Глава 3

Наверное, Квэддо согласился только оттого, что чувствовал себя должным. Хотя теперь, в конце зимы, когда минуло пол-оборота, он ни о чём не жалел. Нынешние кондотьеры жили компактно на окраине Жадвиля, прозванной Военной Слободкой. Сама Элина занимала две комнаты на первом этаже доходного дома. Капитан Квэддо и его верный лейтенант Харлен расположились по соседству, занимая целую квартиру. Остальные жили скромнее, по три-четыре человека в комнате. Народу в кондотте[3]  прибавилось. Элине удалось подрядить несколько кондотьеров в охрану купеческих обозов. Деньги с купцов она взяла авансом (сказочно повезло, ничего не скажешь!). И теперь казна кондотты была в цепких руках Элины. Она сумела найти жильё для солдат, а подрядить для стирки солдатского белья прачек стало делом пяти минут. Тут же, рядом, находилась харчевня, правда, поначалу грязная и запущенная. Элине пришлось изрядно попотеть, пока забегаловка приняла приличный вид. А сколько скандалов было с вороватым поваром – не перечесть! Теперь всё было позади, и солдаты столовались в этой харчевне. За деньги кондотты, разумеется. Казну Элина усердно пополняла за счёт охраны караванов, купеческих лавок и складов, ювелирных мастерских. Не гнушалась вылавливать и наказывать воришек (не самолично, конечно). Услуги кондотьеров для горожан оказались дешевле, чем взятка Городской Страже и судье. Уже к концу осени к Элине в "приёмную" выстраивалась очередь из тех, кто нуждался в её услугах. Денежный поток увеличивался. Каждый вечер Элина садилась за стол, чтобы свести дебет с кредитом, и довольно усмехалась под конец подсчётов. Понемногу она обзавелась и целой сетью осведомителей, которые иногда по дружбе, но чаще за мелкую монету рассказывали ей обо всём, что творится в городе и вокруг него.
Нельзя сказать, чтобы Элина действовала совершенно бескорыстно. Она, не скрывая, брала себе определённую сумму от каждой сделки и уже накопила изрядный капиталец. Элина любила комфорт, поэтому носила добротную и удобную одежду и обувь, покупала самый дорогой сорт арзы и даже заказала зеркальную пластину, уведя её из-под носа у барона.
С лёгкой руки Харлена Элину вновь стали величать хозяйкой. Случилось это так: в Слободку явился сапожник, очень желавший взять подряд на пошив и ремонт солдатской обуви. Он нашёл квартиру офицеров и завёл было деловой разговор, но Харлен выпроводил его со словами:
– Это не к нам, а к нашей хозяйке.
Иногда приходилось заниматься добрыми делами совершенно бесплатно. Как-то, заключив отличную сделку с мясницкими лавками на охранные услуги, Элина возвращалась в Военную Слободку. Стоял погожий осенний денёк, один из тех, когда солнце напоследок улыбается людям, а пожелтевшие листья шуршат под сапогами и пахнут как-то по-особенному…
Элина размашисто шагала по улице, улыбаясь своим мыслям. Её не смущали негодующие взгляды горожан (а особенно горожанок), не раздражало недовольство, что, мол, баба таскается в непотребном виде – в штанах и с распущенными волосами.
– Даже чепца не надела! – шипели вслед.
Элинино внимание привлекла группа людей, окруживших бедно одетую девушку. Она испуганно озиралась по сторонам. Кто-то схватил девушку за руку и потащил в распахнутую дверь какой-то забегаловки. Элина глянула в ту сторону. "Белая гусыня". Это заведение славилось тем, что подавальщицы оказывали услуги и другого рода, весьма недорого. Девушка отчаянно сопротивлялась, да куда там!
– Иди-иди, по-другому на жильё тебе не заработать! – уверенно говорил несчастной крепкий бритоголовый тип, стоявший в "Белой гусыне" вышибалой.
На глазах девушки выступили слёзы. Стерпеть этого Элина не смогла. Она протолкалась к девушке и вышибале. Пропускать её не хотели, и тогда женщина выхватила нож (тот самый, что украла на привале по пути в Жадвиль):
– А ну дайте дорогу! Вы что, не видите, кто я?
Самоуверенный тон и в особенности широкий охотничий нож сделали своё дело, люди расступились. О том, что Элина совершенно не умеет управляться с этим ножом, знать было никому не обязательно.
– Ты чего к девушке прицепился? Я сейчас Городскую Стражу кликну.
– Кличь кого хошь, дара, – ощерился вышибала. – Девке этой за жильё нечем платить, а я ей предлагаю работу и ночлег…
Бритоголовый загыгыкал, будто сказал нечто остроумное, но мгновенно заткнулся, когда кончик ножа упёрся ему пониже живота.
– Это моя девушка, – холодно произнесла Элина. – Отпусти её немедленно.
Часть зевак уже узнала женщину, послышались шепотки о Квэддо и его кондотте. Вышибала, услыхав их, ослабил хватку на руке девушки.
– Дара, я тоже могу Городскую Стражу позвать. Чтоб ты в меня ножом не тыкала!
– Зови, – Элина пожала плечами, и нож в её руке дёрнулся. – А если хочешь мне предъяву кинуть, приходи в Военную Слободку, спросишь там хозяйку, поговорим…
Лицо бритоголового скривилось так, будто он хлебнул уксуса. В Военной Слободке с ним цацкаться не будут. А головорезы Квэддо, говорят, хозяйку свою уважают… Вышибала выпустил руку девушки, выдав напоследок последний залп:
– Не хотела у нас работать, так теперь за бесплатно всю Слободку обслуживать будешь!
Элина криво усмехнулась, спрятала нож и потащила девушку за собой. Та, вконец перепуганная, не посмела сопротивляться. Лишь на улочках Военной Слободки Элина оглянулась и очень удивилась, увидев, что по лицу девушки рекой текут слёзы.
– Ты чего это? Поверила тому лысому дуралею, что ли? Вот и зря! Сейчас пойдём ко мне домой, ты умоешь лицо, успокоишься и расскажешь, что с тобой случилось.
Девушка только всхлипнула в ответ.

[3] Кондотта - это, строго говоря, договор найма войск. Его подписывал капитан отряда солдат. Впоследствии термином "кондотта" стали называть и сами отряды наемников.