Как евреи газетой Никсона уклинтили

     - Левкас - из жучь трупёрды.
     Дядя Яков недоверчиво хмыкнул, но все же, повинуясь пронзительному горбу оценщика, тут же записал в регламент вербализированный постулат.
    - Левкой, - гудел Шейлок, прищелкивая ногтем по анфасу, - на яйцах перепляных, что сформулируй, - он снисходительно плюнул на затылок дяди Якова, - как достодолжно и достат кол.
    - Из Максима Перепелицы выжали яйца - то, - шепнул Никон - тигр сбоку лавки, шумно входя в Присутствие. - Ефрейтор Збруев выжал, - говорил он уже громче, бряцая оплечьем, - на взлетной палубе  " Ворги ".
    - Я убью тебя,  " Ворга ", - засмеялся Шейлок, нащупывая в кармане камзола калейдоскоп
    - Не буду зырить, - отказался от чести не по отцу Никон - тигр, выпуская из - за пазухи бумажного змея дедушки Хо, вальяжно и вширь прорисованного темперой по торцу змея. Надул и вперил. Дрыгая за нить, управлял змеем Никон - тигр, капая кровавыми каплями из вытягивающегося к столу Присутствия носа.
    - Горох, - объявил дядя Яков, вставая. Из горенки вперли, кряхтя, блюдо неустановленные лица, остающиеся ради здоровья ума спортивных женщин планеты за рамками повествования. Один да еще один - вот и весь сказ.
    - Потребно, - затрепетал Никон - тигр, высмаркивая сгустки крови в блюдо, - откушать гороху, прежде чем чтить сказочки коалы. Гы, - усмехался он, акробатически склоняя шею и доставая себя до восставшего члена лбом, - как можно осмелиться забуриться буром, как командировочный, в игры разума, не понимая сути жеста Королевы работы Хелен де Баррос ?
    Пожирая горох Шейлок молчал, отпущая бздёж в растворенное настежь окно, дабы музыкант Юра Шевчук, орудовавший шарой гитары по проспекту, доносился и в Присутствие.
    - Я в Чечне чеченов не видел, - хрипел Шевчук за окном, сводя бумажного змея с ума, - я пил водку в подвале Чеки, переводя с мовы слово  " грiди " и ощущая крепость руки. Точнее, протеза, из деревянных ермиц. Ты, товарищ Шейлок, похезай и сбацай нам про ламцадриц.
    - Великие чары, - промолвил, откусывая рыбьим зубом охвостье гороха, дядя Яков, сыто рыгая жабонятами, неизбежно попадающимися в любом горохе волей хоккеиста Суслопарова, и взявшего именно горох на вооружение именитой пятерки команды  " Спартак " в сорок шестом.
    - Такие - то песни и развращают молодежь, - самоуверенным тенором проблеял бумажный змей, присаживаясь плоскостью на стол. Свесил ножки и харкнул в лицо Шейлока. - На, сука ! - завизжал бумажный змей, болтая шевелюрой под взвихрившимся воздухом из дырки в стене.
     Приказав выбросить самовар с чайными приборами в окно, Юрку Шевчуку, наверное, дядя Яков продолжил оценку. Шейлок ковырял пальцем изнанку, выборматывая :
     - Ё...й стос, твою ж ты в коромысло, вконец отупевшие теннисистки и толстый - толстый слой шоколада.
     А дядя Яков записывал в ранжир регистра. Никон же тигр, спрятав бумажного змея дедушки Хо в рюкзак из набора туриста, размышлял, доедая горох, о странном факте литературы : вот, кажется же, что любой имеет право, но почему - то не всякий удостаивается Шарикова с лалабайкой, не говоря о Бобби де Ниро. Или, применительно уже к иному цвету, великолепного Моргана Фримена или замечательного Дензела Уошингтона. Белые или чуть желтоватые в сторону парховизма Брендан Фрейзер и Николас Кейдж - на х...й не нужны.
     Эх, Марта, обосравшаяся глупостью. Я тебе сказочки, а ты мне бездаря Уилла Смита. Это, в - натуре, личное оскорбление, как Ургант или Собчак. Покеда.