Прогулка на отвал

    В узком дворе длинного пятиэтажного дома было душно и пустынно. Жара разморила даже городских птиц. Перевалило далеко за полдень, однако зной не спадал. В небольшой деревянной беседке под старой раскидистой березой скучал худощавый и загорелый мальчик, на вид не старше десяти лет. Он был в коротких темно-синих шортах и выцветшей футболке, в надетой козырьком назад выгоревшей фиолетовой бейсболке. Мальчуган непрерывно вертелся по сторонам, время от времени вскакивал на скамейку, но по какой-то только ему известной причине оставался на месте. Наконец он заметил на пересекающей двор тропинке спешащего подростка с коротким ежиком светлых непослушных волос на голове и черным потертым рюкзаком за спиной. Мальчик быстро склонился со скамейки и принялся возиться со своими стоптанными сандалиями.     - Привет, Антон, давно ждешь? - спросил Кирилл. Именно так звали подошедшего подростка, который был  года на четыре постарше. - Я никого не жду! -  задиристо ответил мальчуган, явно бравируя своей независимостью.   Кирилл постарался погасить назревающую ссору.                - Ладно, не ждешь, а сидишь давно?   Антон был всецело занят своим важным делом: расстегивал и снова застегивал ремешки на сандалиях. Не подняв головы, он продолжал ершиться:  - Хочу и сижу. Отвали!                Антон никогда не спустил бы такого обращения, но сейчас чувствовал за собой некоторую вину. Он поправил черную панаму и миролюбиво предложил:                - Хватит дуться, вставай и пойдем! - Тебе надо, ты и вставай. Тебе надо, ты и иди! – выплеснулась наружу кипевшая обида, которую мальчик больше был не в силах сдерживать. Он резко отвернулся, крепко сцепив зубы. Поступи Кирилл по-другому, и ссора была бы неизбежна. Но подросток  не стал больше сдерживаться. Он встряхнул рюкзак, в котором звякнули друг об друга стеклянные бутылки:                - Эх ты, нюня! Заплачь еще! Я за квасом ходил! Между прочим, на твою долю тоже взял.                Насупленный Антон нехотя поднялся. На самом деле он и сам понимал, что размолвка зашла слишком далеко и только искал достойный предлог. Мир был восстановлен. Обычно подростки не любят возиться с ребятами, которые  младше их по возрасту. Но Кириллу было приятно сознавать, что известный на весь двор отчаянный забияка, всегда ершистый и независимый Антон прислушивается к нему и даже старается подражать.               

Небольшое мелководное озеро, куда отправились ребята, пряталось среди зарослей ивняка на обширном плоскогорье заброшенного отвала. Свое название оно получило из-за цвета берегов и отмелей,  покрытых вязкой белой глиной. Кажущаяся близость возвышающейся над округой громады, давным-давно отсыпанной из пустой породы, была обманчива. Приятели миновали несколько душных дворов и   вышли к крайней улице, широкой  подковой окружающей микрорайон. Антон, мельком поглядев по сторонам, опрометчиво ринулся на зебру пешеходного перехода.  Кирилл еле успел попридержать его за плечо. Только убедившись, что стремительно приближающийся автомобиль притормаживает, подросток убрал руку и слегка подтолкнул мальчика. Затем шли по узкому проезду мимо бесконечных заборов садового общества «Горняк», заросших рослой травой и побегами клена, Вездесущий Антон забежал вперед и успел покататься на скрипучей створке металлических ворот. За садами начинался бугристый пустырь, заросший серой полынью, сурепкой и высохшим бурьяном. Друзья   петляли по твердой, местами потрескавшейся от жары тропинке, как будто удирая от кого-то, старались запутать следы. Вблизи рукотворная гора представляла собой бесформенное нагромождение холмов, бугров и куч, между которыми зияли провалы и ямы. На склоне просматривались размытые водой и местами осыпавшиеся узкие террасы, напоминающие огромные ступени. Крутые откосы были изрезаны многочисленными овражками, по краям которых  осыпались комья высохшей рыжей глины. На кручах желтели песчаные оползни. В низинах небольшие ложбинки зеленели сочным клевером и луговым разнотравьем. Местами на косогоре виднелись заросли кустарника и стоящие группами чахлые молодые деревца. Подножие отвала опоясывала широкая канава, по которому текла откачиваемая из  разреза мутная вода. Низкий берег со стороны города был заболочен и зарос шуршащим на ветру  рогозом.  