Последние дни. 2016 - Э. Барнгровер

Энн Барнгровер (Anne Barngrover)

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ. 2016 (Final Days, 2016)

Посвящается М.Э.Х.

Сказала сестре я, что космос на пончик похож,
нескончаемый, замкнутый сам на себе,
который, глядишь, никогда не рождался на свет,
ибо время устроено так же, и Бог –
как пончик, как бейгл, как датская слойка. «Эй, стоп!» -
покачнувшись на стуле, вскричала сестра,
заткнув уши. – «Вот чёрт! Бесконечность выносит мне мозг».
Да, когда-то я тоже боялась её,
увидев однажды, как Коржик луну пожирал.
А теперь нахожу в том, что сложно познать,
приятность (возможно, не лучшее слово). Сейчас
бесконечность я чувствую где-то вовне,
как сахар, застывший в зубах, как камни и зёрна
в подлопаточной мышце, как серые глазки
детей, о которых мечтаю – всё это не больше
запятой в этой строчке, и дремлет в тиши
в том месте, которому имени нет в анатомии.
Греки недоумённо глядели на таз,
несхожий ни с чем, состоящий из косточек трёх,
что у женщин срастаются с возрастом - при
их первом же цикле. У всех. У меня же одной –
никогда. Врач, прищурившись, долго глядел
на снимок, где кости светились мои словно рыбы
на витрине во льду. «Недоразвитость» - вот
что в карту вписали в четырнадцать лет. А ведь тело
так подтянуто, стройно, спина так ровна,
как струны, натянуты все сухожилия. Странно.
Никогда не могла я понять свою мать,
что тёрла виски перед ужином, всех нас прося
помолиться. Но небо способно не всех
утешить. И самою тёмною ночью в шестнадцатом
воздух был слишком сух, мы никак не могли
заставить китайский фонарик лететь в небеса
к неизвестным горящим планетам, что нам
лишь точками кажутся. Я не могла оторваться
от ночной темноты, ведь туда ты ушла
навеки. Увы, в математике мало я смыслю,
не могу разгадать чисел, графиков вязь,
изгиб позвоночника, вдруг приводящий к финалу –
медицинский эксцесс, что нельзя предсказать –
зазор между мнимою бездной и фактом. Куда
мы уходим посмертно? Возможно, опять
в то место, известное грекам, но неизречённое,
чтобы в мире другом возродиться и жить?
У древних спросить мне хотелось бы, скоро ль догонит
нас она, а при встрече узнаем ли мы
друг друга? Последнее, что написала она
было: «Я заслужила». Сейчас бы опять
делить на двоих с нею пончик в кафе. А теперь
бесконечность как будто обвилась вокруг,
в камине не пляшет огонь, опасаюсь разжечь
вместе с ним свои всплески и импульсы, мощь
оттаявшей силы. А может, я просто боюсь,
что сожгу всё вокруг, что себя не сдержу.
Очаг будто чёрной дырой выступает из тьмы.
Я не знала, что будет так плохо. Ты здесь?
Пожалуйста, Моника, мне не прорваться одной.
Ночь морозна, и мне не хватает огня.

Перевод с английского – Татьяна Мелочихина.