Строчка в списке пропавших без вести

Предлагаю вашему вниманию рассказ о войне "Строчка в списке пропавших без вести".

-1-

В июле 1942 года его Стрелковая дивизия, сформированная в Уссурийской области, была направлена на фронт.

Позади оставалась семимесячная подготовка. Тактическая, саперная, химическая, медицинская, огневая. И конечно же строевая. Куда без нее?

Стал ли он за это время настоящим солдатом?

Сам он не мог ответить на этот вопрос. Службу в Армии до этого он не проходил и для него, простого Сибирского мужика, все это было в диковину.

За это время, он увидел столько нового, что казалось, он и не жил все это время на белом свете.

Сколько новых людей, населенных пунктов прошло мимо него? Голова пошла кругом. Все что он видел раньше — это его родная деревня, да несколько сел, которые были поблизости. И то, если бы не жившие в них родственники, он бы наверняка и их никогда не посетил.

Его всегда окружали одни и те же знакомые лица. Не нужно было знакомится, устанавливать контакт, находить темы для разговора. Все знали его, а он, в свою очередь, знал всех. Здесь же была совсем другая атмосфера. Кому интересен обычный солдат?

Он был крестьянином далеко не в первом поколении. Деревня, поле, горячий хлеб с земляничным вареньем, запах скошенной травы, звук косы срезающей колоски пшеницы или ржи. Это все, что он знал и любил. Это то, что ему не хватало в этот момент.

Дивизия считалась "Дальневосточной", но в ее состав влились и призывники Сибирского военного округа. Он был, одним из них.

Возможно, в его возрасте лучше бы было служить в тыловых частях дивизии или полка, но он был зачислен стрелком в стрелковый батальон.

Он гордился этим. В свои тридцать семь лет он не сколько не уступал восемнадцати - девятнадцатилетним мальчишкам, так же, как и он, только одевшим военную форму.

Под стук колес воинского эшелона он думал о том, что уже не молод и наверно не страшно будет если погибнет. Дома оставалась супруга и дети. Есть кому держать фамилию.

Он успокаивал себя тем, что деревня у них "крепкая", жена хозяйственная. Справится. Откормит, подымит ребятишек. Соседи помогут, если что.

Отвлекая себя этими размышлениями, он тем не менее прекрасно осознавал, как тяжело в этот момент было на его душе. Как тяжелый груз ответственности за семью давит на него. Душит. И ничего не мог с этим сделать, так как теперь он был Солдатом. И совсем другая ответственность легла на его плечи. Ответственность за Страну.

Впереди ждали испытания.

Сталинградский фронт...

-2-

"02" августа эшелоны перевозившие его Стрелковую дивизию прибыли на конечную станцию. В это время там уже разгружалась другая дивизия.

Было много лишней суеты, но общий порядок и организация присутствовали.

Неожиданно налетели вражеские самолеты. Они методично и сосредоточено бомбили воинские эшелоны. Появились раненые и убитые. Он даже не понял, что это было его первое боевое крещение.

В течении дня, пока разгружались эшелоны, самолеты противника, как стервятники, целыми группами налетали практически на беззащитную станцию. Они сбрасывали свой смертоносный груз и безнаказанно расстреливали все живое из пулеметов.

Слабенькая зенитная оборона станции не могла этому противодействовать. Наших самолетов в небе не было.

И это была война.

Он понял, что ничего не знает о ней. Все представления и образы ничтожны. Вой самолетов, название моделей которых он даже не знал, бьющие по ушам разрывы бомб, разрывающие сердце и душу пронзительные крики и стоны раненых. Не так он ее себе представлял.

Не так!

-3-

Потом был пеший марш. Изнурительный марш под жарким августовским солнцем.

Шли и шли. Останавливались на дневки. И опять шли.

Куда они шли? К славе? К Победе? Они этого не знали. И может это к лучшему, так как они шли в без известность.

Шли тяжело. В пыли и духоте.

Особенно трудным был участок Арчединско-Донских песков. Полковые и дивизионные обозы, артиллерийские орудия на конной тяге застряли колесами в песке. Тащить их пришлось солдатам. Это было равносильно пересечению участка пустыни. Вся дорога была полита солдатским потом.

И этот песок!

Он лип к их рукам, засаленным и мокрым от пота гимнастеркам. Забивался в волосы. Садился на их уставшие лица. Противно скрипел на зубах.

Песок пробирался под одежду, в ботинки и сапоги. И не было от него спасения.

По внешнему виду бойцов уже было нельзя сказать, что это "свежая" дивизия. Солдаты еще, по сути, не встретились с противником, а уже видели кровь, смерть. Терпели лишения.

-4-

Только "06" августа они вышли к району сосредоточения.

Приводили себя в порядок. Чистили оружие.

Где-то, словно гром бухала артиллерия, но здесь было спокойно.