На сухих буграх подход к воде преграждали   кусты ивы и ольхи. Ребята свернули с проторенного пути. Недавно открытая ими дорога к озеру была крайне неудобной, зато самой короткой. Прыгая  по  торчащим рыжеватым кочкам, они добрались до раскидистых ивовых кустов. Раздвинули ветки и выбрались на обрывистый берег. Под ним поперек канавы лежал обломок бетонной плиты, из которого торчала кривая и ржавая арматура. Одним краем плита наклонно возвышалась над водой, перекрывая две трети ширины илистого русла. Перебравшись на другой берег, ребята наперегонки полезли по крутому склону. Сухой глинозем осыпался под ногами и они часто хватались руками за выступающие камни и одеревеневшие стебли. От этого казалось, что они ползут на четвереньках.  Ловкий и проворный Антон с радостными воплями первым выскочил на вершину.                В неглубокой ложбине на расстоянии не более трехсот шагов заманчиво блестела водная гладь, на которой мерцали слепящие блики. На покрытом пожухлой травой пригорке не спеша собиралась стайка незнакомых парней. Одни стояли, другие сидели на огромных желтоватых валунах. Приглаживали мокрые волосы, неловко расправляли на мокром теле прилипающую  одежду, вытряхивали песок из обуви. Приятелей не насторожило, что компания собиралась направиться  в сторону так называемого поселка. По слухам, между «городскими» и «поселковыми» существовала давняя  вражда, но самим ребятам   не приходилось сталкиваться с ее проявлениями. Они  начали беспечно спускаться к озеру. Их сразу заметили. Пацаны на берегу были разного возраста, одинаковым было выражение на лицах. Они с тупыми ухмылками наблюдали за приближением ребят. Посматривали на своего вожака, парня лет шестнадцати - на его вытянутом лице  уже пробивался легкий пушок. И явно ожидали развлечения. Вожак смерил беспечно спускающихся приятелей взглядом тусклых ленивых глаз и вынес свой вердикт сквозь зубы.                -  «Леший», убери эту мелкоту с моих глаз.
Один из парней, повернул к приятелям бледное лицо, которое перерезала кривая ухмылка.  Хриплым  прокуренным голосом он разразился предельно содержательной тирадой.
- Эй вы, чудаки городские. Валите с нашего озера, пока не по шее получили!
Даже похлеще сказал. Возмущенный Антон, продолжая спуск,  не замедлил огрызнуться в ответ.                - Чего раскомандовался? Ты озеро купил что-ли?!                Кирилл насторожился и придержал приятеля. Он не был простачком. Из своего «дворового» опыта знал, что компании бывают всякие. Одни просто хулиганят от скуки и безделья. Но есть и такие, кто ограбить может, или поиздеваться ради своего удовольствия.                Компания у озера радостно загоготала, явно упиваясь своим превосходством.  Затем нестройным хором разразилась громкой  руганью с употреблением таких выражений, которые Антон конечно слышал, но сам еще стеснялся произносить. Кирилл испытал отчаяние и стыд от собственного бессилия и позорной беспомощности. Самым благоразумным было не связываться с превосходящим противника и трусливо уйти. Но Кирилл не мог допустить такого удара по своему авторитету в присутствии младшего товарища. Он негромко, но зло произнес:                - Как собаки на сене! Еще посмотрим, кто с Белоглинки свалит!     
Антон недоверчиво оглянулся на друга: - Что ты им сделаешь?!                Кирилл не ответил,  лихорадочно раздумывая, как бы отомстить обидчикам. Хоть немного! Осененный удачной мыслю, он вдруг присел, рванул клапан  и принялся нарочито долго копаться в рюкзаке. Когда подросток выпрямился, в его сведенных вместе руках сверкнули на солнце донца двух бутылок. Кирилл навел приложенный к глазам «бинокль» сначала на озеро, затем на гогочущую компанию, которая озадаченно притихла.
- Купились! - восторженно прошептал  Антон.                «Поселковые» примолкли, перекинулись короткими фразами. Потом молча, все разом бросились к приятелям. Наслаждаясь произведенным эффектом, Кирилл  прозевал момент нападения.    - Бежим! - отчаянно завопил Антон, но не двинулся с места.             Кирилл бросил бутылки в рюкзак, подтолкнул приятеля и друзья бросились наутек. Обратно к пустырю. Потому что другого пути не знали.

