Ловушки в тайге

 Связался я однажды с соседом своим. Кличка у него «самолёт».

Чудаком у нас он считается, всякую ерунду придумывает, изобретатель.
Мужик рукастый, по деревянным делам. Сделал он мне лыжи. Хорошие лыжи, с липы и камусом подбил. Заплатил я ему хорошо.

 И на этой почве подружились мы. Встречаемся и про охоту разговариваем.
Охотник он удачливый и участок у него есть, охотничий.

 Разговорились однажды про зимовья. Как лучше строить и чем печку топить.
И заявляет он мне, что есть у него землянка в тайге, в которой тепло зимой и печки там нет. А хватает для обогрева, этой землянки, зажжённой свечки.
 
 И предлагает мне сходить туда и переночевать, убедится, значит. И мяса заодно добыть.
 Уговорил! Собрались мы и поехали, на его, ниве, машина старенькая, но проходимая.

  У меня ружьишко, было, тридцать вторушка. Рябчиков хотел пострелять.
А он карабин с собой взял, СКС. Хватит одного карабина, на двоих.
 К вечеру дошли мы до землянки его, знаменитой. Целый день шли, снежок на улице. Мокрый я насквозь и он тоже.

Печки там и вправду нет. Зажёг он свечку и поужинали мы, салом с замёрзшим хлебом.
 
 Спать стали укладываться. Разделся, самолёт, и залез в спальник.
Спальник у него собственной конструкции, из шкур кабаньих сшит.

 А я на нары лёг и одеялом, солдатским укрылся.

Глаз всю ночь не сомкнул. Приседал и отжимался, чтобы согреться, хоть немного. Понятно ведь, что одинаковая температура, в землянке и на улице, минус двадцать пять!  Горло надорвал, матерился.

А утром температура стала у меня подниматься.
Вылезла эта, сука, из спальника. Постучали мы свою замороженную одежду об нары и кое-как на себя натянули.

Ну чё? Пойдём на следующее зимовье, спрашивает. Чуть не убил, эту сволочь.
- Давай бегом к машине и домой, баню топить. Ору.

Поплелись мы на выход, из тайги. Он впереди идёт, лыжню топчет. Я за ним, плетусь.

Снегопад усилился и ветерок начался. До костей пробирает, в мокрой одежде.
Вдруг! Остановился он, карабин с предохранителя снял и от бедра выпустил всю обойму. Вот надо ему это было!

Грохот, снег с деревьев посыпался. Не пойму, в чём дело?
  Отстрелялся он. Зюбряк! Радостно, орёт. И попал же, гад, чудом не промазал.
Пока разделывали, этого зюбряка, окончательно я замёрз. Так хоть шли, согревались.

 Затарили мы рюкзаки мясом, дальше двигать надо.
Давай, говорю, костёр зажжём, согреемся и обсохнем чуток. Чаю горячего попьём. С собой у меня котелок, для чая.

Знаю я тут место, хорошее, говорит он, всегда там отдыхаю, костёр жгу.

Подошли мы к месту, этому. Упала кедра и корни вверх торчат. А под корнями шалаш получился. Яма а сверху корни, снега нет и ветер не дует.

Натаскали мы дров, под этот выворотень, костёр зажгли, Благодать.

Снял я свой маскхалат, развесил, быстро сохнет. Маскхалат у  меня из плотной фильтр ткани, с начёсом, и стирается хорошо.

Чай вскипятили, мясо на ветках жарится. Идиллия!
Но решил, мой напарник, свою пилу испытать. А пила эта, просто струна от рояля. Изобретатель, чёртов!

 Выломал он палку кленовую, согнул, в виде лука. Готова пила. Только вместо тетивы, струна от рояля. И где только нашел, он этот рояль.

И начал он пилить, что под руку попадёт. Хорошо эта струна пилит.

 Высох, мой маскхалат. Снял я остальную одежду, развесил сушить, а сухой и тёплый маскхалат одел.

А гад этот, уже до ствола выворотня добрался. Под которым мы, отдыхаем.
Отступил от корней, метров двадцать и пилит, орёт радостно!

 Вылез я из под корней. Посмотреть, как дела у него идут.

И в этот момент! Затрещал весь выворотень. Поднялся снежный вихрь и сучья вокруг меня полетели. Хорошо не зацепили.

Осел снег и волосы у меня стали дыбом!  Стоит этот выворотень, корнями в земле. Как бут-то и не падал никогда.
 
Отпилил, самолёт, макушку, перевесили корни и стала эта кедра, корнями в землю. А под корнями осталось, все наше барахло и оружие.

 Любопытство, спасло меня, от смерти ужасной.

Как мы добирались до машины, полуголые, и как заводили её, без ключей. Это другая история.

 Такие вот ловушки, бывают в тайге.

С тех пор обхожу все выворотни стороной и с «изобретателями» не связываюсь.