40 и 1 ответ на один и тот же вопрос Гл. 1 Часть 3

 Сорок и один ответ на один и тот же вопрос
 (из серии «Рассказы детям о Языке»)

 Глава первая - "Один ответ"

 Часть 3-ья

 "Так “писать” или “ссать”? “

 Давайте сразу же ответим на вопрос поставленный в заголовке, тем более, что ответ на него нас абсолютно здесь не интересует, - Да как хотите! - всё будет правильно, потому как это пример обычной многозвучности в языке. Это когда одному и тому же значению (в нашем случае [испускать мочу]) соответствуют два разных звучания (в нашем случае “писать” и “ссать”). В смысле, если никакой такой многозвучности быть в языке не должно, то одно из звучаний (в нашем случае “ссать”), если и не получается запретить в нём законодательно, то хотя бы грязью вымарать надо как следует. А всё с одной только целью, - как можно более редкого использования потом этого знания звучания в языке. А не повезло “ссать” потому, - хотя здесь правильней будет сказать, что это “писать” повезло, всё ведь зависит с какой стороны посмотреть, - что у “писать” в языке есть помимо этого ещё одно значение, а именно [рисовать буквы]. В смысле так оно проявляет уже многозначность (омонимию), что в свою очередь значит, что очерняя его в одном каком-то значении, мы так одновременно очерняем его и в другом. При том, что в другом своём значении никакого такого многозвучия оно и не образует. Или, проще говоря, так во втором его значении мы очерняли бы слово “писать” просто напрасно, - а оно нам это надо? Ведь так школяры совсем уже буквы писать разучатся.
 
 Ещё раз, - сам ответ на вопрос поставленный в заголовке интересует нас постольку-поскольку. Потому как и многозвучие, и многозначие возникают в Языке в результате процессов детализаций в нём объединений. В смысле никто результаты процессов детализаций в нём специально никогда не придумывает. А специально придумывают лишь ответ на вопрос поставленный в заголовке, отсюда и само наше отношение к ответу, - безразличие. Потому как он целиком и полностью искусственный, - как человеки сами захотели (выбрать ту единственную из возможностей, что вообще уже есть в языке), то так оно в нём и стало. А чем при выборе они руководствовались, то это, - как любят частенько в таких случаях говорить атеисты, - одному только богу известно. (Справедливости ради замечу, - в нашем случае остаться “хорошим” объединению “писать” помогло существование у него второго значения.)

 Потому нам гораздо важнее сейчас рассмотреть не сам ответ на вопрос, а причины по которым этот вопрос вообще возник. В смысле понять как в языке в результате процессов детализаций возникают такие явления как многозвучность и многозначность. И, если рассказ о многозначности у меня ещё впереди, - нам гораздо сподручнее будет разобрать само это явление на примере объединения “сорок”, происхождение которого  мы здесь и устанавливаем, - то о природе многозвучности я расскажу вам прямо сейчас.
 
 И начну я с громкого заявления, - У объединения “суд” в русском языке существовало ещё одно значение! В смысле было объединение “суд” когда-то в нём омонимом, т.е. многозначным. Да-да, в том числе было у него значение, от которого мы прежде так легко отказались, объявив его неверным, а именно [соль, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)]. Нет, первоначальное значение “суд” - [часть коллектива (д)] - у него так никуда и не делось, оно существует с нами и по сей день, (рядом с домом, где я пишу эти строчки сейчас идёт заседание суда). Как и значение [соль (коллектива)] существует в нём и сегодня тоже. Только вот существуют они в нём немного по разному, поясню.

 “Суд”как [суд], существует и как самостоятельное объединение, и в составе уже других, более сложных объединений, например: “суд”, “судно”, “судьба”, “судачить”, “сударь”, “государь”, “судак”, и т.д. А вот “суд” как [соль (коллектива)] самостоятельно уже не существует. А о том, что оно несомненно было, свидетельствуют многочисленные его производные, которые существуют до сих пор, например: “судок”, “посуда”, “сосуд”, и т.д., - невозможно образовать производные у того, чего никогда и не было.

 Почему так получилось, - одно объединение “суд” из языка исчезло, а другое объединение “суд”, как и его производные, как и производные первого “суд” в нём остались, - я думаю, вы запросто ответите сами, для этого я дал вам уже достаточно знаний. А вот почему именно два абсолютно одинаковых знания звучания соответствовали абсолютно разным значениям, в смысле сами эти слова были в одном и том же языке (в нашем случае русском) так разными, я расскажу подробнее.

