчастных почему-то произвел на Гоннара особенно тягостное впечатление. Огромные стаи жирных черных ворон с карканьем кружили над городом, вдруг превратившемся в огромное кладбище.

Коней пришлось оставить возле стены, так как на узких переулках им было не развернуться. Спешившись, Сотан стал заходить во все полуземлянки. Иногда он ограничивался беглым осмотром с порога, но иногда, когда убитых было много, заходил внутрь и внимательно вглядывался в лица покойников. Порой ему приходилось переворачивать их. Выходил он бледный, с глазами, в которых застыли слезы. Гоннар не мог представить, как ему вообще удавалось оставаться на ногах. Даже на улице голова кружилась от тяжелого смрада, что же тогда говорить про тесные, закрытые помещения? Гоннар и Улеб должны были помогать другу, но, к счастью, они никогда не видели его тетю и двоюродных сестер. Не участвуя в поисках, они молча сопровождали Сотана от одного дома к другому. Таким образом юный тумаш обследовал все полуземлянки между южной и северной стенами, а потом вернулся обратно по противоположной стороне улицы и свернули в следующий переулок. Солнце между тем поднималось все выше.

- Время отдыха заканчивается, - сказал Улеб, - скоро протрубят сигнал к выступлению!

Сотан ничего не ответил. Он продолжал методично осматривать дома. На лице его читалось выражение отчаянной решимости.

«Чтобы не случилось, - подумал Гоннар, - он не уйдет отсюда, пока не обыщет весь город». Однако этого не потребовалось. Проходя по третьей улице, Сотан остановился возле тела мертвой женщины. Она сидела, подобрав под себя ноги, у распахнутой двери. Юноша некоторое время пристально вглядывался в лицо убитой.

- Нашел! – хриплым голосом сообщил он Улебу, — это тетя Узум.

Сотан спустился в полуземлянку. Гоннар шагнул следом. Свет проникал в открытое окошко, от чего в горнице было достаточно светло. Внутри оказалось еще два трупа – девушки на кровати и обезглавленного мужчины.

— Это Дамира и ее отец Шатой, - бесцветным голосом, лишенным всяких эмоций, сообщил Сотан.

Он стоял, внимательно оглядываясь по сторонам.

- Ты ищешь еще кого-то? – спросил Улеб.

- Да, - должны быть еще брат Дамиры и ее сестра.

- Если брат был воином, то погиб не здесь, а на стене, защищая город, - сказал Улеб.

- Должно быть так оно и было, - согласился Сотан.

Но у Гоннара сложилось впечатление, что он искал еще какое-то тело. И то, что его не оказалось, доставило юноше некоторое облегчение. «Хотя едва ли можно говорить об облегчении в таком страшном месте», - подумал он.
 
Сотан отыскал среди инструментов лопату, заступ и принялся копать возле стены могилу.

- Я не могу бросить их здесь просто так, - сказал он.
 
Гоннар в душе согласился с ним, хотя и не верил в то, что эти трое смогут найти успокоение на том свете, среди стольких несчастных, обреченных на вечное скитание. Хорошо утоптанная за многие годы земля была твердой как камень, но они упорно вгрызались в нее, сменяя друг друга. Наконец могила, достаточно глубокая и достаточно широкая для того, чтобы принять три тела, была готова. Дальше им пришлось сделать еще одно нелегкое дело – уложить в могилу уже тронутые разложением, дурно пахнувшие тела. Но к этому времени Гоннар так устал, что почти утратил чувствительность. Первым они перенесли труп тетушки Узум. Она умерла сидя, и распрямить ее окоченевшее тело не было теперь никакой возможности. Так ее и посадили в углу могилы. Потом пришла очередь Шатоя. Прежде они перерыли всю каморку, разыскивая голову. Улеб обнаружил ее под опрокинувшейся корзиной. Последней уложили в могилу Дамиру. Гоннар старался не думать о страшном конце этой юной девушки и постарался представить ее веселой и жизнерадостной, полной ожиданий и, наверно, очень привлекательной.  Глядя теперь на ее обезображенное тело, воранг несмотря на то, что все чувства в нем отупели, ощутил острый укол жалости. Встав на краю ямы, Сотан прочитал по-тумашски короткую молитву. Потом свою молитву на ворангском произнес Гоннар, а Улеб помолился по усопшим на айстском. Когда могила была засыпана, они вернулись к своим коням и выехали из мертвого города. Войско уже закончило короткий отдых и двинулось дальше по степи. Юношам пришлось догонять его. При этом Гоннар ощущал себя таким разбитым, словно полдня носил на плечах тяжелые камни. Вид зеленой степи и свежий ветерок, пропитанный горьковатым ароматом трав, принес ему облегчение.

- Я вам очень благодарен, - сказал Сотан. – Без вас бы я не справился. То, что вы сделали для меня сегодня, могли сделать только настоящие друзья. Я никогда этого не забуду.

Гоннар ничего не ответил, потому что это была правда.

43. Прорыв  http://proza.ru/2021/10/10/1534

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294