Сначала им  удалось оторваться от погони. Они уже спустились  на второй ярус, когда враги только выскочили на гребень. Сзади послышались громкие угрозы:                - Стойте, гады! Поймаем – ноги повыдергиваем!
Но часть  преследователей побежала по тропинке, поднимая за собой облако желтоватой пыли. Оно долго висело в воздухе, повторяя извивы дорожки. Путь к отступлению был отрезан. На открытом пространстве ребята стали бы легкой добычей. Они свернули в сторону и понеслись по террасе не разбирая дороги. Высокий колючий бурьян подходил к самому обрыву. Только по самому краю оставалась свободная от  жестких стеблей полоса — шириной в один-два шага. Ребята бежали, задевая  одеждой за сухие листья чертополоха и колючки  репейника и стараясь не смотреть в жутковатую пропасть. Преследователи на время потеряли их виду и перекликались где-то сзади. Внезапно под ногой Кирилла обвалился нависший козырек  и он рухнул с обрыва вниз. Кувыркнулся несколько раз и распластался на откосе, упершись кроссовками в сыпучий грунт. Ошалело потряс головой. Ему повезло, если не считать улетевшую вниз панаму: он отделался только болезненными ушибами. А крики преследователей неумолимо  приближались. Антон оглянулся на шум и не раздумывал ни секунды. Он метнулся вверх по склону. Напролом, сквозь колючки, жгучую крапиву и горько-пахучую полынь. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем выскочил на осыпающийся гребень и запрыгал на нем, отвлекая внимание преследователей на себя. Со всех сторон, и казалось совсем рядом, раздавалась перекличка.
- Пацаны, смотрите, вон «мелкий!                - Да он похоже совсем выдохся.
- Леший, Серый, обходите с фланга! Поймаем, узнаем куда второй делся!   Но Антон уже снова запрыгал вниз по склону. Да и прыть преследователей заметно поубавилась. Они тяжело дышали, сказывались прокуренные легкие. А надежда на легкую добычу растаяла вместе с облаком пыли. Так стоит ли обдираться и ломать ноги?               
Антон сделал приличный крюк, чтобы сбить врагов с толку. Когда шум погони остался в стороне, мальчик издал торжествующий клич и направился к месту падения Кирилла. Друзья знали, что ощущение безопасности обманчиво, на тропинке их наверняка поджидали. Пусть караулят хоть до ночи! Но чтобы избежать нежелательной встречи,  решили выбираться с отвала обходным путем. Шли друг за другом по бездорожью, продираясь сквозь джунгли высоченного бурьяна и обходя многочисленные провалы и промоины. Временами подходили к краю обрыва, высматривали место для переправы. Удача поджидала ребят на северо-восточной окраине отвала. Под обрывом стояла приземистая кирпичная будку с плоской крышей. За открытой железной дверью гудели насосы, но вокруг было безлюдно. Выходящая из стены толстая труба проходила над речушкой, опираясь на бетонные столбики по берегам.  Как всегда, неугомонный Антон с радостными криками устремился вниз по пологому склону. Он почти добежал до насосной станции, когда неизвестно откуда выскочила черная собака. Наверно даже породистая, с крупными лапами и полустоячими ушами. Она яростно и оглушительно лаяла. Антон в растерянности остановился. Кирилл в отчаянии осознал, что если зверюга кинется, он не успеет прибежать на выручку. Пока собака видимо только запугивала своего противника. Но она в любой момент была готова броситься на  защиту  территории, принадлежащей ей на праве сильного.  Кирилл принялся дразнить овчарку, надеясь отвлечь ее внимание. Затея удалась. Собака заметалась между ребятами, облаивая их по очереди. В это время спасительная догадка осенила Кирилла, он постарался перекричать оглушительный лай.                - Спрячься в насосной! Только не беги! - и помчался вниз, размахивая увесистым рюкзаком. Антон, не отрывая глаз от мечущегося  зверя, начал медленно пятиться. Выждав удобный момент, изо всех сил бросился к спасительной двери. Овчарка, повинуясь древнему инстинкту, длинными прыжками устремилась за убегающей добычей. Она отставала на несколько скачков, но заскочить внутрь станции мальчик не успел. Он на полном ходу врезался в живот невысокого полного мужчины в промасленной спецовке, который некстати показался в дверном проеме. Слесарь отшатнулся в сторону, а Антон протиснулся между ним и косяком внутрь. Ошеломленный мужчина выпрямиться и снова загородил проход. В это мгновение ему в ноги упругим комом влетела собака и чуть не сбила  на землю. Ухватив за ошейник повизгивающего от возбуждения пса, слесарь строго скомандовал.                - Фу, Грей!  Сидеть!                Когда подбежавшего Кирилла снова облаяла овчарка, из двери насосной выскочил Антон с увесистым разводным ключом в руках. Глаза у мальчика были неестественно широко раскрыты от отчаянной решимости, губы дрожали. Ошарашенный хозяин овчарки долго переводил растерянный взгляд между ребятами. Наконец он пришел в себя, покачал головой  и попросил Антона положить инструмент на место.
