Как Емеля-дурак невесткам помогал

Жили три брата, два—то умных, а третий дурак; умные братья поехали в нижние города товаров закупать и говорят дураку: «Ну смотри, дурак, слушай наших жен и почитай так, как родных матерей; мы тебе купим сапоги красные, и кафтан красный, и рубашку красную». Дурак сказал им: «Ладно, буду почитать». Они отдали дураку приказание, а сами поехали в нижние города; а дурак лег на печь и лежит.
Вот лежит Емеля-дурак на печи и думает: «Приедут братья, привезут мне красную шапку, красный кафтан, красные сапоги. Надену я красную рубашку, застегну поверх красный кафтан, красную шапку надвину пониже и пойду в царский дворец к красавице невесте в женихи свататься. К самой принцессе. Заметят меня красного в толпе. Она в меня — нарядного такого — с первого взгляда влюбится как бабочка в алую розу. Король не посмеет отказать и отдаст мне её в жёны. Три недели свадьбу гулять будем. Ох, и поем я вдоволь: и пирогов с лебедятиной, и фазанов с дынями, и жаркого из единорога. И ещё полцарства в придачу. А через месяц другой царь умрёт и я стану его полноправным наследником. Вот сяду на трон и буду возлежать и править. В одной руке у меня скипетр будет, а в другой — жезл. Все меня будут бояться и уважать. И я себе прикажу сделать золотой трон в виде печи — буду и лежать, и греться, и мёд пить».
Разбудил без пяти минут царя от его сладких грёз окрик: «Ей, Емеля на печке неделя, ты чего ложкой по тыкве колотишь? Проверяешь, как твоя пустая башка звучит, аль тараканов в репе пугаешь?»
Насупился Емеля и говорит: «Вот стану царём и велю вас троих в кандалы заковать за такое оскорбление коронованной персоны».
А жены ему в ответ: «Ей, августейшее ваше величество, не изволите-ли к колодцу сходить, кинуть вёдра, да воды на обед набрать?»
Нечего делать, не смеет Емеля ослушаться — ведь ему кровь из носу нужны красные рубашка, кафтан и шапка. Слез кряхтя с печи и, грохоча пустыми вёдрами, через порог перевалился.
Дошёл до колодца, крышку поднял, смотрит внутрь. А там темень внутри, да пустота. Кинул одно ведро, кинул второе, только шуму было и потом тишина. Сидит час, сидит два — вёдра никак обратно из колодца не показываются — тем более с водой. Холодно стало, решил домой вернуться без вёдер.
— Эх, ты, Емеля, вернулся с похмелья, ну кто же так воду из колодца добывает. А вышел из дому — даже дверь не закрыл, тут лакеев нет — двери сам за собой закрывай!
Ох, и наслушался он упрёков. Чудом сковородкой не поколотили сердитые жены.
— Ступай к колодцу и чтоб кровь из носа достань оттуда вёдра и воды принеси, скоро уже темно, братья приедут, а обед не готов. Пошёл обратно Емеля к колодцу, смотрит внутрь, а там темно, хоть глаз выколи. Думает Емеля: «Надо бы лучинкой посветить».
Вернулся, вытащил Емеля клещами из печи горящее полено и из избы вышел.
Вышел Емеля в одной руке клещи с горящим поленом, другой дверь запёр хорошенько — и представляет будущий монарх, как это — в одной руке жезл, в другой скипетр — и ногой поленом подпёр, на всякий случай.
Дурак быстро учится, да медленно переучивается. Вернулся Емеля к колодцу смотрит внутрь, засунул клещи с поленом горящим и давай в колодце светить.
А тем временем в избе...
Пока Емеля полено из печи вытаскивал, маленький уголёк из пламени скок вывалился, да на коврик. Запылал коврик, подпалил одеяло на печи. Одеяло подпалило скамейку, скамейка подпалила занавески. Быстрее, чем ворона бы каркнуть успела, уже весь дом в огне и дыму. Невестки кричат, дверь открыть не могут — Емеля поленом надежно подпёр. А окна уже на зиму глухо наглухо закрыты — женщинам изнутри не открыть.
— Ох, Емеля, настигнет тебя метеля! — бабы кричали, а Емеля у колодца даже не оборачивается. «Вы покричите, покричите, стану я царём и отплачу вам за ваши крики окаянные». Покричали жёны, наглотались дыма в лёгкие и упали заживо погорать.
Дым уже столбом, но Емеля не видит, нарочно не оборачивается — важным делом занят. Светит в колодец, а полено выгорело, из клещей вырвалось и летит вниз кометой. Огонь от полена осветил поверхность воды — увидел Емеля чёрта лохматого чернее сажи, только глаза светятся словно две луны на чёрном небосводе.
Не понял дурак, что это он своё отражение увидел — у него от коптящего полена всё лицо чёрное. Испугался, равновесие потерял и в колодец вслед за вёдрами и поленом рухнул. Ударился головой об одно из ведёр и пошёл на дно.
Едут братья с ярмарки, звенят монетами в кульках, подарки женам в мешке везут. Емеле они ничего не купили — чего на дурака тратиться? Скажем, что размера и цвета не было и пообещаем привезти в другой раз. Предвкушают вкусный да сытый обед, приём ласковый. Едут домой в гору.
Тут смотрят — зарево над лесом. Как раз над их жилищем. Едут братья быстрее, коней погоняют. Уже и огонь видно, изба пылает как чучело бабки соломенное на Масленицу. Кинулись тушить, бегут к колодцу, смотрят, а там Емеля лежит разбитый с вёдрами.
— Эх, Емеля, братец наш любимый, хотел дом и жен наших тушить, да нашёл погибель во колодце, — так подумали братья, утерли слезу и сняли шапки.
Хочешь погибель найти неминуемую — попроси дурака помочь, хочешь сгореть заживо — дурака за водой пошли.
 
Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец!