Математика вещь заразная Страницы биографии 18

          Прекрасное советское время семидесятых и восьмидесятых. Школы ещё не испорчены всеядным демократизмом и его главной составляющей – толерантностью. Учителя имеют вес в сознании школьников и достаточно часто близки им, как и родители. Да и студенческая молодёжь, в основном, почитала настоятелей их будущего. По крайней мере, в моём окружении, т.е. там, где я работал, это было так.
          Рассказ буду вести  от своего имени. Насколько всё так и происходило – будьте уверены, естественно, нет. Так, отдельные эпизоды, иногда смешные, щекотливые, а, в основном, просто хочу сравнить отношение к жизни студентов и преподавателей сквозь призму математики тех лет. Звучит странно. Не правда ли?
          Я, Давид Михайлович, фамилия не имеет значения, преподавал в институте и имел обширную практику подготовки абитуриентов для поступления в высшую школу на всей нашей страны необъятной.

          Время было совсем иное, не то что нынче. Секс и в те незапамятные впемена никто не отменял. Просто  не афишировали. А если и делились, то в скромном кругу друзей. Как закон Ома для неполной цепи. Только на уроке физики и всё!
          Сейчас к сексу, особенно в начальной школе, уделяют времени больше, чем всем законам Ньютона, не говоря уже о корифеях математики. Помнят, возможно, про пифагоровы штаны. А вот кто их изобрёл и, самое главное, для чего не вызывает никаких эмоций.
          Кстати говоря, именно отношение к сексу разных полов и строило политическую карту мира. И это не удивительно. Первых два указания Бога, Творца, как Вам угодно, – живите и размножайтесь. И всякие аксиомы и теоремы, на них строящиеся, к этому не имеют никакого отношения.
          А вот объяснить, хотя бы приближённо, как раз, скорее всего, возможно.
          Ещё на заре своего преподавательского “творчества”со мной произошёл совсем несмешной с позиции математики случай.
          В те годы оставаться на консультации для помощи студентам разобраться в великом множестве обрушившихся на них знаний было обычным делом и приносило немалую пользу, особенно знающим и пытливым. А для отстающих они часто были обязательными. Не всем рождаться умниками.  Некоторые студенты, вернее их мамы, даже искали тьюторов для чада, дабы его не выгнали сразу же после первого семестра.

