Стремя в стремя

Виктор Матюк

Стремя в стремя

 Всему – своё время, всему – свой час! Каждый из нас пытался повернуться назад,
Но в глаза светила ущербная Луна, холодные дома, студёная земля, заветная тропа
Двух грешников сюда спустя три часа неспешной езды завела, они ехали стремя в стремя,
К рассвету близилось время, и вот пред ними предстал лес дремучий, темнее тучи был он,
На востоке покрылся багрянцем небосклон, внезапно позвонил телефон: «Кто говорит?» -
«Конченный гандон! Уж точно не Наполеон!»  Чужак, небось, сидел за столом,
И был смешон, уткнувшись лбом в ладонь свою, в тот  миг для себя решил
Повременить с оглаской грядущих целей, конченый педераст
Нажал не в первый раз на газ, будто в очередной раз отдал приказ
Року, дьяволу и судьбе, чтобы  волосы дыбом встали на седой голове!
На его столе есть пища и вино, на дворе темным темно, но в окно
Никто не стучится, есть время забыться от дел мирских, но в тот миг
За окном послышался громкий крик: «Старик, хоть ты росточком не велик,
Но у тебя отменный аппетит, твой кадык не дрожит, а голос на всю округу трубит,
Что тебе надоела спокойная жизнь! Судьба вынесла тебе собственный вердикт,
Убирай пищу со стола, есть у тебя намного важнее дела! Жди от своего врага письма!»
Чужой голос поглотила кромешная тьма, старик вспомнил былые времена, он тогда
Путал многих женщин имена, но своя жена ему была верна, она боялась нравственного суда!
За чредой уходящих дней он видел только новую цель, осенняя капель звала его постель,
Чтобы во время дуэли на стареющем теле остались синяки и засосы, он помнил носик курносый
У купеческой дочери, она оставила неизгладимый след  в стареющей груди, не видно зги
Ни впереди, ни позади, справа – пожухлые камыши, а слева – высохшее древо любви!
Только внутри полыхает вулкан страстей, он не виден для посторонних людей,
Он горит в душе только мужчины того, кто не щадит здоровья своего во имя женщины той,
Что пленила его своей статью и красотой, но дерзость нельзя от женщины отнять,
Её зычный голос до сих пор продолжает по всему околотку по ночам вещать,
Что молодая дева, будущая мать, будет старика к любому столбу ревновать!
Женское «бу-бу-бу-бу» звучит, как сердца скрип в хилой груди,
Вот-вот набекрень свихнутся мозги, ему не прожить без той любви
Три ночи и три дня, разум сразу обуяет печаль и тоска!
Он по воле божьего перста стал путать выражения и слова,
Кругом шла голова, вспоминая старые добрые времена,
Когда людская молва бежала впереди молодого скакуна,
Но голь на выдумку мудра, она ещё вчера ему привет передала
В виде запечатанного письма, где сообщалось, что после того,
Как они с младой девой близко пообщались, она ему наследника родила!
