Неудовлетворённые потребности. Потенциальный рынок

Неудовлетворённые психологические потребности как потенциальный рынок
(фрагмент статьи)


Распространено мнение, что возникновение новых рынков связано с научно-техническим прогрессом и появлением принципиально новых (или, по меньшей мере, существенным, качественным развитием старых) технологий и, соответственно, новых технических возможностей. Зачастую это действительно так, но существуют и другие варианты. Например, новый рынок может быть создан за счёт открытия новых потребностей, которые раньше прежними техническими средствами вполне могли быть удовлетворены, но до сих пор не были актуализированы или попросту не осознавались в качестве таковых. При этом возможны самые разные варианты: например, данная потребность могла ранее вполне существовать, но не осознавалась как потенциальный источник потребительского спроса. Либо она могла раньше быть не актуальной, а затем актуализироваться вследствие изменения массового образа жизни, доминирующих ценностей, представлений о смысле жизни, о социальной успешности и т.д. Наконец, она может быть просто искусственно сформирована целенаправленной PR-кампанией, в том числе рекламой, так, как формируется любая мода, причём спрос будет более устойчив, если это мода не просто на конкретный товар или услугу, а на некий новый стиль жизни, атрибутом которого данный товар или услуга являются. При этом с практической точки зрения не важно, создаёт ли PR-кампания новую потребность ex nihilo или же только раскрывает и актуализирует то, что уже присутствовало в массовой и индивидуальной психологии, но просто не осознавалось и до сих пор не находило выхода и возможности для реализации. В ранее опубликованных работах нами было отмечено, что само по себе производство и потребление товаров и услуг сверх уровня, необходимого для обеспечения простого жизневоспроизводства, не заключает в себе никакого объективного смысла. Смысл и ценность придают им исключительно психологические, всецело субъективные установки людей, составляющих данную конкретную хозяйственную систему. Эти цели и смыслы всегда иррациональны и показались бы человеку, в них не воспитанному и их не разделяющему (чужестранцу, «наивному инопланетянину»), сущим безумием и коллективным помешательством, хотя сам этот «непредвзятый чужеземец» точно так же имеет свои столь же иррациональные ценности, но они для него привычны и кажутся нормой. В ряде случаев эти иррациональные цели жизни в целом и экономической деятельности в частности, ориентиры и критерии успешности  формируются как инструмент манипулятивного управления и превращения человека из субъекта в объект. Однако именно субъективность, а потому и произвольность ценностей и целей хозяйственной деятельности, в то же время, позволяет переопределить их в соответствии с реальными глубинными психологическими, а отчасти и экзистенциальными человеческими потребностями, которые в настоящее время игнорируются, не замечаются и остаются неудовлетворёнными.
 
В настоящей статье мы опишем три актуальные для части общества (в особенности, для некоторых социальных групп) психологические потребности, которые, на наш взгляд, потенциально могли бы стать источником спроса, сформировать новые, не существующие на данный момент рынки и, соответственно, дать импульс к развитию целого направления новых товаров и услуг, причём не требующего никаких специальных технических прорывов. На наш взгляд, в настоящее время потенциал данных потребностей не реализуется в качестве спроса практически исключительно в результате того, что не осознан в качестве такового ни потенциальными потребителями, ни потенциальными производителями, то есть попросту нуждается в «идеологическом» оформлении и изначальной вербализации. Цель настоящей статьи исключительно практическая – поиск предпринимателей, заинтересованных в освоении нового рынка, которым мы со своей стороны готовы этот рынок указать и предложить сотрудничество в качестве разработчиков «идеологии», применимой в дальнейшем для формирования на её основе целого спектра конкретных бизнес-идей и уникальных торговых предложений. Объединяет эти три разные потребности общность материальной базы, необходимой для их удовлетворения.
 
<...>
 
Наконец, третья потребность, на которой бы мы хотели остановиться в рамках данной статьи, может быть обозначена как «потребность в бессмертии». Вообще говоря, противоречие между наличием в человеческом сознании самой идеи вечности или бессмертия и фактом (причём, осознаваемым) человеческой смертности является ключевым и самым трагическим внутренним конфликтом человеческого бытия. Фактически в течение всей истории человечества тема неприятия смерти и смертности и поиска источника вечной жизни и вечной молодости была одной из центральных тем человеческой культуры, включая религиозные, мистические и магические практики, философию, искусство и науку, причём каждая новая эпоха масштабных географических открытий, подъёма религиозного энтузиазма или бурного развития научно-технического прогресса всякий раз вновь и вновь в первую очередь оживляла надежды на возможность победы над смертностью человеческой природы. Если в первом веке от Рождества Христова эти надежды связывались с религиозной верой (взять хотя бы знаменитый торжествующий возглас Св. Апостола Павла: «Смерть! где твоё жало? ад! где твоя победа?», 1 Кор. 15:55.), а в эпоху Великих географических открытий – с возможностью отыскать источник или плод вечной молодости в новых, ещё не исследованных землях, то сейчас всё та же надежда вновь оживлена стремительным развитием цифровых, молекулярных и нанотехнологий и приобретает форму научно-фантастического иммортализма и трансгуманизма.
 
