Татьяна Третья

                Татьяна Третья
 
                «Чёрный человек спать не даёт мне всю ночь».
                С.А. Есенин

                «И снится страшный сон Татьяне…».
                А.С. Пушкин
Зеленоглазая и остроносенькая, фигуристая барышня лет тридцати пяти, Татьяна Белогрудова подошла к кабинету гендиректора, и прежде чем открыть дверь приёмной, жадно вдохнула офисный воздух. Здесь, на административном этаже, воздух кондиционируется, очищается, готовится не для «офисной микрофлоры», рядовых работников, а для руководства!
Она осторожно повернула ручку двери, и почти бесшумно проскользнула в приёмную. Секретарша Вика кивнула ей приветливо, и взглядом указав на дверь шефа, шепнула:
- Ждёт уже… спрашивал!
Татьяна подумала: «Интересно, с чего это вдруг шеф вдруг вызвал меня… Может, козёл старый, «запал» на меня?».
Других предположений не возникало… Действительно, в свои тридцать пять Таня Белогрудова, или, как её называли вечно озабоченные молодые клерки, «Танька», выглядела очень и очень аппетитно для мужеска пола всех возрастов и должностей, отчего все морально неустойчивые женатики и стремились как-то «наладить» с ней отношения, «скорешиться». Танька это чуяла своим узким носом, и задирала его вверх… в меру высоко. Масла в огонь… Масла в огонь добавлял едва заметный тёмный пушок над верхней губой, что выдавало в Татьяне натуру страстную и темпераментную…
Она вошла к шефу, задержавшись на секунду у дверного зеркала, оценив свою утреннюю «аппетитность», и поправив чёлку.
Шеф добродушно содрал с себя очки, и молча указал Татьяне на большой плюшевый стул у своего стола. Стул нарочно был поставлен так, чтобы свет настольной лампы чуть ослеплял собеседника шефа, не давая возможности рассмотреть самого шефа… Зато шеф мог рассмотреть собеседника, что называется, «в деталях». Поговаривали, что шеф в прошлом – кэгэбэшник…
Она, поправив юбку, села, смиренно сложив руки на коленях, и абсолютно покорно, с подчёркнутой преданностью посмотрела в подслеповатые глаза гендиректора. А тот, улыбнувшись ласково, начал:
- Доброе утро, Татьяна… Васильевна! Давайте сразу к делу… уж извините. Итак, Вы наверное, знаете о том самом, ужасном несчастном случае месяц назад, произошедшем с нашим… нашей начальницей отдела кадров? Господи, какой ужас…
Разумеется, Татьяна слышала об этой печальной и страшной новости
Директор продолжил:
- Я тут просмотрел несколько личных дел сотрудников фирмы, но… так уж получилось, что подходящей кандидатуры не нашёл. А у Вас – высшее, хотя и заочное, образование, дочь достаточно взрослая, да и в работе, как я слышал, Вы проявляете инициативу, ведь так?..
И шеф хитро посмотрел на неё маслянистым взглядом. Ну, приблизительно так её домашний кот Барсик смотрит на куриное филе, когда она разделывает курицу на кухне…
Татьяна чуть смутилась от таких комплиментов. Она точно знала про себя, что она – вовсе никакой уж особенно не инициативный работник. Как, собственно, и все в их «отделе труда и зарплаты». Татьяна снова подумала «Точно, запал на меня, старый хрыч, хотя… наверное, вовсе и не такой уж старый…». И сказала проникновенно, глядя в самые-самые глаза шефа:
- Ну… стараюсь. Для меня работа – это самое главное… после семьи!
Сказала так, и сама подивилась, как это она так удачно ответила хитрому шефу-сластолюбцу! Действительно, с ними смелей надо, смелей! Она уже поняла, куда клонит шеф. Он хочет предложить ей должность начальника отдела кадров! Главное – не показать ему сейчас своей радости, ведь… Ведь эта должность – это совсем другая зарплата… да вообще другая жизнь её, и семьи.
Директор, наконец, сказал:
- …Вот я и хочу Вам предложить эту должность – должность начальника отдела кадров нашей фирмы. Вы согласны?