Мысль та встревожила старика, порадовала слегка, и сразу опечалила,
Эта ноша для него будет слишком тяжела, у него есть старенькая и красивая жена,
Она – душа компании, бывала во Франции и в Италии! Привезла мужу сандалии ручной работы,
У него нет иной заботы, как боготворить свою жену,
И вдруг то подмётное письмо, с ошибками написано оно,
Истрёпано до дыр, как старое рядно, его писали давно, но кто? Вопрос встал ребром,
Всё дело в том, что лично он впитал божью истину с материнским молоком,
Хоть бей его молотком по седовласой голове, он ни в чём
Не сознается своей самой преданной в мире жене в том, 
Что её неоднократно предавал, и любовниц не считал, ему претил базар-вокзал,
Он жил в то время, когда жена и время, опираясь на один локоть, рядом шли,
Им путь преграждали люди – дикари, эти твари – упыри и вандалы наблюдали издали,
Как пахари за всходами собственной лжи, они жили не только за бумажные рубли,
У них были заводы и корабли, над головами курлыкали отлетающие на юг журавли,
А вот мы избежать каторги так и не смогли! Из пепла восстали, трепеща, роптали,
Нас никогда не ждали на огромном пьедестале, не вникая в существенные детали, 
Мужик пытался всю ночь вспоминать, почему именно он мог мишенью стать
Для разудалых и наглых баб, они же сами решали, спать им с ним или не спать,
Вступать в половую связь или же сразу отказать? Он же любовницами торги не вёл,
Бодро шёл прямиком, себе не отказывал ни в чём, и вот о себе напомнил новый облом,
В чём повинен он? Да, он с той девицей в любовную связь вступал и не раз,
Но только последний раз туда кончал, свою ошибку пред женщиной признал,
Её предупредил, к небесам возопил, сам усугубил свою дальнейшую судьбу,
Она тогда сама подмыться могла терпким вином из хрустального бокала,
Но девица лишь вино алкала, и до конца не сознавала, что на всё есть воля Творца,
Нам всем своя доля и судьба дана, а жена – не стена, можно отодвинуть в сторону,
Пусть на неё накинутся чёрные вороны, но он – не таков, сам презирал тех мужиков,
Кто постоянно смотрел в открытое настежь окно и в дом баб зазывал, а жён бросал,
Как подзаборных собак, и вот судьба показала старику свой оскал, он ошибки не осознал,
Всегда полагал, что здешний климат, как у женщины климакс, приходит с годами
Вместе с посторонними голосами, плоть становится ранимой, она отвергнута роком и судьбиной!
В час роковой он призвал судьбу к ответу: «Я же торги с небом не веду, уж лучше доживу
Дни свои в кромешном аду, чем предам любимую жену, её одну обожаю и боготворю,
Мне другие ни к чему и потому говорю: «Нет, это мой единственный ответ злопыхателям всем,
Но зачем они пытаются разрушить древние устои чужой семьи?» Всё – тлен, всё – суета!
Глаза окутала темнота, ни травинки, ни куста, ни деревца вокруг,
У крыльца растёт огромный лопух, он в плену у мыслей и дум.
Отсюда весь шум и гул, небось, ветер в другую сторону подул,
Качнулся старенький стул, ветер сдул одну из лечебных микстур,
Грохнулся на пол стул, мой разум потонул во множестве дум!
Чем выше и выше устремляется мысль, тем нужнее смысл происходящего,
От прошлого до настоящего рукой подать, быть может, легче станет грешнику дышать?
Не суждено мне знать в стране великого аборта, какого сорта  прозвучит соната  Моцарта,
И перед грешниками рухнет каменная стена, судьба не вольна менять фамилии и имена всех,
Кто был когда-то влюблён в призрачный грех! Его пришлось загнать в огромный хлев,
Прозрев, он на корточки присел, немного вспотел, но меняться совсем не захотел!
Ему что в лоб, что по лбу, жить можно и в хлеву, по существу все мы наяву с рождения
Попадает в кабалу к земному божеству, беспрепятственно глядя вперёд, жду последний аккорд,
Когда же он прозвучит и затмит смрад и дым – не ведомо мне, живу в тишине, вижу свет в окне
Ближе к весне, от стыни и гордыни он прячется вовне, вне её тот яркий свет теряет своё тепло!
Всё, что было, прошло, не осталось ничего! Сил осталось мало, неужто всё погибло,
Всё пропало? Рождественская  рапсодия отзвучала, свеча в душе горит вполнакала!
Судьба своё бы время ещё наверстала, но времени мало, чтобы стремя в стремя бросить в землю
Проросшее семя! Не время и не час готовиться к кончине, вовеки и отныне остаюсь гражданином ,
Не господином и не кретином, к рассвету время, скрипит под седлом железное стремя,
В лунном блеске серые тени повсеместно устрашают безвестный путь, куда все те пути ведут?
Сизифов труд не даст глаза на миг в дороге сомкнуть! Судьба хихикает хмуро, с виду – не дура,
Её рассмешила старинная аббревиатура, она туда свела довольно известные в те=х краях имена!
Он был умишком скуден, ***шком блуден, дотошен и нуден, его жизненный путь был труден,
И потому осталась тяга к греху, дабы на краткий миг забыть душевную тоску,
Старику как-то не по себе перечить року, доле и судьбе, сейчас он едет на коне,
Когда-то ездил на осле, и боялся ходить в темноте, вот и сейчас он свой путь держит
 К путеводной звезде, слегка дрожит, сердце болит, а душа плачет, мысль скачет,
Как конь вороной по стезе прямой! Она в момент любой осядет в голове,
Чтобы вне мирской суеты заново в памяти воскресить давнишние мечты!
Сожжены мосты. На старом погосте сгнили берёзовые кресты, и только ты одна
Мне напомнила сполна старые и добрые времена, когда звенела гитара,
Веяло прохладой, кто-то страдал на нарах, а мы в жизнь воплощали свои мечты!
Им – моя дружба и мой привет, а мне, как оказалось, за давнишний грех прощенья нет,
Придёт час, когда заново надо жизнь свою начинать, ибо опять тебя будут ногами пинать
И на кресте распинать, будто блудницу или ****ь! Мне не привыкать: мучиться и страдать!
Природа всё дала, что мать от неё взяла и мне передала, в позоре был я зачат,
Так что мне не привыкать головой в чужую сторону кивать,  куда ни кину взор,
Везде позор, земля, как труп, вспотел мой чуб, когда-нибудь я тоже буду ездить
В бархатном седле, буду грезить, как праздный бездельник, что каждый понедельник 
Буду валять дурака, а пока стезя моя поднимается из непроходимого леса на небеса,
Там стоит святая гора, с неё сюда течёт святая вода, она чиста, как господняя слеза!
Эх, дороги, пыль да туман. Холода тревоги, ложь и обман, полынь-трава и бурьян,
Заранее знать не можешь, где ты крылья сложишь и чью ты душу в тот миг растревожишь?
Знать не можешь доли своей,  душу свою пожалей, в ней поёт соловей,
С годами мы становимся мудрей, а плотью намного слабей! Мне ли с роком равняться?
Наши силы и мысли рознятся, и если уж признаться начистоту, ты теряем свою красоту,
И летим в пустоту! Стремя в стремя, впереди неразрешимые проблемы,
Не цветут хризантемы  в душе, промозглый ветер давно уже дует в лицо,
Скрипит колесо судьбы, без борьбы только дым и суета, ни кола, ни двора,
Только одна пустота, слабеет год от года грешное естество, его солнце уже взошло,
Но горящее лицо в свои мысли и думы вошло, ему в тот миг не нужен никто!
Нет зазору в том, ты делаешь ход конём, и хватаешь воздух ртом, едва шевелишь языком,
Делаешь взмах кнутом, и ты уже раскрепощён, стегаешь коня хлыстом и скачешь во весь опор,
Впереди простор для мыслей и дум, ты мчишься наобум, поднимаешь шум и  гам,
Природа всё расставляет по своим местам, призывая память к забытью,
Но как ты можешь изменить долю свою? Пока живу, надежду питаю,
Мучаюсь и страдаю, но никогда не стенаю, на бога уповаю,
Впереди небытие, оно, как заболевание, если написано на твоей судьбе,
Что суждено тебе достигнуть таких высот, где никто тебя уже не превзойдёт!
Удивляется народ, что бог ему мало счастья даёт, всему – свой срок, всему – своё время!
Даль пуста, нор дорога светла, все мать мне в день рождения дала,
Хлынувший дождь, как из ведра, смыл без особого труда в сторону степного ручья,
Где когда-то я слушал песню молодого соловья! Моя совесть чиста, но не перед теми,
 С кем в своё время  я в землю сажал проросшее семя!

г. Ржищев 
12 октября 2021 г.
23:41