Тем не менее, на данный момент идея личного (индивидуального, персонального) бессмертия так и остаётся либо мечтой и фантазией, либо предметом религиозной веры. Некоторые из имморталистических и трансгуманистических проектов, как, например, идея оцифровки индивидуального сознания и его переноса на небиологический носитель, на наш взгляд, выглядят совершенно фэнтазийно и утопически. Некоторые другие проекты, как, например, стратегия достижения пренебрежимого старения инженерными методами Обри Дэвида Николаса Джаспера ди Грея выглядят вполне добротной и реалистичной научной футурологией, но и они имеют крайне неясную перспективу практической реализации. Во всяком случае, на данный момент наука и техника не могут предложить ни саму возможность удовлетворения потребности в бессмертии, ни сколько-нибудь ясных перспектив добиться такой возможности в обозримом будущем в пределах предполагаемой жизни ныне живущих поколений. Единственным техногенным вариантом в направлении личного бессмертия на сегодня является крионика, однако возможность последующего воскрешения замороженных людей и в этом случае остаётся пока в чистом виде предметом веры, по сути близкой к религиозной.
 
Между тем, потребность в бессмертии определяется не только вполне естественным желанием непосредственно самому жить вечно и избежать ужасной в своей немыслимости перспективы угасания своего индивидуального самосознания, своего мыслящего и осознающего себя «я». Безусловно, этот мотив выступает главным и ведущим, но он не является единственным. То, что мы называем «потребностью в бессмертии», имеет и другую сторону, связанную с потребностью в наличии в жизни смысла. Проблема в том, что смерть означает не только прекращение нашего индивидуального бытия как личности (или, во всяком случае, воспринимается как пугающая неизвестность и угроза этому бытию с отсутствием каких-либо достоверных гарантий возможности «загробной жизни»), но и перечёркивает все результаты, итоги и достижения нашей земной жизни, тем самым обессмысливая и обесценивая её, что ещё более усугубляет травматичность и трагичность осознаваемой смертности человека. Однако, если проблему смерти как таковой, как прекращения индивидуального существования, на сегодня, во всяком случае пока, нет реальной возможности как-либо решить в положительном смысле, то проблему преодоления связанного со смертью обесценивания итогов жизни решить можно. Эта задача имеет прямое отношение к проблеме придания жизни смысла в духе логотерапии Виктора Эмиля Франкла, хотя сам он и не связывал поиск и реализацию в жизни смысла с фиксацией её результатов.
 
Фиксация и бессрочное сохранение итогов жизни, её результатов и достижений (и через это придание ей смысла), сохранение индивидуальной и коллективной памяти могут быть осознаны как вполне реалистичная и решаемая организационная, техническая и экономическая задача. Так же как и в предыдущих случаях, мы имеем в данном случае остро неудовлетворённую психологическую потребность (пусть даже она присутствует не у всех людей, а лишь у некоторого их числа), которая с точки зрения экономики и предпринимательской деятельности может быть осознана как потенциальный спрос, а, следовательно, и потенциальный, в данный момент не освоенный и полностью свободный рынок. Остаётся лишь сформировать продукт, этот спрос удовлетворяющий, то есть создать соответствующее торговое предложение, которое на данный момент будет уникальным. О каком продукте в данном случае идёт речь? По большому счёту речь идёт об услуге гарантированного высоконадёжного бессрочного (условно «вечного») хранения как любых материальных вещественных предметов приемлемого размера, так и информации в цифровом виде. <...>. Оптимальным экономическим решением для такого проекта нам видится принцип «вечного финансового двигателя», при котором разовый единовременный взнос клиента данной услуги поступает в целевой фонд и не тратится, а все необходимые затраты и издержки, связанные с функцией хранения (обеспечение безопасности, поддержание оптимальных физических условий, техническое обслуживание инфраструктуры) осуществляются за счёт процентов с этого вклада без уменьшения (а желательно с некоторым приращением) основного вложенного капитала. Возникающие при этом юридические проблемы, связанные с тем, кто после смерти завещателя становится собственником завещанных к вечному хранению вещей, и как не допустить, чтобы он получил право и возможность ими распоряжаться по своему усмотрению, могут быть решены как вполне привычными и традиционными средствами (например, путём завещания с возложением), так и разработкой пусть и весьма экзотических, но вполне возможных в современном мире специальных инструментов (например, сохранение права собственности после смерти, придание ограниченной правосубъектности неживым предметам и др.). Во всяком случае, проработка юридических аспектов данного проекта, причём применительно к законодательству, правовой системе и устоявшимся правовым традициям конкретных выбранных для реализации проекта государств, представляется перспективным и интересным направлением возможной дальнейшей работы.
 