          Так вот однажды, в один из чудесных весенних дней рано утром раздался звонок в мою дверь. Занятий в институте в этот день у меня не было, никто не ожидался появиться вот так неожиданно в такое время без звонка. В дверном глазке – моя студентка, готовится к встрече. Чувствуется, что немного нервничает.
          – Одну минуту. Сейчас открою. – Отойдя от двери, словно и не подходил к ней проговорил обычным тоном, обращаясь к бабушке, – Бабуля, это ко мне.
          – Циля? – Я сделал очень удивлённое лицо такой непредсказуемой встрече.
          Она неожиданно даже для себя вдруг покраснела, не вспомнив заготовленных первых слов. Неловкость её положения дала возможность мне скрасить обстановку в свою пользу. Имеется в виду преподавательская польза.
          – У Вас ко мне вопросы? Дело? – Проходите в дом. Зная, что прихожая достаточно узка, на всякий случай втянул живот, которым ещё вовсе и не обладал. Ей пришлось пройти боком, стараясь не задеть меня своими достоинствами. Наверно, это было с моей стороны не совсем правильно, но первокурсница потеряла, как я думаю, основную нить визита. Покраснела ещё больше и, развернувшись лицом к двери, пробормотала:
          – Давид Михайлович, извините, я не подумала, приду на консультацию завтра после занятий.
          – Раз уже пришли, проходите. Завтра будет поздно. Боитесь контрольной? –
Циля, ещё больше смутившись, прошла в гостиную.
          – Здравствуйте. – Обратилась она к бабушке и прошла в мой кабинет.
          На секретере лежали приготовленные карточки с вопросами и задачами как раз для её группы. Но они на неё не возымели никакого действия.
          – Циля, не нервничайте. Что Вас привело ко мне в столь ранний час?
          Девушка не по годам округлилась и выглядела старше своего возраста. Высокая, стройная, бёдра и грудь подчёркивали повышенную сексуальность. Она так и старалась её подчеркнуть. Красивое с небольшим овалом лицо, небольшой греческий нос, чувственные, чуть ироничные обычно губы, плотно сжаты, боясь проронить слово.
          – Давид Михайлович, может мы позанимаемся на стадионе? Там сейчас никого, и в небольшом парке есть где... – она долго искало слово, – притулиться. – Румянец снова украсил щеки.
          – Я б с удовольствием, просто звучит с налётом грусти. И на природе мысли ваши, если я правильно понял, явно были бы не заинтересованы предстоящей контрольной. Не так ли? – В интересную ситуацию попал. Будь она не студенткой нашего института, скорее всего, и не мешкал бы. Возможно. Как говорится – и хочется, и колется, и... – Извините, од-ну минуту.
           Я вышел в гостиную. Бабушка укоризненно по-качала головой.
          – Какая девочка! Неужели ты с ней будешь заниматься в такой день. Пригласи лучше погулять. Хотя бы на стадион. – Сговорились, что ли? О чём ты думаешь? Моя студентка.
          – Подумаешь. Мы все были влюблены в нашего учителя по этике. Правда тогда  было другое время, другие нравы, а помыслы одни. Весь в Граевских. Какой год на дворе? Разиня.
          На кухне, взяв из холодильника бутылочку ситро и бокал, вернулся в кабинет.
          – Циля, не хотите прохладительного? Вы вся горите.
          – С удовольствием. А ваша бабушка умнее вас. – Проговорила она, пока я наливал ситро в бакал. – Неужели для Вас ничего не существует, кроме вашей дурацкой математики? Вы такой... – Циля посмотрела на потолок, заодно продемонстрировав длину шеи, как будто там написана шпаргалка, – вызывающий внимание всех студенток, и такая бука.
          – Математика, говорите, наука дурацкая. В какой-то мере Вы правы с точки зрения определённых склонностей индивидуума. Постараюсь привести пример, несложный для Вас.
          Я задумался в выборе правильного слова, равняющих математику с любовным влечением. У Цили от моей реплики потускнело в глазах. “Вот, дура! Припёрлась. Расскажу – не поверят.” Так и читалось во взгляде.
          – Вот, Вы мне скажите: какое слово связывает математику и чувство любовь? Какая взаимосвязь? – У девушки снова загорелись огоньки в глазах.
          – Вы серьёзно?
          – Да.
          – И какое? – Видно я действительно рассмешил её.  Всё-таки как улыбка красит женщин.
          – У Вас медаль, не так ли? У Вас был репетитор по математике. Я заметил это в процессе обдумывания вами решений задач. Видел вашу улыбку и счастье в глазах, когда задача была решена. Какое чувство Вы испытали в тот момент? И в следующий момент перед решением следующего примера? – Я специально сделал ударение на втором повторении слова следующий.
          – Эк-ста-за... – Циля проговорила слово почти по слогам с широко открытыми глазами.
          – И после получения столь сильного эмоционального порыва  Вы считаете математику дурацкой наукой? Более чем странно. Ну, если Вы двоечница, допустим. Но в вашем случае не вяжется. Или это весна в мозгах отослала к чертям всё будничное?
          – Весна. Вы правы. Но разве можно сравнивать экстаз в момент акта и после решения примера? – Она посмотрела на меня, по крайней мере, как на ненормального.
          – Экстаз – это состояние. После свершения акта, – не знаю, зачем я ввязался в этот разговор, – в экстазе душа, а по телу разливается нега. И всё это действо коротко во времени. А в математике после достижения цели, решив трудную проблему, в экстаз приходят мозги, и вы долго ощущаете удовольствие от содеянного, тело окунается в эйфорию, а душа воплем кричит от радости. Так где больше эмоций??? – Конечно, я сморозил глупость, сравнивая несравнимое. Зато каков результат! Надо было видеть глаза, уже, видимо, не раз познавшую чувство экстаза девушки.
          – И вы меня даже не поцелуете?
          – А как же эти...
          Я не успел закончить слова, как Циля спуртом выбежала из кабинета, хлопнув входной дверью квартиры, даже не попрощавшись.
          – Болван? Иди на стадион. Успокой девушку. Настоящий болван. – Правда, глаза моей самой любимой бабульки на Земле горели любовью.
          – Будь по твоему.