Конечно, она была согласна, у неё даже закружилась голова от счастья, её душа ликовала, кричала, неистовствовала в бешеном восторге… Но… Она страшным усилием воли заставила себя ответить спокойно:
- Конечно, это очень хорошее предложение. Спасибо Вам за доверие. Но я чуть-чуть сомневаюсь: справлюсь ли? А можно, я подумаю один день?..
Шеф хитро, но по-простому, по-свойски рассмеялся. Глаза его увлажнились (от доброты, наверное…). И он ласково сказал:
- Конечно, подумайте, Татьяна Васильевна. Но особо не затягивайте с ответом, ведь других кандидатов… кандидаток я не присмотрел. Завтра у нас что, Суббота?.. Ну вот, жду Вас с ответом в Понедельник.  Договорились?
Он протянул ей руку, оказавшуюся горячей, влажной и мягкой, и чуть дольше, чем следовало, задержал её руку в своей, отчего её чуть передёрнуло от брезгливости, и она чуть покраснела, но он всё списал на её застенчивость… Она поспешно сказала:
- До свидания, Альберт Алексеевич!
Он, молча улыбаясь, кивнул ей, и она буквально выпорхнула из кабинета. Более скрывать радость было не в силах, и секретарша Вика всё поняла по её лицу, и поддержала её радость улыбкой…
Перед тем, как покинуть приёмную, Татьяна, одержимая радостью, ещё раз взглянула на себя в зеркало. И вдруг… Ей показалось, что её отражение в зеркале не спешит повторять её движения, а вовсе наоборот: глаза у той, зеркальной Татьяны были безумно тоскливы и полны слёз, а лицо – совершенно чёрным… Но через мгновение всё стало таким, каким и должно было быть: её отражение тоже было радостным и безудержно весёлым…
…………………………………………………………………………………………….
Придя после работы домой, она всё думала, как рассказать мужу – Александру о радости. Она придумывала эти сцены-сюрпризы, смаковала их, затем – отвергала, и придумывала новые, ещё более «сюрпризчатые», но затем отвергала и их… А когда муж пришёл, просто сказала ему, подавая ужин:
- Представляешь, Шурик, сегодня мне предложили место начальника отдела кадров!
И с восторгом ждала его реакции. Но… Всё вдруг оказалось обыденно и просто. Дожёвывая котлету, Сашка-муж сказал:
- Да?.. Хорошо, молодец! А какая там зарплата?
И никакой особенной радости, никакого восторга, никаких объятий и похвал…  Впрочем, она особо и не рассчитывала на более торжественную реакцию…
Далее всё, как и в каждый вечер: муж на диван, она – мыть посуду. Затем – теленовости и… спать! Интим с мужем был у них достаточно редким явлением. Впрочем, обычное дело: с годами мужья перестают видеть в своих жёнах красивых женщин…  Чего не скажешь о чужих жёнах. Чужие жёны всегда кажутся красивее (но это так, к слову…). И лишь часть мужчин навсегда остаётся верной  своим жёнам (ну, по крайней мере, пытаются…), видя в них симпатичную особу, даже спустя десятки лет совместной жизни. Не редки и «средние» варианты, когда мужу очень нравится своя жена, но при этом нравится и чужая жена! И не одна! И он любит их всех, практически одновременно…
Хотя, честно говоря, у неё чувство любви к мужу тоже трансформировалось в умеренную привязанность… А посему… Она пожелала супругу спокойной ночи, и с чистой совестью отвернулась к стене… Засыпая, на границе сна и яви, она радовалась сегодняшнему дню, улыбалась и фантазировала. Но вот сон совсем поглотил её.

