Голсуорси Сага о Форсайтах или Конец главы?

 
 Среди литературоведов бытует мнение, что «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси – произведение неизмеримо более талантливое, чем «Конец главы».
Наверное, во времена моей юности я ни за что ни согласилась бы с этим – ведь моей спасательной на те времени книгой была «Конец главы»  и моей  героиней – Динни Черрел. Я читала и перечитывала эту книгу на ночь в трудные минуты жизни и ее страницы давали мне силы жить, бороться с трудностями и препятствиями. А сама Динни давала пример благородства и несгибаемой стойкости и в жизненных перипетиях и в несправедливостях несчастной любви. И она была искренней и открытой в своей первой и единственной любви. И да – еще  у нее было спасительное чувство юмора!
Благополучная и благонравная, милая и хорошо воспитанная девушка из старинной семьи английских аристократов, Динни полюбила поэта и скитальца Уилфрида Дезерта, человека, не смотря даже и на свое высокое происхождение, по которому он ей ровня, заведомо не пригодного для  совместной счастливой и хорошей жизни. Из этого чувства, как ни удивительно, легко быстро оказавшегося взаимным, не вышло ничего кроме страданий – для Динни, для Дезерта («пустыня» - легче назвать его так, а не по имени) ни для  близких молодых людей. Динни – златокудрая дриада Ботичелли, Весна – и в самой повести, центральной для книги «Конец главы»  - так много весенних цветов, распахнутых в цветущий сад высоких окон, пенья птиц, лесных рощ.      
« Конец главы» - легкая светлая акварель.
«Сага о Форсайтах» - мощное эпическое полотно. В нем столько человеческих характеров и судеб, в нем такое сплетение и переплетение человеческих отношений. С этой книгой отдыхать и грезить невозможно – в ней столько глубоких и горестных размышлений о жизни, созвучных нашим. В нее вчитываешься –  и думаешь, думаешь, думаешь и сострадаешь героям. Жизнь, может быть, становится немного понятнее благодаря этой книге, но никак не лучше и не счастливее. Понимаешь даже что-то из своей жизни, оглянувшись назад, но уже ничего не исправить. Можно только осознать и сделать вывод – все равно ничего бы хорошего не вышло.
      
В «Саге о Форсайтах» мое сочувствие на стороне Сомса, честно пытающегося жить по правилам и закону. Любимая героиня Гослуорси – Ирэн Эрон, «языческая богиня красоты» - для меня высокомерное безжалостное чудовище, живущее по установкам двойной морали.
 
Мои симпатии и на стороне хрупкой рыжеволосой мужественной Джун, простившей непоправимые обиды всем – и предавшему отцу, и предавшей подруге, и  предавшему ее возлюбленному, и даже дедушке на склоне лет впавшего в ересь поклонения красоте «языческой богини» ! – никто из них так и не повинился перед ней! Джун, покровительнице «несчастненьких» гениев мира искусства.   

Мне нравится счастливая пара Холли и Велла – они ни на секунду не усомнились в своей любви и не слушали ничьих возражений. Джолли, любимый брат Холли, пытавшийся разрушить этот союз, пал жертвой собственного упрямства. И, впрочем да, мне жаль Джолли – он погиб ни за что в цвете юности и даже родной отец, увлеченный «языческой богиней» Ирэн  позабыл о нем в день его далекого ухода. Мне кажется, Голсуорси тонко передал этот момент – Джолли, Джон был храним в мыслях отца, его не стало в тот день, когда тот ни разу не вспомнил о своем мальчике, ушедшем воевать на чужую сторону. 

Мне жалко юных влюбленных, Флер и Джона. Какая юная и прекрасная, устремленная и яркая Флер Форсайт в первой книге – я никогда не узнала бы ее в «здравомыслящей» и скептической Флер из «Конца главы»! Флер располагает к себе и своим искренним чувством, и своей юной красотой и даже детской наивностью – со сладостями, с любовью к переодеванию в причудливые маскарадные костюмы, с девичьими тайнами, открытыми в  письмах к подружке. Флер вызывает сочувствие все время пока она рвется к Джону через все преграды, и это сочувствие сходит на нет, когда она призывает в парламентеры отца, пренебрегая и гордостью его и принципами и потом еще жестоко упрекает за плохие вести.