При этом «идеологическое» оформление проекта может быть самым разнообразным, то есть возможна целая линейка предложений, ориентированных на разные целевые группы и позиционирующих, по сути, ту же услугу в соответствии с интересами, запросами и особенностями каждой из них. Например, для музеев, хранилищ и архивов услуга вечного хранения может быть позиционирована как идея сохранения культурного наследия и исторической памяти. Для генеалогических обществ – как инструмент сохранения родовой и семейной памяти и традиций. Для разного рода алармистов и сурвивалистов – как средство сохранение культуры и знаний (в том числе научных и технологических) на случай глобальной катастрофы (аналог азимовского «Основания»). Для клиентов крионических компаний – как услуга по сохранению их имущества (вполне логично в случае надежды на перспективу будущего пробуждения «захватить с собой в будущее» и что-то из наиболее любимых вещей). В рамках сферы ритуальных услуг – как услуга по вечному сохранению памяти о человеке, материализованной в дорогих ему и любимых при жизни вещах, предметах его повседневного быта, фотографиях, документах, тем или иным образом запечатлённых результатах и итогах его жизни (в принципе вечное хранилище легко может быть сочетаемо с личной или семейной усыпальницей). Таким образом, для каждой потенциальной целевой группы предложение может быть идеологически индивидуализировано и оформлено по-своему в соответствии со спецификой менталитета, жизненных ценностей и потребностей именно этой конкретной группы. Перечень возможных целевых групп (и специфики их запросов) был представлен нами в ранее написанных статьях «Краткая концепция проекта “Ковчег”» и «Структура человеческих потребностей, принципы организации и модульная структура проекта “Ковчег”». Коротко говоря, он может включать людей с самыми разными мотивациями: от творческих личностей и «свободных художников», стремящихся сохранить свои творения, до людей с повышенным чувством собственной значимости, стремящихся «попасть в историю» (например, чтобы нашу эпоху историки будущего изучали через призму их личности, как и сегодня археологи изучают эпохи прошлого по останкам и личным вещам тех, кто смог обеспечить себе достойное погребение). Соответственно разнице мотивов и запросов доступ к завещанным для вечного хранения предметам может быть самым разным: от полностью закрытых «погребений» до полностью открытых «личных музеев» со всеми промежуточными вариантами. Также стоит отметить, что объектом вечного хранения могут быть как материальные предметы, в которых материализована память о конкретном человеке, историческом событии, культурном явлении и т.д., так и цифровая информация любого рода: текстовая, фото-, аудио- и видеозаписи. Более того, поскольку хранение материальных вещей представляется более сложным для реализации проектом, начать реализацию проекта имеет смысл с более простой задачи – с создания вечного хранилища личной, семейной, корпоративной памяти в цифровом виде, а уже после реализации этого этапа и по мере внедрения самой идеи и актуализации потребности в вечном сохранении индивидуальной памяти можно будет дополнить хранение цифровой информации сохранением материальных предметов.
 
Таким образом, в настоящей статье проект «Ковчег» представлен с точки зрения потенциальной возможности его реализации от выявления неудовлетворённых на сегодня психологических потребностей, осознаваемых как потенциальный источник спроса, до идеи (концепции) предложения, этот спрос удовлетворяющего. Как уже было отмечено, мы приглашаем к сотрудничеству предпринимателей, заинтересованных в дальнейшей разработке на базе предложенных в настоящей работе концепций конкретных бизнес-проектов и их практической реализации.

----

Полный текст статьи:

Строев С.А. Неудовлетворённые психологические потребности как потенциальный рынок. // Репутациология. ISSN: 2071-9094. Январь-июнь 2018. Т. 11. № 1-2 (47-48). С. 37–43.