 (Кстати, лингвистики с их знаниями, точнее практически с полным их отсутствием, сегодня это - причину отличий значений у абсолютно одинаковых звучаний - объяснить не способны. Они способны лишь назвать само это явление, но не более, - “ононимия” (многозначность). Это когда одному и тому же знанию звучания соответствуют несколько разных значений. А дальше, - стоп! В смысле “Солнце всходит на востоке”, - да! “Но почему это так?” - этого они объяснить уже не могут, увы. А между тем явление это вполне объяснимо и ничего сверхъестественного в нём нет, а потому читайте дальше внимательнее.)

 А отличались эти объединения с абсолютно одинаковыми звучаниями (”суд”), как я уже заметил, своими абсолютно разными значениями. А такое могло быть, если даже у одной из пар соответствующих составляющих в подобных объединениях значения были разными. В нашем случае - “суд” - это случилось с “с” и “у”, значение “д” в обоих “суд” одинаковые. Так в “суд” - [суд] значением “с” было [с], а в “суд” - [соль (коллектива)] значением “с” было [соль]. И в “суд” - [суд] значением “у” было [часть (коллектива)], в то время как у “суд” - [соль (коллектива)] значением “у” было [принадлежность “у”].

 Ещё раз, - да, с точки зрения звучания (звуковой структуры) эти два звучания “суд” и “суд” абсолютно похожи, - состоят из одинаковых звуков с одинаковым же порядком. Но с точки зрения тех значений, что соответствуют в каждом из них одинаковым звукам, - они разные. В смысле так они образуют разные уже значения.
 
 А теперь сам механизм появления второго значения у знания звучания “суд”. Дело это не такое скорое, как могло бы сначала показаться, а потому сразу же должен предупредить, - нет, никакого такого превращения “суд”- [суд] в “посуда” или “сосуд” не было , да собственно и быть вообще не могло. А о том, что именно могло быть, теперь же здесь и очень подробно.

 Однажды русы обретают новое знание, - они находят соль в её каменном виде, т.е. как некое твёрдое вещество. На основе этого знания у них в языке помимо знания “с” формируется ещё и знание “со” со значением [соль] и суть [С] с интегрированным значением [соль]. (Напоминаю, сути тем ещё отличаются от просто знаний, что отдельно в процессе Осознания никогда не используются, если только в составе объединений. В смысле они сами замкнутого цикла (невещественного знания) в нашем Сознании никак не образуют, а являются вполне вещественными знаниями, т.е. вещественными связями, на которых и существуют невещественные знания, отсюда и само такое их использование. В смысле так и возникает потом интегрированное значение у сутей.) Одновременно с этим конкретизируется знание “у” с [часть всего (множества)] на [принадлежность (множеству)].

 Таким образом в русском языке возникает ситуация, когда с использованием новых значений у уже известных знаний звучаний, можно было образовать объединения похожие по звучанию на уже существующие объединения, но с новым у них значением.
Ещё раз, - это важно! - никакой такой замены значений в уже существующих объединениях с этими звучаниями не было. В противном случае она произошла бы и во всех их производных, чего мы в русском языке не наблюдаем. (На самом деле подобный ход детализации в Языке вообще невозможен, только само объяснение этого займёт у нас не одну страницу, а потому и не здесь. А здесь, пожалуйста, воспользуйтесь нашей палочкой-выручалочкой, а именно механизмом Веры.)

 И первым в паре “с” и “у” начало формироваться знание именно “у”. В смысле прежнее его значение [часть (всего множества)] за счёт появления в структуре значений “у” новых знаний начинает трансформироваться в [принадлежность “у”]. И начало оно уже формироваться так в том числе в объединении “пуд”, когда никакой такой соли в твёрдом виде будущие русскоязычные ещё даже не обнаружили. Это значит, что раньше омонима “суд” в русском языке возникает омоним “пуд” со значениями [(приятное+полезное), часть которого принадлежит коллективу (д)] и [(приятное+полезное), возможностью которого является принадлежность “у” коллектива (д)]. Т.е. сами значения так меняются с [часть (множествА)] на [принадлежность (множествУ)].