Но кто вызывает мое сочувствие и настоящее сострадание – так это юный Джон, сын Ирэн. Большинство читательниц упрекают его за мягкотелость и за то что он привязан к материнской юбке – собственно, именно это и говорит ему в отчаянии и сама Флер.
Но нет – не только привязанность к отцу и матери, невероятное испытание чувством  долга, которым они буквально мучают своего сына, заставляет его подчиниться и отказаться от любви и счастья. Джон – воплощение долга и долг для него сильнее всего на свете, сильнее счастья. И даже к своей, не чета мятежной и горячей Флер, ясной и светлой Энн, ставшей его супругой, он будет привязан  чувством долга.
Мне жаль Джона, когда измученный открывшимися ему фактами жизни его родителей и понимающий, что ему никогда не быть вместе с любимой девушкой, он забирается в угол своей комнаты, как «несчастный зверек» в свою норку, сворачивается на кровати «как ежик». Это неизбывная мука которой нет исхода. Страдания души Джона таковы, что нечему у него учиться и невозможно ни его утешить, ни найти себе поддержку.

И тут возвращаюсь я к Динни Черрел и невольно задаюсь вопросом – не смотря на ужасно звучащие в ее сознание слова «это ночь проходит или жизнь моя, одинокая, разбитая, ненужная?», ни на возникшее спонтанно в ее голове  желание уйти из жизни посреди этого прекрасного летнего мира, когда она опускается по дороге к дому на скошенную душистую траву луга…

Так вот, не смотря на все это – в своих исканиях и переживаниях Динни неизменно встречает поддержку и деликатное отношение близких людей. Ее страдания всегда окружены чем-то светлым и приятным. «Дорогая, я положила тебе в постель грелку, заткни за спину и лучше уснешь», - заботливо советует ей  ставшая взрослой и разумной Флер, у которой она гостит. Любимая тетя Эм предлагает выпить горячей поссет – «Ох, как крепко!», мать к возвращению Динни в родной Кондафорд расставляет лучшие цветы в ее комнате.

Я думаю – в метаниях и несчастьях своей юности я была тем самым несчастным Джоном, забившимся ежиком в угол кровати и давящимся собственными слезами и горестными мыслями. Пусть даже мои несчастья из того далекого-далека кажутся полной и невинной ерундой.
Но ведь и любовь Джона и Флер, Динни и Дезерта – это тоже была любовь чувств, мечтаний и мыслей, что, конечно, характерно для начала века двадцатого…
И да, конечно, с точки зрения здорового воспитания родители категорически  не разрешали мне брать в кровать грелку, чтобы согреться и пить даже безобидную валерианку, чтобы успокоиться.

В  продолжение истории Джона и Флер все настоящее и трагическое – предательство Флер Майкла Монта, благороднейшего и добрейшего из супругов, разрушение чистой и честной жизни Джона и Энн, и наконец, трагическая гибель отца Флер, Сомса, пытающегося спасти дочь. 

Все страдания Динни, как можно оценить их сейчас – сплошь «страдания на бархатных подушках». Парадоксально звучит, но, видимо, поэтому я  и искала успокоения и утешения на страницах этой книги. В ней было много невидимых миру слез, но так же  и солнца, и весны, и солнца и весны было неизмеримо больше.   

Единственное «настоящее»  в истории Динни и Дезерта – гибель самого Дезерта, пустившегося в очередные странствия вдали от родных берегов. Там, на чужих берегах его и  ждет последний покой.

К тому времени, как Динни получает эту горестную весть, их отношения  Дезертом давно разорваны и окончены, и все же это окончательное, безвозвратное  «не бывать никогда больше» в их истории.
Как ни странно, лишь недавно я осознала смысл этих строк – то, что Дезерт действительно ушел из этого мира, непонятный, странный, причинивший столько страданий и, в общем, сам очень несчастливый.

И почему я раньше не задумывалась об этом?

А вот почему – наверное, потому что  получив это известие, Динни пила маленькими глоточками «невероятно горячий и крепкий поссет», принесенной заботливой тетей Эм. И потому что, хотя она  и «слегла» - интересно, с какой болезнью? Простудилась? Заболела нервной горячкой? И лежала целый месяц в своей узенькой комнатке в любимом старинном поместье Кондафорд, окруженная присылаемыми от родных подарками – цветами и сладостями. И потом, обессиленная, но вернувшаяся к жизни, вместе с любимым мудрым  дядей Адрианом поехала путешествовать в весенние Пиренеи, где они много гуляли и разговаривали, любовались расцветающей природой гор и дышали чистым  горным воздухом  и брали с собой завтрак, чтобы гулять и наслаждаться гармонией с природой подольше… Поэтому я так и не осознала в книге, то что с  Дезертом все-таки произошла трагедия. Какая может быть трагедия, если ее заедают вкусными бутербродами  и душеспасительными беседами на фоне цветущих горных вершин? 

Однако, может быть, для Дезерта это и не было так трагично – его мятущееся сердце, обрело, наконец, покой. А сердце Динни – свободу.