Что-то разбудило её среди ночи. Сквозь шторы в комнату били лунные серебряно - голубые  лучи. Не было слышно никаких звуков. Ни холодильника, вечно дребезжащего на кухне, ни шелеста часов на стене, ни дыхания супруга. Тишина была такой липкой и тошнотворной, что она даже широко открыла рот, думая, что у неё просто заложило уши. Она затрясла головой, и вдруг… вглядевшись в сизый полумрак, увидела в кресле перед собой… нечто неожиданно страшное: в кресле, закинув ногу на ногу, сидел Чёрный человек. Лишь глаза существа слабо светились на фоне лунного сияния. Татьяна закричала, но её ледяной ужас был абсолютно беззвучен, крик растворился в абсолютной тишине. Она кричала ещё и ещё, но тщетно… Она пыталась кричать, пока не начала понимать, что это – лишь дурной сон, и надо лишь проснуться, как часто мы все и делаем, прерывая такие сны…
Но проснуться – не получалось… Татьяна зарыдала от беспомощности, но вдруг в вязкой тишине прозвучал голос , голос страшного человека, голос из темноты. Трудно подобрать определение для этого голоса. Да, разумеется, он был и жутким, и просто страшным, но… это всё не то, что нужно для описания голоса, который, может быть, и вовсе не был голосом? Он был и железным, дребезжащим, скрипучим. Пожалуй, это был голос не живого существа. Похожие голоса мы иногда можем услышать по телевизору, в передачах о полтергейсте и прочая… Помните эти неживые голоса «барабашек»? Жуткая вещь…
Итак, когда Татьяна совсем обессилела от кошмарного сна, Голос сказал:
-  Татьяна Третья… Успокойтесь и слушайте внимательно… Сегодня Вам предложили некую работу… Позвольте Вас предостеречь от этого трудоустройства. Так вот: Вы на ТОМ САМОМ месте – лишняя. Вас там нет, и не будет. Потому что женщине с именем «Татьяна» не место там. Если и будете – лишь временно…
 Но потом с Вас за это спросится. Чем позже – тем больше и страшнее будет спрос…
 Позвольте также не вдаваться в пространные объяснения на глобальные темы о так называемых «причинно – следственных» нитях, пронизывающих время и пространство, и организующих мироздание. Вы очень далеки от того, чтоб понять и осмыслить. Для Вас будет достаточным запомнить следующее: если хотите сохранить жизнь себе и своим близким – завтра же откажитесь от предложения Вашего руководителя. Так угодно Судьбе, или… Провидению… Называйте как хотите. Запомните это крепко – накрепко.  Прощайте, Татьяна Третья…
И Татьяна мгновенно проснулась от собственного крика. Во рту пересохло, пот стекал по губам. Муж встревоженно тряс её за плечо. Она долго не могла успокоиться, встала, включила свет, и вдруг увидела, что человек в кресле – это вовсе и не человек, а шинель мужа, брюки, фуражка, брошенные вечером небрежно, да так и оставленные по забывчивости… Муж Татьяны был военным, и разумеется, аккуратным в отношении к форме, но этим вечером просто забыл её прибрать в прихожей. Уж больно вкусно пахло котлетами вечером. Вот так всё просто и объяснилось! Татьяна, отдышавшись от кошмара, унесла в прихожую злосчастную мужнину форму. Инцидент, как говорится, был исчерпан… Поскольку было ещё три часа ночи, они снова легли спать, и больше кошмар к Татьяне не приходил…
Утром она вспомнила про жуткий сон, но муж сразу прервал её мысли:
- Да, слушай, какая всё же у тебя будет зарплата?
И началось… Они вспомнили, что пора бы уже купить новую машину, да и пора уже, наконец, подумать о строительстве своего «домика в деревне». Дочка подрастает, скоро в институт, замуж, то да сё…
Татьяна зло думала: «Неужели после размышления о всех этих новых манящих далях и перспективах я, взрослая женщина, добровольно откажусь от подарка судьбы из-за какого-то дурацкого сна?».
Суетясь по дому все выходные, она едва дождалась понедельника… В понедельник, утром, она пошла прямиком к гендиректору. Секретарша Вика уже всё знала, и будучи очень толковой женщиной, заранее напечатала приказ о назначении Татьяны начальником отдела кадров, ну… просто так, на всякий случай, никому не сказав. Оставалось поставить только время и дату… Она, как и в прошлый раз, приветливо кивнула Татьяне, и так же указала взглядом на дверь шефа.
Татьяна вошла, шеф знакомым движением содрал дорогие очки, и сказал:
- Доброе утро, Татьяна Васильевна! Ну как, решили уже, или всёт ещё колеблетесь?
Здесь надо отметить, что шеф намеренно применял в речи чисто «вологодские» словечки, к коим относилось и это «всёт».
Татьяна шутливо зажмурилась на мгновение, и радостно выдохнула:
- Конечно, я согласна, Альберт Алексеевич!.. И ещё раз Вам спасибо за оказанное доверие. Поверьте, я Вас не подведу.
