Rip current. Кольцо Саладина. ч3, 6

Точнее, дверь была не сорвана, а снята с петель и аккуратно прислонена обратно на своё место.
Мы посмотрели друг на друга. Кажется, выражение наших глаз было одинаковым. Она нерешительно взялась за ручку, дверь немедленно начала падать на нас.
- Куда! – вскрикнул я. – Пришибёт же!
Я успел поймать дверь и придержать руками. Вгляделся – насколько позволял тусклый свет в коридоре. Видимых повреждений на двери не было, снять её можно было без особенных усилий – все крепежи были не столько старые, сколько хлипкие, полотно снималось-надевалось без проблем.
- И часто у вас так развлекаются? - хмуро спросил я.
Она молчала. Мне показалось, она ещё больше побледнела. Стояла, кусая губы и теребя в руках не нужные больше ключи.
Я осторожно сдвинул дверь в сторону – за ней было черно - и вошёл первым.
На правах старого знакомого я включил свет и не удержался - выругался про себя.
Пани за моей спиной сдавленно ахнула.
А было от чего ахать и материться: в комнате всё было вверх дном.
Я даже не представлял себе, что в полупустой комнате, где живут две девочки, может быть столько барахла. Кровати были разворочены до голых матрацев, все книги были свалены на пол. Из двух письменных столов содержимое было выворочено на пол. На одной из кроватей лежал веник. Стеллаж был сдвинут со своего места, кухонная тумбочка тоже была вывернута из своей ниши и выволочена в комнату. Мда...
Моя спутница ошеломлённо замерла в дверях, и я понял, что она боится войти. Я повернулся к ней.
- Заходи, нет здесь никого. Давай пальто, иди смотреть, что пропало.
Я почувствовал, что чем суровее происходят события, тем легче мне удаётся общение. Я посмотрел на часы.
- Милицию будем звать?
- Милицию? – она недоумённо посмотрела на меня.
Я понимал, что она устала и напереживалась, но надо было решать насущное.
- Или ждём милицию или разбираемся своими силами. Если пропало что-то ценное, лучше милицию.
- Но как? Здесь, наверное, ничего нельзя трогать…
- Это если труп, ничего нельзя трогать. А тут только куча барахла.
- А как же мы теперь… - она растерянно оглянулась. – Как запираться?
- Ну, вот вы заперлись, - я выразительно показал вокруг и тут же пожалел: ирония вышла страшноватенькая.
- Я сделаю дверь, - сказал я успокаивающе. – Не переживай. Скажи только, в каких комнатах у вас тут живут парни. А ты пока найди какую-нибудь неспящую подружку, и разберитесь тут.

Когда минут через пятнадцать я вернулся с двумя пацанами и кое-каким нехитрым инструментом, комната была уже в божеском виде, пани застилала постели, две девочки расставляли книги на полках.
- Ой, здрасте, - заулыбались они дружно при виде меня. - А вы нас не помните? А мы вас помним… Вы нам фен починили…
- Работает фен? - спросил я, берясь за дверь.
Девочки обрадованно закивали.
Втроём с ребятами мы в два счёта навесили полотно и, как могли, укрепили косяки. Я проверил замок – всё работало, можно было жить дальше.
Парни ушли, я обратился к девчатам.
- Вы тут мимо проходили, никакой возни не видели, не слышали?
- Ой, нет, мы из другого конца коридора. Мы как пришли, из комнаты не выходили.
- Может, кто в кухне готовил? - предположил я. – Хоть кто-то должен был видеть, как дверь снимают.
- Ой, да у нас эти двери снимают регулярно, - заговорили девочки почти разом. - Мы тут третий год живём, насмотрелись.
- То есть, это такие народные развлечения – двери снимать, - уточнил я, ставая на место тумбочку.
- Да спасибо, что только сняли, - сказала одна из девочек. - Могли бы проломить насквозь или вообще унести. Надя, - обратилась она к подруге, - помнишь, в прошлом году? С первого этажа приходят ребята, а у них вообще двери нет.
- Так-так, - сказал я заинтересованно. - И что? Не нашли?
- Дверь? Конечно, нет. Сняли и пропили.
