шли, поскольку любили жарко

Мир был болен, точней, ужасен –

Бойней, пламенем изувечен,

А по улице Розенштрассе

Шла колонна немецких женщин.

Пожилых и не очень, юных,

Позабывших идей идею,

Проращённую в древних рунах:

Грех – супругою быть еврея,

Грех делить с ним ночами ложе,

А, тем паче, иметь потомство,

Ведь и ария кровь не сможет

Иудея сокрыть уродство.

Только женщины шли бесстрашно

По Берлину – родной столице,

И смотрели на них бесстрастно

Окна – серых домов глазницы.

Шли, поскольку любили жарко

Иссечённых нацизма плетью:

Карин – Хаима, Эльза – Марка

Средь вселенского лихолетья.

И они не страшились смерти,

И они не страшились наци,

Зная – в жизненной круговерти

Нет плохих и хороших наций.

А за ними стеной стояли

Дюрер, Бах и Бетховен с Гёте,

Ведь искусство сильнее стали

В каждой букве, мазке и ноте.

И бравурные стихли марши,

Надоедливы и убоги,

И рейхсфюрер, за гранью фальши,

Приказал отворить чертоги.

И мужья возвратились к жёнам,

А надолго ль, никто не знает:

Счастье