Шеф довольно крякнул, хохотнул понимающе, встал со своего руководящего кресла, подошёл к Татьяне, и снова пожал ей руку, и снова задержал её в своей противной руке дольше, чем положено для обычного рукопожатия…
Татьяна, выйдя в приёмную, мельком глянула в то же зеркало, но оттуда на неё смотрело её такое же радостное отражение. Жизнь была прекрасна! И всё ещё впереди, ведь ей – только тридцать пять! А в этом возрасте (и она это теперь знала совершенно точно!) настоящая жизнь только ещё начинается. Но понять это, увы, могут только те, кто дожил до этих самых тридцати пяти.
……………………………………………………………………………………………..
Из Татьяны Васильевны Белогрудовой получился достаточно хороший начальник отдела кадров. Всего в фирме трудилось около двух тысяч человек. Даже по меркам западных производств – очень приличная цифра. И среди этих двух тысяч человек каждый день кто-то хочет в отпуск, хочет жениться, креститься, выйти замуж, развестись, взять кредит, уйти в Армию, уйти в декретный отпуск, лечь в больницу, уволиться, или даже… банально умереть! И всё это должно быть отражено в личных делах всех этих сотрудников. Это – просто прорва работы… Кстати, ещё плюс несколько сот пенсионеров (они сейчас долго живут…), ветеранов производства (эти живут ещё дольше).
Татьяна Васильевна учла все эти штуки, и смогла найти оптимальный режим деятельности отдела кадров. Административная деятельность закружила её, заняла время и мысли. Она стала совсем другим человеком. Теперь она даже не допускала общения «на короткой ноге» с кем попало из офисной «мелочи», общалась соответственно своему социальному положению – только с начальниками отделов фирмы, либо более высшими… А что поделаешь? Таков уклад офисной жизни в современной России! И самое интересное: даже на своего мужа она начала поглядывать чуть свысока, впрочем, стараясь максимально маскировать это «свысока».
Прошёл год… Татьяна настолько привыкла к своей новой работе, что ей казалось, что она работает здесь всю жизнь.
В тот день она отпросилась у шефа пораньше с работы… В принципе, могла и не отпрашиваться, но она всё делала с «запасом», как и любой другой человек, знающий особенности российских контор и офисов…
Она подошла к своей квартире, достала ключ и вставила его в замок. И вдруг… Дверь от её нажатия открылась… не была заперта! Татьяна, почуяв недоброе, вошла. Сердце заныло мучительно. Она включила свет в прихожей, и потеряла дар речи: прихожая была забрызгана кровью. Кровь была везде, кроме потолка, как в фильмах ужасов. Только это не было фильмом. Это была её квартира, её дом, дом её семьи… Её реальность.
Она, как во сне, уронив сумку прямо в лужу крови у порога, прошла вглубь квартиры. Там, как и в прихожей, всё было забрызгано кровью. Самое страшное ждало её на кухне… За кухонным столом сидел её муж, Александр. Он сидел за кухонным столом, сжимая в руке длинный кухонный нож, уронив голову. Кровь на бесчисленных ранах уже высохла, но Татьяна уже поняла, что квартира залита именно его кровью, кровью её мужа, Александра.  Она на ватных ногах подошла к нему, и вдруг поняла, что он мёртв. И мир вокруг неё выключился…
Далее всё было, как всегда: скорая помощь, милиция. Соседи два дня отмывали квартиру от кровяных брызг, пока Татьяна приходила в себя у матери. Дочка, слава Богу, была на каникулах, у другой бабушки. Её вызвали лишь на похороны.
Что же случилось тогда в квартире Татьяны? Милиция, как обычно в таких случаях, сделала заключение по результатам следствия, признав случившееся самоубийством. В принципе, в те годы это было обычной практикой: если представлялась малейшая возможность списать убийство на самоубийство, милиция обязательно это делала. А кому нужны «глухари» и «висяки»?!
……………………………………………………………………………………………………..