- Весело, - сказал я. – А эту, значит, не успели пропить.
- Деньги тут искали, - уверенно объявила Надя.
- Похоже на то, - сказал я. - Деньги, золото, брильянты. Непонятно только, почему мебель сдвинута.
- А вот поэтому, - сказала Надя. - Там же щели под стеллажом – смотрите, как удобно. Можно что-то спрятать. Те, кто здесь живёт – пользуется этими тайниками.
- Что ж получается, - сказал я, – это свои шмонали?
- А какие свои? Тут половина не-своих. Проходной двор, а не общага. Бардак.
- Ясно, - сказал я. – Спасибо за помощь. Чай пить будем? Я смотрю, баранки нам милостиво оставили.
- Ой, нет, - засмущались девочки. - Мы пойдём, поздно…
Я запер за ними дверь, включил чайник. Оглянулся.
Она сидела на кровати, устало уронив руки на колени и опустив голову. Я сел рядом с ней. Она даже не шевельнулась - поникшая, маленькая, печальная…
- В первый свой приход я чинил здесь пробки, фены и электрические печки, - сказал я, глядя в стену. - В этот раз – дверь. - Как думаешь, что мне обломится в следующий раз? Может, унитаз?
Вместо ответа она тихо положила голову мне на плечо.
И меня словно волной накрыло. Я осторожно обнял её и понял, что это лучший миг за весь сегодняшний длинный день. И вообще за две последние недели. Потому что больше ничего не надо – только вот это…
Когда затарахтел чайник, она уже спала в моих руках. Я осторожно уложил её и укрыл. Оставить её одну было нельзя, надо было что-то решать. Я спустился вниз, на вахте никого не было. Без проблем я открыл ящик стола и забрал свой пропуск. «Проходной двор» - вспомнил я девочек. Да уж, точно…

Возвращаясь, я изо всех сил постарался зайти в комнату бесшумно, но она всё равно вскочила. Именно вскочила – нервно и судорожно – словно заряженная страхом.
- Это я, я, – я сел к ней, взял её холодные руки. - Тихо, я с тобой…
- У него было кольцо, - быстро сказала она, вглядываясь в меня, словно не веря, что это я.
- Кто? У кого кольцо?
- У этого… - она отняла у меня руки, прижала их ко лбу. – Там такие ворота… они у нас есть… В книге… в той... И у него было кольцо, это оно! У нас книга с фотографиями…
- Тебе приснилось, - сказал я. – Ложись, я с тобой посижу. Водички принести? Чаю?
- Да как ты не понимаешь, я тебе в прошлый раз не успела рассказать! – воскликнула она.
Она дала себя уложить, но глаза продолжали возбуждённо блестеть.
- А почему так холодно? – она поёжилась. - У нас что, отопление отключили?
- Холодно? Да нет, - недоумённо проговорил я.
И вдруг догадался. Ну, конечно же! От неё так и несло жаром, и глаза подозрительно блестели. Вот чёрт… Нора же говорила что-то про мокрые сапоги…
- У вас градусник был, – быстро сказал я. - Я где-то видел в куче…
- Зачем градусник? Да ты послушай, ты что, забыл про кольцо? Оно было у фараонов, я видела!..
Я кинулся по полкам. Мне точно попадался на глаза этот картонный футляр, только вот куда его теперь засунули... Она всё время порывалась встать и несла всякую чушь, я встревожился, это походило на бред… Наконец, когда я совсем отчаялся и собрался идти по соседям, градусник нашёлся.
- Ну, почему ты меня не слушаешь! – вскричала она, но я быстренько поцеловал её в лоб и уложил обратно.
- Держи градусник, и как раз я буду слушать, - уверил я. – Рассказывай, я слушаю. Кольцо было у фараонов.
- Я так думаю, - пробормотала она. - Он сидел с этим кольцом. На каменном троне. Я хотела тебе рассказать. Я же ничего… мы же ничего… А потом он превратился в статую. Но на самом деле, это я превратилась…
Речь у неё становилась всё более бессвязной и лихорадочной. Я забрал градусник – тридцать девять и семь. Ёперный театр...
- У вас хоть какие-то лекарства есть?