 Именно только на основе нового значения “пуд” в русском языке, - [принадлежность множествУ)], - и была возможность для появления в нём “суд” со значением [соль, возможностью которой является принадлежность “у” коллективу (д)]. А для этого признак, которому соответствовало звучание “пуд” должен был в Действительности так измениться в новый признак, но уже со звучанием “суд”. В Языке (Сознании) же одновременно знание звучания “пуд” вместе с изменением знания признака изменяется на знание звучания “суд”.
 
 С признаком происходило это так, - звучание “пуд”, как мы уже это знаем,
соответствовало не просто чему-то съедобному, а именно только тому съедобному, что можно было носить с собой. Проще говоря, в структуре значений “пуд” тогда были как знание “часть съедобного” так и знание “то, в чём часть съедобного переносят”. Потому как были они одним и тем же признаком и друг без друга просто существовать не могли. А значит им могло соответствовать только одно (общее на двоих) звучание, в нашем случае “пуд”.

 И вот наши предки обнаруживают каменную соль, а с ней всё сразу меняется. Проще говоря, соль имела для человеков тогда ценность гораздо большую, чем всё, что у них было до этого. А потому, - к чёрту всё! - они вытряхивают из своих пудов всё по, и набивают их только со, и начинают так носить уже только её. Потому как по, - оно практически везде, а вот со только в одном каком-то месте, так просто за ней туда-сюда не походишь. Так изменился сам признак “пуд”, точнее даже не он весь, а только его содержимое. При этом и признак и его содержимое продолжали оставаться одним целым, что и способствовало поступить с их знаниями в Языке (Сознании) так, как это и было с их признаками в Действительности. Так в русском языке возникло объединение “суд” со значением [соль (коллектива)], а с ним и его производные.

 Но вовсе не это для нас сейчас главное, а то, что само это объединение “суд” с этим его значением появляется именно как подмена знания звучания “п” в объединении “пуд” на знание звучания “с”. В смысле, - “суд”, так и только так называли русскоязычные “пуд” предназначенный для переноски именно соли. Что свидетельствует о том, что этой самой со было у них завались. Т.е. они не просто так, - исключительно для себя, - таскали с собой со в таких количествах, а носили её для обмена на другие товары. Т.е. само это занятие для них было уже настолько выгодным, что русы, - [мужики с солью] - предпочитали ничем больше кроме него не заниматься. А иначе бы никогда специального слова для называния пуда предназначенного для переноски именно со(ли) они бы и не придумали.

 Ещё раз, в Языке подмена в составе объединения возможна только как одного его составляющего на другое. В смысле одновременно заменяются знание звучания с соответствующим ему значением на другое знание звучание уже с другим соответствующим уже ему значением. А так, чтобы поменялось только что-то из них одно, - или знание звучания, или знание соответствующего ему признака, - так в Языке  быть не может.

 О том, что всё было именно так, свидетельствуют объединения, которые и сегодня существуют в русском языке. В смысле пара “пуд” - “суд” в русском языке совсем не единственная, - вы ещё не забыли с какого вопроса я начал эту Часть? А начал я её с вопроса “Так “писать” или “ссать?”. Или признак “сосуд” предназначенный для хранения именно со(ли) в отличии от признака “посуда” предназначенного для хранения всяких других по. А кажущаяся тавтология в его (сосуда) названии именно, что кажущаяся. Потому как в “со-суд” “со” соответствует содержимому, а “суд” соответствует тому, в чём это самое содержимое переносят. В смысле у “с” в “суд” практически никакого собственного значения уже нет вообще, чтоб так образовывать тавтологию с “с” из “со”. В то время как у “с” из “со”, которое в нём безусловно уже [С], оно есть безусловно, - [соль]. Или “спуд”, - так называли ёмкость (пуд) для хранения сыпучих продуктов, в том числе и со.
 
 Подведём итог этой Части. Таким образом мы в ней установили, что после обретения потомками русскоязычных знания “соль”, основными занятиями у них становятся добыча, доставка и мена (куп) соли. В связи с чем происходит детализация признака “пуд”, в результате которой прежнее его знание звучания сохраняется, но изменяется его значение. В смысле знание “(полезное+приятное)” в структуре значений знания признака “пуд” заменяется на знание “соль”. Так знанию звучания “пуд” начинает соответствовать значение [”мешок” для (переноски-хранения) соли].
 
 Уже неплохо! Теперь это уже не просто “мешок”, а именно, что “мешок” для переноски соли. Осталось теперь только понять, как этот самый обычный “мешок” пуд стал таки однажды уже мерой веса пуд. Впрочем об этом в следующей Части “Мера веса пуд”.