Время – лечит…  Через месяц Татьяна почти оправилась от шока, вышла на работу. С удивлением глядя на неё, люди отмечали: Татьяна похорошела, да ещё как! Особенно неистовствовали мужики… А она словно и не замечала, что абсолютно свободна в своих потенциальных отношениях… Как мы уже говорили, она не питала особенных чувств к мужу, но для неё страшен был сам факт и обстоятельства его смерти…
 Но, вот… на сороковой день… После положенных сороковин, когда ушли все друзья семьи, мужа, её подруги, она вдруг осознала, что ОНА ОСТАЛАСЬ В КВАРТИРЕ СОВЕРШЕННО ОДНА. Дочка гостила у бабушки, в соседнем микрорайоне… Пришёл тягостный вечер, за ним – ночь. Она так устала от всех этих потрясений, что сил едва хватило на поиски одеяла и подушки. Заснула она мгновенно.
Среди ночи её разбудило жуткое и знакомое ощущение, что она в квартире не одна. И вдруг поняла: тогда, год назад, тоже было полнолуние, и тот самый страшный сон начинался именно так. Тишина была не просто мёртвой. Она была сродни зловонной тягучей слизи, которую… не с чем даже было и сравнить. Татьяна висела в этой слизи, не доставая ногами дна. И вот… Снова тот же мерзкий голос:
- Татьяна Третья… Вы так и не услышали предупреждения. Сейчас, после несчастья с Вашим супругом, Вы, наверное, станете сговорчивей…
Татьяна, разумеется, поняла, что это – лишь ночной кошмар, но проснуться не спешила, а напротив, решила быть стойкой... И она повернулась лицом туда, где, по её разумению, и должен был находиться её отвратительный собеседник, а именно – к тому самому креслу. И… её снова охватил леденящий ужас: в кресле, окутанный лунным сиянием, сидел, улыбаясь, её муж, Александр. Он был одет в ту самую одежду, рваную от многочисленных ран, и пропитанную кровью… И он сказал:
- Здравствуйте, Татьяна Третья. Вам, наверное, приятно увидеть родное лицо?
Она очень хотела заплакать, но так и не смогла даже пошевелить губами. В кошмарных снах так всегда и бывает: хочешь убежать - а ноги не несут! Оглядываешься – а ужас уже тянется к тебе. Кричишь – но крик остаётся в тебе, раздирая грудь…
Но через мгновение образ мужа растворился, и в кресле напротив Татьяны восседал всё тот же Чёрный человек.
Татьяна, превозмогая ужас, спросила:
- Вы… кто? Что Вам нужно?..
Чёрный человек довольно хмыкнул, и издевательски произнёс:
- Кто, я?! Да ведь я Ваш ангел-хранитель. И как это Вы меня сразу не узнали, а?  Ну-ка, гляньте, на месте ли пара моих белоснежных крылышек на спине!
И он дурашливо повернулся к Татьяне спиной. Разумеется, никаких крыльев она там не увидела… А он продолжил:
- Итак… Вы, Татьяна Третья, не вняли предупреждению. Но в этот раз было принято решение забрать не Вас, а кого-нибудь из Ваших близких… Только из уважения к числу «три».  Не шутите такими вещами. Наше предупреждение – в силе. Надеюсь, Вы понимаете последствия… Прощайте, и теперь уже навсегда.
Мгновенно проснувшись, она  заплакала, будучи морально раздавленной. Невидимый вампир снова высосал из неё часть жизненных сил. Что делать?..
Она встала, прошла на кухню, вскипятила чаю, и долго-долго размышляла об этой напасти.  Она думала: «Нужно взять себя в руки… Действительно, стоит ли так убиваться от простого сна… Кстати, что он там говорил, её страшный гость? И почему он всё время называл её этим дурацким прозвищем: «Татьяна Третья»?
Она взяла чайник, но в эту секунду её осенило. Она всё мгновенно поняла, и от осознания страшной правды чуть не ошпарила себя крутым кипятком, уронив чайник. Чудом увернулась от кипящей струи, и со страхом смотрела на кувыркающийся по полу, алюминиевый чайник.
Да – да! Именно так. Теперь она всё поняла. Господи, да ведь я – именно Третья! Всё оказалось просто: её предшественницами – начальницами были… тоже Татьяны! Но… Если ей не изменяет память, они… уже умерли. О, Боже...