          Быстро переодевшись и захватив пару бутылочек ситро, отправился на стадион. Вне дома аромат свежего воздуха, наполненный благоуханьем цветущих деревьев, принесённых ветерком, щекотал ноздри. На стадионе все корты заняты. Оно и понятно. Не так много времени до жары. И приходить приходится значительно раньше.
          На скамеечке под деревьями, с ещё только-только подросшими маленькими листьями и не сбросившими окончательно цвет, сидела Циля, пыхтя сигаретой, явно собой недовольная. Желваки на скулах напряжённо подрагивали. Когда я почти дошел до рощицы, Циля заметив меня, по мужски затушила пальцами сигарету и,  виновато оглядываясь и не найдя рядом урны, выбросила её за спинку скамьи.
          – Вы! Пришли добивать?
          – Нет, просто подумал, что холодный напиток Вам сейчас очень кстати.
          – Я Вас не понимаю.
          – Я тоже не очень. – Остановив на всякий случай нелицеприятную тираду в мой адрес, посмотрел на неё примирительно. – Давайте оставим всё как есть. Должна же быть хоть мало-мальски, но субординация. – Это я уже потом понял, что сморозил.
          Теперь пришла моя очередь почувствовать себя не в своей тарелке под взглядом Цили. Ей и говорить ничего не надо было. И так всё ясно.
          – Вы смотрели на себя в зеркало? – Она, выдержав несколько бесконечно тянувшихся минут, спросила как само собой разумеющееся: – У вас есть женщина. В её голосе появились нотки разочарования. – Не из наших ли старшекурсниц?
          – Циленька, в свой колодец не плюют. Разве институтом заканчивается женский мир? Давайте вернёмся к математике.
          – Давайте. – Видно, распрощавшись со всякой надеждой на успех, она с достаточным энтузиазмом проговорила: – Я уже обдумала ваше сравнение. Изиняюсь. Оказывается, всё можно сравнивать. Просто такое даже не могло прийти в голову. Вполне логичное замечание. Кстати, к контрольной я готова. Просто хотелось познакомиться с Вами поближе.
          – Надеюсь, не на спор. Не беспокойся, не выдам. – Перейдя на ты, заговорщически улыбнулся. Циля, улыбнувшись в ответ, обнажила на носу возле глаз очаровательные морщинки. Они так красили и без того красивые глаза, что явно возникало желание...
          – Нравятся? – Спросила она кокетливо. – И не только Вам. Теперь буду специально для Вас улыбаться. А какая между нами разница? Лет десять, одиннадцать? Хотите подождать?

          Разве можно забыть такие моменты, сдобренные хорошим, добавочным соусом воспалённого мозга.
          Правда, чем дальше в лес, тем меньше светлых полос. Толерантность загнала человечество в угол. Теперь моя внучка в шесть лет учит меня смириться с появлением в их подготовительном классе геев. – “А почему мальчик должен любить только девочек. Чем мальчики хуже?” – Вот где собака зарыта. Ещё не в школе, а уже к ней подготовлена.
          Так о каком очаровании ожидания интима может идти речь, если сегодня девушкам и показать случайно незамеченное невозможно. Уже давно и так всё наружу.
          Где тайна???
          Одна надежда на моду. Опять облачит прекрасную половину человечества  в длинные платья, не только выходные и не только после тридцати.
          Но это лишь надежда. И кто знает, кто будет прятаться под этой одеждой в современном мире?
          Возможно, в некоторых законах шариата есть здравые зерна. Ну если и не зерно, так хотя бы зёнышко.
          А что касается математики, то она всё ещё вводит и тело, и душу, и мозги в нирвану. Надеюсь, хотя бы это навсегда. Математика – вещь заразная.

Октябрь 2021