Заготовщик Фимин папа

Фима и Кривая
-------------------------------
Фимин папа был заготовщиком. На мой вопрос, что он заготавливал Фима так и не ответил, уклонился. Я больше  не спрашивал.  Такова тюремная этика.   Как бы там ни было,  с первого дня ареста Фиму прикрывала рука этого влиятельного,  гомельского еврея.   
Статья у Фимы была 153-я.  Спекуляция. Плохая статья. Следствие заняло четыре месяца.  Четыре месяца Фима просидел в тюрьме.   Суд решил - три условно с обязательным привлечением к труду.   Фима поехал на химию в Мядельскую спецкомендатуру,   на место сторожа при Турбазе. Турбаза тогда только строилась. 
   Поселился Фима  в  райском месте  вагончике в лесу возле озера Нарочь, отапливался халявным электричеством, мыться ходил в поселковую котельню, а жратву и чистое белье ему каждую неделю привозили из дома.  Радиоприемник хорошо брал Польшу на длинных волнах и по ночам Би-би-си с Голосом Америки на коротких.
   Там же на стройке жила Кривая - молодая женщина  лет тридцати.  Настоящее ее имя знали только в бухгалтерии. Кривой звали, потому, что когда   волновалась, начинала сильно косить одним глазом.   А волновалась она почти всегда, поскольку была обездоленная, т.е. не имела никакого имущества и жилья,   не имела прописки.  Постоянное место жительства было где-то в нищем колхозе в Могилевской области.   Брали ее на работу только разные ПМК, и то неохотно, потому что должны были предоставлять  двойной строительный вагончик.  У Кривой был ребенок.   
 Зимней нарочанской ночью тысяча девятьсот восемьдесят второго года, словно  светлячок прилетел ночной сторож Фима на единственное горящее в темноте окошко ее вагончика. Он  не мог пройти мимо. В конце-концов проверить, кто там живет , была его обязанность.  Кривая только сказала:
— Тише, ребенка разбудишь.
  У Кривой оказалось тренированое тяжелым трудом, мускулистое, худое, как у мальчишки,  тело и большая грудь. 
Они уже сделали все два раза и сейчас Кривая лежала и ждала, когда Фима захочет еще. Спросила:
- Выпить хочешь?...
Фима свернулся калачиком и  пьяный от стакана крепленого вина,  голый, счастливый, в натопленном электричеством вагончике, прижавшись к сильной, уверенной в себе, голой женщине, дремал.  Не хотел одеваться и выходить на работу.  Лежал бы так все назначенные ему Первомайским судом города Минска три года.
Женщина  спросила:
- Ты меня любишь?
Фима ответил автоматически:
- Люблю.
— Ты не будешь против, если я от тебя рожу? - спросила Кривая.
— В смысле? — спросил Фима, не понимая вопроса.   
- Я мать-одиночка, - объяснила Кривая. - Если рожу еще одного, мне дадут квартиру и прописку.
— Ты хочешь родить от меня ребенка! — вдруг ужаснулся  Фима.  Вскочил и стал рукой шарить по стене, чтобы найти выключатель.
—  Не включай, — сказала Кривая зло.  — Я не люблю, когда свет.
- Что вообще?
- Да, я бы хотела, чтобы всегда было темно.
- Почему?
- Свет - это для богатых и красивых.   Мне говорили, что ты еврей.
- Причем здесь это?
- Ты не думай, что я дурная. Я восемь классов закончила, училась на пятерки.  Я понимаю в людях.  Хочу родить умного.   И потом, я слыхала, что ваши  своих детей не бросают...