У неё даже закружилась голова. И было от чего: две её предшественницы умерли ужасной смертью. Татьяна Марцева (Татьяна Первая?!), погибла лет пять назад, только успев уйти на пенсию:  взрослый сын – уголовник, будучи «под наркотой», зарезал её, родную мать. Вслед за матерью – убил и отца, после чего, надеясь скрыть следы убийства, выкинул труп отца в мусорный контейнер во дворе. По пути назад – убил соседку, попавшуюся навстречу…
Татьяна Кочнева (Татьяна Вторая?!) умерла не менее страшно: придя домой после трудного дня, она поужинала сама с собой, потому что была одинока. Мужа отродясь не бывало. Дети выросли и разъехались, кто куда. Что делать вечером одинокой, утратившей привлекательность, женщине? Она выпила хорошую порцию коньяку. Потом ещё одну… Закурив, удобно устроилась перед телевизором в любимом кресле, и… крепко уснула. От сигареты загорелась обивка любимого кресла, затем – химическая дрянь внутри кресла… Скорую вызвали соседи, учуявшие мерзкий дым, но до больницы её так и не довезли. Отравление было слишком сильным, и она умерла без мучений.
И вот теперь… А теперь получается, что она, Татьяна Васильевна Белогрудова – «Татьяна Третья»?! И сколько же ей отпущено времени на исправление ошибки?
Утром следующего дня Татьяна едва дождалась шефа у его кабинета, и дрожащим голосом сказала:
- Альберт Алексеевич, я к Вам по личному делу… срочно.
Директор был слегка недоволен: он хотел, зайдя в кабинет, чуть освежить себя рюмкой водки, но Белогрудову принял… в виде исключения. А она, торопясь, всё изложила так, как и придумала вчера вечером, долго не засыпая:
- Альберт Алексеевич! Я прошу уволить меня по собственному желанию. Дело в том, что… Мне сделал предложение… ну, в общем, я хочу выйти замуж за одного человека… Но живёт он в другом городе. Вот, хочу взять отпуск и поехать к нему. А он уже ждёт. Там, в его городе, мы уже и заявления в ЗАГС отнесли…
Шеф удивлённо посмотрел на неё (шутит, что-ли?..), запыхтел-засопел, но… неожиданно доброжелательно сказал:
- Ну ты даёшь, Татьяна… Вот так просто возьми да отпусти? А кто будет кадровые вопросы решать, а?
Татьяна всхлипнула, глаза покраснели и заблестели, и она почти заплакала, но шеф упредил:
- Ладно-ладно!.. Я ведь не отказываю тебе! Я займусь кандидатурой на это… твоё место, а ты давай готовься передавать дела. Совет вам да любовь!
Казалось, сейчас сам шеф заплачет от осознания своей доброты и умиления, но на самом деле всё объяснялось просто: в их фирму устроилась молоденькая, прехорошенькая, незамужняя выпускница ВУЗа, экономист. Старый прохвост сразу же положил на неё свой масляный глаз. Вот именно эту молоденькую он и сделает новой начальницей отдела кадров! Вот так и выковывают себе фавориток, наложниц и любовниц власть предержащие…
Татьяна неслась по коридору, думая: «Сейчас – в отпуск, к морю… Ялта, Анапа, Сочи… куда поближе. Накопления кой-какие есть, им с дочкой хватит года на полтора. Потом надо искать работу, да и уехать бы куда-нибудь не мешало…».
…………………………………………………………………………………………………….

Море здесь, В Анапе, конечно, мутновато на пляжах… Зато Солнце и… всё-всё-всё остальное – фантастика! Всё, с самого утра и до самого позднего вечера так хорошо, что можно и не пытаться описать.
Татьяна поправила полотенце под головой, сняла на минуту очки, давая отдых переносице. На секунду показалось, что это всё вокруг – прекрасный сон. Но пенные брызги волн долетали до её ног, и убеждали в реальности окружающего мира. Она непроизвольно сгибала ступни, как от щекотки, и ей хотелось засмеяться громко-громко, как в детстве, не обращая никакого внимания на других отдыхающе-загорающих… Она сдержалась, и лишь улыбнулась. И вдруг услышала:
- А так не холодно ногам?
Она сняла очки. Перед ней стоял явно перегоревший на солнце мужик лет сорока пяти в таких же выгоревших, как и он сам, парусиновых простых шортах. На вороте потерявшей форму футболки – простые пластмассовые очки, полуубитые песком и ветром. На ногах – такие же, видавшие виды, кроссовки. На голове незнакомца – бейсболка «Нью-Йорк»… И никаких цепочек на шее и руке, теннисных ракеток под мышкой. Ничего лишнего. Среди всей этой нехитрой окантовки – очень живые глаза с разбегающимися от уголков многими морщинками, признаком простой и доброй натуры.