Верный себе Антон задиристо ответил. - А чего этот зверюга на людей бросается?!         Послушно лежащий у ног хозяина Грей по собачьим меркам оказался почти ровесником Антона и уже не казался таким огромным и свирепым.Дальнейший путь проходил без приключений. По протоптанной в траве тропке, местами  ныряющей под причудливо изогнутый трубопровод, добрались до ограждения из колючей проволоки, с покосившимися местами бетонными столбиками. Это была граница территории разреза. Тропинка вела вдоль забора, шагов через триста привела к гряде поросших пожелтевшей травой бугров, за которыми лязгали и  грохотали поезда. Только взобравшись на вершину, друзья поняли, какой крюк им пришлось проделать. Совсем рядом по блестящим на солнце рельсам шахтные электровозы тащили на обогатительную фабрику тяжело нагруженные составы. У самого города блестящие на солнце рельсы  скрывались в лесопосадке, ограждающей жилой микрорайон от шума и пыли от промышленной зоны. Улица, на которой жили ребята и которая так хорошо просматривалась с высоты отвала, сейчас скрывалась за верхушками деревьев.               

Приятели не спеша шли по железнодорожному полотну. От крупного щебня, местами почерневшего от мазута, струился нагретый воздух. В траве непрерывно стрекотали кузнечики. Кирилл не спеша шел по краю насыпи, безуспешно пытаясь соразмерить свои шаги к расстоянию между шпалами. Антон медленно передвигался по рельсу, балансирую всем телом и нелепо размахивая руками. Приятелям  то и дело приходилось отходить в сторону, пропуская очередной  состав. Вдруг Антон, провожая долгим взглядом удаляющиеся красные фонари, мечтательно произнес: - Вот здорово было бы на вагон забраться. В один миг бы до дома домчались!       - Тоже мне, зацепер объявился! - беспечно  отозвался Кирилл, даже не подозревая, как сильно задел самолюбие приятеля. Но Антон обиделся и сразу замкнулся. Сзади раздался  пронзительный сигнал электровоза. На этот раз Антон подождал, пока проползет локомотив, и вернулся на насыпь. Мальчик молча шел так близко от плавно покачивающихся думпкаров, что вытянутой рукой мог коснуться выступающих поручней. Пахло перегретым железом и мазутом. Медленно катились тяжелые колесные пары с толстыми пружинами рессор и черной накипью на чугунных крышках. Мальчик твердо решил  осуществить свою рискованную затею и только поджидал удобного случая. Кирилл не сразу обратил внимание на заметил перемену в настроении друга. А когда заметил, вдруг почувствовал, как его охватывает неведомое ранее чувство. Ответственности за младшего. Это не был паршивый страх за себя. Нет, он не думал о том, что если с Антоном что-нибудь случится, то отвечать придется ему. Как старшему по возрасту. Кирилл  испугался за друга. Он с ужасом представил, как Антон срывается с подножки, ноги его волочатся по шпалам, рядом с неумолимо накатывающимся колесом. Он подбежал к Антону в тот момент, когда мальчик уже готовился ухватиться за скобу и запрыгнуть на подножку проплывающего мимо вагона. Стащил Антона с полотна.                - Пусти, чего цепляешься! - предсказуемо возмутился Антон и его глаза блестели гневные искрами. Еще бы, была задета его мальчишеская гордость.                - А если сорвешься!                - А что, нельзя? – спросил с такой интонацией, словно действительно не понимал реальности угрозы. - Это я придумал на поезде кататься!                Кириллу не хватало отваги признаться в накатившем на него страхе. Дело было не в суеверии, что когда произносишь мысли вслух, как бы делаешь пока еще несуществующее немного реальней. Просто он не умел объяснить словами причину своего неожиданного даже для самого себя поступка. Антон резко вырвался, и уселся на поросший пожухлой травой пригорок. На его глазах выступили слезы глубокой обиды. Был момент, когда он стиснул зубы и был готов  кинуться на обидчика с кулаками. Но на лице Кирилла отразилась такая неподдельная тревога, что внезапное воспоминание вмиг охладило его воинственный пыл. Такое же выражение было у отца, когда в раннем детстве Антон  на трехколесном велосипеде удрал с детской площадки и лихо выкатился прямо под колеса проезжающего автомобиля. Раздался скрежет тормозов, и подоспевший отец поймал его за миг до трагедии... Но Кирилл не ему отец, и не имел право хватать. И больше не друг!               

