***

Всем привет!
Это Степаныч,
и мы продолжаем нашу грустную повесть!

10. ТОЛЯН
          С рождением Инульки, как Толян стал называть дочку, жизнь потихоньку вроде стала налаживаться. Толян работал, а Алла занялась воспитанием дочери. Где-то через месяц ей стало всё надоедать: и пеленки, и распашонки, и постоянные недосыпы. Инна оказалась такой беспокойной, особенно по ночам, что дежурить приходилось обоим по очереди. Толян утром выходил на работу злым, невыспавшимся. Алле помогали и мать, и соседская девчушка, подружка. Жена могла днём хоть поспать.
        Но день ото дня всё чаще и чаще она стала вспоминать своих взрослых подружек, как весело было с ними проводить время, как никто не мешал этим гулянкам. Она была сама себе хозяйка, чего хочу, то и ворочу. Ну поругает мать, так слегка, и всё, продолжаем дальше. Да и некогда было матери заниматься воспитанием Аллы, всё время Москва отнимала, а бабка что... И подружки, чувствуя это её состояние, стали приходить к ней в гости, да и она сама стала срываться к ним, пока Толян на работе.
      Отношения в семье стали портиться, Толян стал часто кричать на Аллу, та огрызаться. Дошло и до рукоприкладства, когда он узнал, что Алла встречалась с подругами и от неё был запах спиртного. Она стала объяснять это усталостью, мол, никаких сил нет, вот и решила снять напряжение. Но Толян знал про усталость, ему уже доложили, что Аллы чуть ли не целый день дома не было, да и ужин не приготовлен. А он с работы пришёл, не с гулянки. Короче ударил он свою Алчу раз, потом второй. Третьего не потребовалось, Алла вырвалась и выскочила из дома, спряталась в сарае. Закричала Инна, Толян взял её на руки и долго ходил по избе, укачивая, чтобы уснула. Бабка испуганно выглядывала из своего угла.
    Успокоив, укачав ребёнка, Толян выглянул на улицу, позвал, но никто не отозвался. Он снова зашёл в дом, сел за стол, обхватив голову руками. Долго так сидел, затем вытащил пачку сигарет, спички, закурил, что никогда не позволял себе, при ребенке. Вспомнилась мать и её слова: «Не нагулялась девка, сынок, в бабах навёрстывать будет, больно молоденькая для семейной жизни!» Но не послушал тогда, и вот на тебе первый звоночек.
      Покурил и снова вышел на улицу. Хотел снова позвать, но только открыл рот,  как увидел из-за угла приближающуюся Аллу. Она сразу обхватила его и стала умолять: «Прости! Больше не повториться! Толюня, милый, прости меня дуру! Любимый мой!» А у самой слёзы градом, целует солёными губами... И всё... Вся злость сразу улетучилась куда-то, и слова материны забылись снова.
    Вот, вот она, его Алча, любимая, прощения просит. Он обнял её, поднял на руки и понёс в дом, а она обхватила его, вся дрожа от нетерпения и целуя в шею...
– Толюнчик, мой Толюнчик, ты меня любишь?
   А он, бросив её на кровать, стал раздевать:
– Алча, Алча...
       Бабка закрылась в своём чулане, боясь пошевелиться. Да, Алла знала цену своим чарам и наутро Толян со спокойной душой ушёл на работу. Так повторялось несколько раз, но всегда чары эти выручали её!
    Прошёл год, отец в соседней деревне приглядел большой дом, рубленный недавно. Сговорились по цене с хозяином. Разобрали, взяли трактор в колхозе и зимой на здоровенных тракторных санях, перевезли. Для этого была куплена развалюшка неподалеку от отца, её разобрали, и вот на её место и привезли. Весной, как только растаял снег, приступили к сборке нового просторного дома. Отец, бывший плотник, руководил всем. В стройке участвовала вся большая Семья Толяна. Забылись все раздоры, не до этого было.
      Мало того, что работал Толян, он ещё и на дому вкалывал. Похудел, почернел за лето, но не жаловался. Одна только мать видела, чего стоит ему этот дом.
   А дом рос на глазах: большой, высокий, просторный, с резным крылечком, чем-то похожий на своего хозяина, такой же твёрдый! Осенью сложили печку, опробовали. В доме сразу жильём запахло. Красота! Толян не мог нарадоваться на свою и отцову работу. Доделывали уже по холодам. Всё крепко, основательно, как отец любил! Две комнаты большие с перегородками. Спальню для молодых и детский уголок отдельно. Инулька уже ходить начала, разговаривать. Собрали новоселье, по семейному всё обмыли как надо.
     Перешли молодые в своё гнездышко, и вроде как всё успокоилось! Одна мать всё чувствовала и замечала, и только покачивала головой на их хрупкое, такое ненадежное счастье.    Что-то она знала такого, чего не знали и не замечали остальные. А Алла после родов ещё красивей стала, похорошела, но характер...
   Зиму встретили в новом доме, в своем гнездышке. Приближался Новый Год...

Галина Дыбцева (Зацепина)
Дом классный, светлый, высокий... Только живи и радуйся. Жду продолжения.

Лариса Денисенко (Сычева)
Всё как в жизни. Живи. Радуйся тихому счастью... Спасибо! Жду продолжения...