Татьяна мгновенно «отсканировала» мужика. Это было нужно для того, чтобы знать, какой сделать её реакцию на его к ней обращение (а это было именно обращение!): холодную, нейтральную, сдержанную, приветливую, или вовсе неадекватную?.. Проанализировав мужика, она сделала вывод, что перед ней – начинающий стареть, типичный руководитель среднего звена (инженер – механик, «завгар», начальник цеха, например…) накопивший денег на Анапу, да так и болтающийся по пляжу в поисках сомнительных знакомств. Да и приехал, видать, из глубинки, из какого-нибудь Муходолбинска… Хотя… Ведь надо как-то отреагировать на «заброс» мужика… И она сказала – спросила  сдержанно, отметив уголками губ едва заметную, но приветливую улыбку:
- Вы шутите? Это то в тридцать градусов  в тени?! Наоборот, пусть побрызгает на ноги, не так жарко…
…И сладко пошевелила розовыми ступнями.
Мужик чуть подумал, оценив ответ и свои перспективы, и всё же добавил:
-   А я вот не люблю, когда на меня, разогретого, брызги падают. Аж передёргивает… бр-р-р…
…И пошёл себе дальше. И всё бы ничего, но Татьяна мгновенно определила в нём военного. И не просто военного, а, скорее всего, представителя СКС (старшего командного состава)… Татьяна думала с лёгким сожалением: «М-да… Вроде и ничего мужик… Жаль, что я  раньше  не просекла эту его военную выправку… Ладно, ещё есть две недели на все эти романы».
Далее рассуждать на эту тему нет смысла… Все курортные романы начинаются почти всегда именно так, с совершенно ничего не значащих, безобидных фраз. Здесь мы не напишем ничего нового. Будем кратки: мужик действительно оказался военным! Более того, он был всамделишным генералом, и приехал он не из какого-то Муходранска, а из города на Неве, то бишь, Петербурга.
И что?.. Ничего… Разумеется, Татьяна Васильевна «склеила» этого генерала. Ну, она так думала… А потом оказалось, что она по самые свои розовые ушки, до беспамятства влюбилась, как влюбляются восьмиклассницы. Ух, какой это был роман. Не роман, а романище.
Естественно, пришедшую внезапно разлуку оба восприняли  как личную трагедию. Она плакала, а ему было чуть-чуть приятно, что она так горько плачет именно от разлуки с ним! Но он знал точно, что их дороги слились в одну навсегда (да простит мне Читатель такую дрянную писанину…).
……………………………………………………………………………………….
Она вернулась домой совершенно потрясённой. Даже в далёком юношестве она не была столь… необычной, что-ли… Она стала совсем другим, абсолютно другим человеком! И это та самая «Танька», которая на дух не переносила этого, по её мнению, фальшивого, слова «любовь», и относилась к этим всем вопросам с несдержанным цинизмом…
 Вот так они и поженились в городе Петербурге.
Её генерал оказался директором какого-то исследовательского оборонного института «под крылышком» министерства обороны… Дети у него были уже взрослыми, а жена… Ну, с женой он развёлся сразу же по прибытии с курорта. Стерва она была… Такие вот они и есть, курорты…
Татьяна Васильевна погрузилась в эту Петербургскую жизнь.  Олег Петрович (так звали генерала) сразу ей сказал:
- Привыкай к этой сутолоке! На работу не торопись, слава Богу, на жизнь нам хватает.
И она стала привыкать к салонам красоты, магазинам одежды, выездам «в свет». Но в какой-то момент вдруг поняла: ещё года два такой жизни – и она начнёт превращаться в обычную русскую противную тётку, наподобие прежней жены генерала… Будет бродить по массажным салонам и салонам красоты, пытаясь убрать жир с подбородка или живота…
Олег, прекрасно разбирающийся в людях, понял, что происходит с женой, и в один из вечеров сказал:
- В общем… В одном из наших смежных институтов требуется новый начальник отдела кадров. Директором там – мой приятель… Ты ведь знакома с этой работой. Не хочешь попробовать? Я ведь вижу, как тебе надоело дома сидеть!