Я понял это во сне

             
               
… белый овал комнаты уходил вдаль; за светлым столом, в облачных креслах утопают,

 вроде как, люди. Все увлечены непостижимостью раздумий; и в каждом лике

рассеянность улыбки! Вдруг, сидящий посередине, чуть приподнял голову и негромко,

 но настойчиво обратился куда-то в глубину:

-- Иммануил!

-- Заигрался, -- лениво усмехнулся сосед (видно, не так уж глубоко он придавался

обязательным размышлениям), -- девятьсот лет ни во что не играл, а тут открыл для

 себя игру!

Недовольный, от прерванного удовольствия,  приблизился Иммануил:

-- Чего они так быстро там мрут, надоели! Жалкие пятьдесят лет; я в пятьсот не

понимал того, что сейчас…

-- Вот ворчун, да это как раз компьютерный гений, – мягко заметил тот, кто его

позвал. Должно быть, он являлся главным. – Ты только что играл в его игру.

-- «Гений»?  Меня бесит это слово, потому что из земных я знаю только одного

гения –это Моцарт. Вот, поглядим, каков «этот». И с чего это опять наша очередь

принимать жмуриков?

Тут я почувствовал, что все теперь смотрят на меня. Ни на одном экзамене меня так

 не сжимало волнение.

-- Рассказывай. – снисходительно приказал главный.

-- Что? – еле вымолвил я.

-- Жизнь свою. Начни с чего-нибудь важного, а то всё у вас так банально.

-- Высшее образование я получил в 1990 году. – выпалил мой мёртвый рот.

-- Образование! Так сразу! Ещё и высшее. То есть, выше нет!— я никогда не слышал

 более издевательского смеха. Смеялись все, но так осмысленно, что я ощутил, как

 надо мной смеётся сама истина.

-- Да, -- осерчал я, -- нахожу смысл жизни в создании…
               
Новая волна, теперь уже откровенного хохота, заглушила мои слова.

-- Смысл жизни! Он сказал «смысл»! – главный просто содрогался. – Иоанн, тебе три

 тысячи лет, ты определил, в чём смысл жизни? Вот, учись!

Они ещё долго пересмеивались между собой.

-- Фу! – наконец, выдохнул главный. – Ладно, лучше расскажи нам про любовь, а то

 мы тут подзачерствели.

-- Я женат! – как бы возразил я.

-- Слышали?—вмешался, кто-то с краю. — Они женятся, чтобы не любить. Чтобы не

мучить этим голову.

-- Что ж, они давно считают это разумным, -- прокомментировал главный.

--  Он ничего не может сказать про любовь! – воскликнул Иммануил.

-- Ладно, расскажи, как познакомился с женой? – вяло произнёс главный.

-- Зашёл парикмахерскую, а там одна из трёх мастеров такая красавица, что все

мужики в очереди стремятся попасть только к ней.
               
-- И ты посчитал, что настал твой час! – явно ехидничал Иммануил, подразумевая

мою абсолютную невзрачность.

Но я продолжал:

-- Со мной только  рассчиталась одна фирма, -- я им создавал компьютерные

программы, -- денег полон карман. Я вынул тысячную купюру, и купил у первого

очередь к ней. Она обалдела.  То, да сё, телефончик…

-- То, да сё. Вот что самое интересное в их жизни. – они заговорили между собой.

-- Поняли, какие на земле нынче «гении»?  Полное неумение анализировать, – это

заговорил Иммануил, -- представьте: она красавица; он абсолютно нет, ко всему ещё

 толстый и лысый.  В то время как часть последующих клиентов

– обаяшки, которые, естественно, активизируются, садясь перед нею в
               
кресло. Многие, по сравнению с мужем, просто ослепительны, с маниакальной

склонностью обольщать. Вопрос: на что, вообще, надеялся наш «гений»?

      При этих словах меня прошиб пот.

Иммануил поднялся с ложа и презрительно удалился.

    Проснувшись, я боялся пошевелиться, не веря, что нахожусь в своей постели.

 Постепенно я осознал, что сегодня вторник и мне необходимо срочно доработать

программу. Но ничего не хотелось до тех пор,  пока не вспомнил, что я ещё не

женат.

                ***