Письма Лжедмитрия Марине Мнишек. 2. Малец

2.Малец
И другая слеза упадёт – и , расплываясь, откроет другое оконце. А в ём  сыночек наш, Ваня, коего рожала ты, крича и кусая губы, веря- он наследник Московского царства Иоаннова. И почнёт он в том царстве править наново. Ему и тебе присягали Казань с Вяткой  -и вот он – ворёнком на ветке. У Серпуховских ворот , словно -серпом колос, скривился рот, не слышон звонкий голос.  А то што не мой он сын, а  Заруцкого атамана, так дети все одно што небесна манна. Хоть бы и мой, как я тебе в другом обличье явился , всё едино он для трона родился-в кого б я не рядился. И вот – на виселице болтается, как язык немого колокола. Облепили его чёрны вороны, клюют, теребят. Раскачивает его ветер маятником. Кач-кач…
Кто я? Где я? Может быть то уже Иудея? Из Валахии -в монахи я?  Из  Италии? Рождён матерью, сделан из стали я? Краковский кузнец ковал мой стальной доспех и выковал мне сердце на верный успех. Часовой механизм навроде того, о каком пел юродивый, а мы с монашком  Алексашкой из скриптория Чудова Монастыря видели, взобравшись на Спасску башню,-как нутро тех часов устроено. Крутятся колёсики, мотается туда- сюда анкер непокойный. Зубец, за зубец цепляется - перепрыгивает с цифры на цифру стрелка. Ползёт время, катится, движется, несётся вскачь. Вросли  каменными ногами в брусчатку кремлёвские башни -богатыри, несут вечный дозор главы -витязи собора Василия Блаженного. Кружатся враны над нами , пока мы лазим по башенным зубцам, малы и тщедушны, два инока.
- Гринь, а Гринь, айда завтра рыбалить на Яузу. Ну и боярского сынка Романовых с собой прихватим…У него кошель полон пятиалтынных.
- А на што они те? На крючок насаживать?
-А на то што баранок куплять будем в Китай-городе!
- Што баран -ты, штобы жевать баранки? Вот когда я учился в семинарии в Киеве, нас попадья варениками с  вишнями потчевала! Вот то было лакомство! И постное. А пойдёшь в Китай-город на ярманку- какой-нибудь вяленой говядиной оскоромишься! Грех.
-Даже по базару те пошляться лень, всё бы над книжками карпеть, языцы инородны бубнить про себя. Так ты и на Волыни волынил – переписчиком. Гришка Отрепьев-чугунный зад. Ты, кажись, сказывал, что Четьи минеи там переписывал и жития царей с Иудейских времён до последних рюриковичей.
- И не токмо их. И житие Александра Македонского, тёзки твово…С иллюстрациями- как он Персию с Индией завоёвывал…
Где я? Кто я?  В университете в Кракове латынь зубрю, аль в Чудовом чудеса творю? Я у Папы Римского  на приёме, аль  у Романовых в прислужниках  - и ни у кого кроме.  На княжьих охотах, аль у ляха -страхота …Неказист, бородавчат, как в зерцало зыркал давеча...  Какова толика во мне католика? А какова опосля Кракова - сына Иоаннова Димитрия? 
Лежу ли я с горлом перерезанным в Угличе ликом бледен, аль живёхонек уморился от проповедей и обеден? Меня ли опустили в землю  во гробу -или унёс меня ангел-спаситель  на своём горбу? В зобу ли птицы Гамаюн я забылся, иль мышаком в какую щель забился? Но не в гробу плыву , а в лодке – вслед хохочут голенасты молодки- хохочут, может, чего-то хочут, машут с берега мокрыми портами мужей, юбки подоткнуты- ноги наголо, губки -бантики-лыбятся нагло. Стирка у них. Вот полощут языками кого ни поподя! Хоть поп то, хоть попадья!
-Эй! Мошны монашьи! Айда к нам! Будете наши.
Подальше от тех ведьмачек-всю рыбу распугают, а нам надоть порадовать монастырску братью. Белорыбицу с Соловков ешшо тока в мороза возить станут, когда реки встанут, а пока…Пока глад на годуновской Московии. Што -ни двор-гроб. И тащут гробы. Ково - на Новодевичье, ково на Ваганьково.А ховать в землю -то где ещё? На Таганке отбою нет от паломников -бредут и из Серпухова и из Коломенского.В Донском монастыре -молебен за молебном.
- Ну и врун же ты, Гриня! Ты што вчерась мне плёл, када часовик-мастер нас на Спасской башне застукал?
- Што я незаконнорожденный сын Стефана Батория из скриптория?
-Ну вот! Самому смешно!
-И не смешно , и не грешно! Давай в Польшу мотанём, как Курбский при Иоанне…Я вчерась разбирал Иоаннову библиотеку и наткнулся на его письма. ..
-Смотри в приказну избу угодишь!То ересь…
-Не угожу?
-Отчего ж так?
- А оттого, што царевича на дыбу вешать да колесовать не станут.
-Какого царевича?
-Меня! Ведь я и есть царевич Димитрий Иванович. Никто меня в Угличе не убивал. То подставной сын поварихи был, поварёнок…А меня мамка – инокиня Марфа, Мария Нагая спрятала!
-Так Шуйский же Василий провёл дознание…
-Жулик твой шуйский. На трон метит…Всё сочинил, как Годунову угодно и самому ему выгодно. Вот не упомню тока- толь в Ярославль меня брат мамкин, дядька мой Афанасий, в монастырь  упрятал , аль иезуиты из Иродовой свиты, штоб насолить ему  с помощью Джерома Гарсея-шпиона Руси всея-    меня  в Польшу заныкали в темну ночь-хоть глаз выколи.