Незаметно наступал вечер. Жара спадала. Краешек огромного оранжевого солнце уже скрывался за отвалом. Верхушки деревьев еще светились, но бескрайная синь неба начинала блекнуть. Бывшие друзья молчаливо плелись по каменистой дорожке на приличном расстоянии друг от друга. Антон негромко насвистывал, всем своим видом показывая полное безразличие к недавней размолвке. Он терпеливо дожидался, когда бывший друг оставит его одного, чтобы наконец осуществить задуманное. Кирилл задумчиво покусывал сухой стебелек. Его охватило глубокое отчаяние.  Ведь все предельно ясно: нельзя бессмысленно рисковать. Но как теперь объяснить это Антону. И дело совсем не в том, что  мальчик может усомниться в его храбрости. Он может потерять его дружбу! А отчаянный и норовистый Антон не успокоится, пока не докажет свое бесстрашие. Кирилл с нарастающей тревогой думал о том, что Антон гораздо ниже его ростом и может не дотянуться до скобы, или не запрыгнуть на подножку. А если с ним правда случится что-нибудь жуткое? У Кирилла защемило на сердце. Он себе этого никогда не простит! Мимо грохотал очередной состав. Рельсы идут на подъем и состав еле тащится. Будто заманивает - ну давай, прокатись! Но даже на такой, движущийся с черепашьей скоростью, вагон прыгать рискованно! Можно сорваться прямо под колесо! Когда перед глазами Кирилла проплыл блестящий срез последнего колеса, его осенило. Надо прыгать на лесенку ПОСЛЕДНЕГО вагона, тогда  в случае неудачи под колесо не попадешь! Когда рельсы снова загудели от приближающего состава, Кирилл подошел к Антону и с нарочитым безразличием в голосе предложил:                -  Прыгаем на последний вагон. Я тебя подстрахую!                Антон недоверчиво посмотрел на Кирилла: может быть он насмехается?               - Только дай обещание, что без меня никогда так делать не будешь!          - Даю честное слово! - очень серьезно ответил мальчик…
Когда Антон ухватился за ржавую скобу, Кирилл подтолкнул его снизу и мальчик проворно забрался по короткой лесенке. Следом запрыгнул на нижнюю ступеньку Кирилл.  На узкой площадке валялись куски породы. Антон отклонился на выпрямленных руках, посмотрел вдоль изогнутого на окружности пути состава. У него от восторга бешено колотилось сердце. Встречный ветер трепал одетую навыпуск футболку. Внизу мелькали серые бетонные шпалы. Подросток не отводил от бесстрашного сорванца глаз, в любой момент готовый к действию. Теперь можно было сколько угодно бояться и жалеть о сделанном, прикидывать, правильно ли он поступил. Но ничего изменить было уже нельзя. Да и не хотел Кирилл ничего менять.  Он никогда бы не смог примириться с потерей такого верного и преданного друга. Тем временем поезд преодолел подъем и ход стал нарастать. Антон еле успел придержать слетевшую было бейсболку.  Все чаще постукивали колеса на стыках. По сторонам почти вплотную к вагону просвистели густые кусты, бежали назад заросшие сорняками откосы вдоль полотна. Вскоре электровоз сипло свистнул, и скорость состава снова стала замедляться. Короткое путешествие подходило к концу, мимо вагона уже потянулась опоясывающая микрорайон лесополоса, деревья которой отбрасывали длинные тени.
Поезд остановился перед стрелкой, видимо на красный сигнал семафора. Ребята проворно соскочили на шпалы. На всякий случай, чтобы не попасться на глаза машинисту, сначала отбежали назад, и только потом свернули к зарослям. О недавнем раздоре было давно забыто. Когда ребята уже подходили к дому, Антон беззаботно спросил:                - А пойдем завтра на Белоглинку?