- У Татки… в тумбочке… А сколько там? Я спать совершенно не хочу…
- Тридцать восемь, - соврал я. – Нужен аспирин.
Я пошёл по второму кругу. У Татки в тумбочке были одни книжки и тетради. Ну, правильно: девчонки пихали, как получится, всё теперь на других местах, надо всё перерывать… Нет, всё-таки придётся идти по соседям, а время третий час ночи…
Под руку мне попался красный кошелёчек, а может, косметичка. Внутри было несколько купюр и крошечный футлярчик. Я открыл. На чёрном бархате поблёскивала пара серёг. Скорее всего, золотых.
Я нахмурился, мне это не понравилось.
Таблетки нашлись в ящике стола – довольно подозрительного вида, помятые и потрёпанные - но среди них, слава богам, был аспирин.
Она послушно приняла таблетку и изнеможённо закрыла глаза.
– Ты опять уйдёшь, опять ничего не обсудим, - безнадёжно проговорила она.
- Я никуда не уйду, клянусь, - сказал я.
– А мы с Таткой рисовали-рисовали… Кольцо было у фараонов… Сначала у нас с тобой. Потом у фараонов. Потом у Саладина. Потом попало к тебе. Когда ты был там… там…
- Интересно, где оно сейчас, – пробормотал я машинально.
- Из Керчи будет ответ, - слабым голосом ответила она. – Я делала запрос… куда высланы экспонаты… той закрытой выставки…Только почему, почему ты ушёл? Не уходи… - пробормотала она еле слышно. – И накрой меня, холодно ужасно…
Я накрыл её вторым одеялом, напоил чаем. Лимона у них, конечно, не было, но нашлось варенье. Не малиновое, но хоть какое-то. Вырубил верхний свет, включил настольную лампу, притенил её полотенцем. И сидел, держа её за руку.
Поминутно я проверял рукой её лоб. Примерно через полчаса я почувствовал влагу. Она перестала метаться и бормотать и задышала спокойно. Можно было наконец выдохнуть.
Было уже четыре. Я встал, прошёлся по комнате. Красный кошелёк не давал мне покоя. Его просто невозможно было не найти, он бросался в глаза в первую очередь. Да, денег было немного, но серьги… Я терялся в догадках, но одному придумать что-то было бесполезно. Спать было пока нельзя, да и не хотелось, я был взвинчен.
Книга… что она там говорила про книгу? Какие-то фотографии, историческое что-то…
Я начал брать по очереди и листать книги со стеллажа - нужно было чем-то себя занять до утра. Среди книг попался номер «Уральского следопыта», и я узнал его: на его обложке я чертил тогда свои временные уровни. Точно! Вот они! Цела моя схемка, кое-как начириканная от балды…
Я принёс журнал под лампу и уселся за стол. Немного порыскал вокруг в поисках бумаги и карандаша. И задумался, вспоминая…
Так… уровни времени… На чистом листе я набросал всё заново, но крупнее и аккуратнее. Вышло что-то вроде дерева с отдельными площадками-этажами. Стволом дерева был, собственно, сам временной канал. Это было очень похоже на лифт во времени. Поэтому я изобразил его как шахту лифта – снизу вверх. И на каждой лестничной площадке что-то происходило, разворачивались события, героями которых были мы сами.
Я пронумеровал площадки. Самой нижней была та, которая больше всего снилась пани. Я написал на ней «Розовые цветы» и окружил облачком для удобства. Выше шла моя история – где я скакал на лошади и где меня хотели прикончить. Кстати, прикончили или нет, я так и не узнал. Этот этаж я озаглавил «Юстына». Дальше шёл военный пласт, и в нём были мы оба. Моя история была довольно громоздкой, я нарисовал большую площадку, подписал: «Белка». Рядом пристроил маленькое облачко с надписью «Музей» – это был сон пани, который приснился ей в Керчи.
Наконец, наверху я изобразил самое большое облако с надписью "Наше время".
И в самом деле, было похоже на дерево – на громадную пушистую сосну… Я полюбовался. Мне хотелось, чтобы ей понравилось. Это была наша с ней удивительная история, наша, невероятная, ни на что не похожая, одна на двоих…