Шарлотка

Тамара Григорьевна хорошо подготовилась ко встрече. Пропылесосила квартиру, стряхнула пыль со шкафов, расставила книжки на полках, погладила любимую шаль, торжественно, как в театре, стянула занавески  — все это она сделала накануне, заранее, чтобы в день встречи не уставать и сохранить силы для общения. Сегодня она ждала двух своих любимых учеников — Сашу и Лизу. Они закончили школу пятнадцать лет назад, но с учительницей литературы, которая столько в них вложила, отношения поддерживали и захаживали в гости, в ставшую уже родной квартиру учительницы на втором этаже девятиэтажки. Правда навещали педагога ученики все реже. Но вот  собрались все-таки заскочить на пару часиков.
Тамара Григорьевна включила духовку и поставила в стремительно нагревающийся металлический ящик противень. Жар обхватил противень со всех сторон. В доме запахло тестом, яблоками и сухим воздухом. Через час, прямо аккурат к приходу гостей, в противне набухнет сочная шарлотка — в школьные годы Саша и Лиза всегда просили Тамару Григорьевну приготовить это лакомство.
Духовка потрескивала, а Тамара Григорьевна чинно расставляла приборы на скатерти и протирала бокалы.
 Где-то в другой части комнаты зазвонил телефон, учительница не сразу его расслышала. Звонили настойчиво, было понятно, что хотят сообщить что-то важное и форс-мажорное. Тамара Григорьевна долго искала нужную кнопку, прежде ответить. Звонил ее любимый Сашенька:
— Але, Сашенька, ты едешь уже?
— Тамара Григорьевна, здравствуйте. Как вы? Я очень извиняюсь, но я не смогу сегодня.
— Да? А что же случилось, Сашенька?
— Дочка заболела, температурит. Жене одной тяжело, надо помочь.
— Конечно, Сашенька. Здоровье близких — самое главное. Пусть Зоечка поправляется! А мы с Лизой сегодня сами посидим. Девичьими секретами поделимся.
— Спасибо, Тамара Григорьевна. Зоечка скоро поправится. Знаете, хотел сказать ещё, Лиза тоже не приедет. У неё дома потоп, трубу прорвало.
— Бог ты мой, потоп прямо?
— Да, там кошмар совсем, она фотки присылала.
— Не говори «фотки» при мне, пожалуйста.
— Фотографии, простите.
— А что же Лиза сама не позвонила?
— Тамара Григорьевна, вы же ее знаете, боится вас расстроить, вот меня просила передать. Мы заедем, на следующих выходных, обещаем.
— Хорошо, Сашенька, я вас с Лизой всегда жду.
Сработал таймер на духовке. Шарлотка была готова.
— Ладно, Сашенька, до встречи, пока! Пойду шарлотку вынимать, чтобы не сгорела.
Есть шарлотку одной было глупо и как-то даже унизительно. Тамара Григорьевна отнесла шарлотку соседке Тоне. У той гостили внуки, которые на появление сладости в доме отреагировали воодушевленным галдежом. Младшенький подбежал и вонзил в шарлотку палец. Корочка хрустнула и палец утонул в яблочной мякоти.
— Илюха, я сейчас как дам тебе по голове! — заорала соседка. — Тома, давай с нами, сейчас чайку организуем.
— Да нет, Тоня, я пойду, пусть детям больше достанется.
— Красивая ты сегодня, Томка, за тортик тебе большое человеческое спасибо, — переигрывая сказала соседка и закрыла дверь.
— Это не тортик, это пирог, — для себя прошептала Тамара Григорьевна.
После детских криков собственная квартира испугала тишиной. Эту тишину надо было преодолеть. Тамара Григорьевна вошла в комнату, подсвеченную уличным фонарем. От фонаря исходила ровная полоса яичного цвета, сложённая из дождевых капель. Казалось, что дождевой напор идёт прямо из верхушки столба, как из душа. Тамара Григорьевна надавила на выключатель и уличный свет смешался с комнатным. Она подошла к книжному шкафу и взяла старенький томик. Учительница часто читала вслух стихи классу, где учились Саша и Лиза, а на самом деле только им двоим. Тамара Григорьевна нашла нужную страницу, приосанилась и начала декламировать, заметно подражая Алле Демидовой:

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.