Он не знал название хутора, рядом с которым они были. И честно говоря ему это было не интересно. Мимо скольких таких он уже прошел? Сколько их еще будет?

Его беспокоило другое.

Стояла ясная солнечная погода. Это означало, что вражеская авиация может действовать в полную силу. С ее возможностями он уже ознакомился, поэтому с тревогой смотрел на чистое небо.

Раньше он его не боялся. Сейчас же, все изменилось.

Они копали укрытия. "Подтаскивали" обозы, а точнее тащили их на себе.

Так прошел день, другой.

Вот такой он Солдатский труд на войне. Тяжелый, нудный, изматывающий. И при этом никто его не оценит, не заметит.

Какое-то время их держали в резерве.

Война идет. Где-то бушует пламя войны. Льется кровь. А он?

Он только и делает, что слушает раскаты артиллерийской канонады и выполняет работу, которая в самую пору какой-нибудь лошади.

Переносили боеприпасы и снаряжения. Укладывали туда, сюда. Хорошо, что он давно приучен к труду. И все-таки ему хотелось быть более полезным. Быть в настоящем деле. В бою.

Вот и дождался...

"12" августа дивизия выдвинулась к новому месту сосредоточения - хутор Вертячий.

-5-

Вот и первая боевая задача.

Они заняли оборону в ожидании активных действий противника.

Вся война свелась к огневым налетам вражеских орудий.

Тяжело так. Не видеть противника. Не вести по нему огонь из своей винтовки, и при этом раз за разом наблюдать как по ходам сообщения уносят с переднего края убитых и раненых.

Шла Великая битва!

А он и не знал об этом. "Просто" выполнял приказы и свой воинский долг. "Просто" защищал Родину.

Нет. Не просто. Он сражался за нее. Терпел лишения. Смотрел в глаза смерти. Чувствовал ее зловонное дыхание после каждого разрыва снаряда.

С "16" августа противник активизировался на их участке обороны.

В небе постоянно висели вражеские самолеты-разведчики, которые они называли просто - "рама".

Регулярно проводил артиллерийские налеты.

Время от времени в разных местах их обороны производил атаки небольшими мотогруппами при огневой поддержке танков.

Старшина, которого все уважали как опытного солдата, ворчал, что враг щупает их как бабу. Детали изучает, а они по нему даже как следует не могут навернуть.

Наверное, он был прав.

"20" августа, при поддержки артиллерии Армии, а также танков измотанных и обескровленных танковых бригад, их дивизия перешли в наступление с цель уничтожения плацдарма противника в районе хутора Вертячий.

Дивизию встретила стена огня. Противник остановил их атаки массированным огнем артиллерийских орудий и минометов.

Все атаки "захлебнулись".

Знаете, что означает это простое слово - "захлебнулись"?

Это означает, что Стрелковые полки дивизии истекали кровью своих солдат. Осколки рвали на куски человеческую плоть не взирая на должность, звание, опыт службы и наличие заслуг.

Это экипажи танков, горящие заживо в своих боевых машинах. Взрывы боекомплекта и топливных баков, после которых не остается шансов не то, чтобы выжить, а хоть что-то найти от человека.

И при этом успехов нет. Боевая задача не выполнена. Враг торжествует.

И он все это видел.

Видел своими глазами.

Пережил это.

Измотанная безуспешными боями дивизия перешла к обороне.

-6-

Несколько дней они подвергались обстрелам вражеской артиллерии и налетам авиации.

Силы дивизии постепенно таяли словно лед под жарким солнцем.

Солдаты удерживали позиции не подозревая, что их ждет впереди.

"23" августа в 7 часов утра налетели вражеские самолеты. Казалось, они заполнили собой все небо.

Большими группами они бомбили позиции дивизии, не оставляя на земле ни чего живого.

Затем последовала атака крупных сил танков и мотопехоты и к 09:00 все было кончено.

Оборона дивизии была не просто прорвана, она была разбита и раздавлена.

Те, кто уцелел после этой бойни оказались в тылу наступающего противника, то есть в окружении. Им пришлось несколько дней пробиваться с боями к своим, подвергаясь непрерывным атакам с воздуха.

Дивизия как воинская часть перестала существовать.

Командиры штаба полка, в котором он служил вынесли списки личного состава. Другим повезло меньше. Там, где документы были утеряны или специально уничтожены, чтобы их не захватил противник солдат и командиров пришлось устанавливать путем опроса тех, кто уцелел в этой мясорубке.

И наш Солдат оказался в списках, пропавших без вести за этот день.

В этих списках были практически все, кто оставался в строю на 07 часов утра "23" августа 1942 года.

Его не оказалось ни среди тех, кто вышел из окружения, ни среди военнопленных. Захваченные, в последующем, архивы противника этой ситуации не изменил.

Возможно, его останки уже найдены и преданы земле? Возможно! А может быть он так и лежит где-то не погребенным должным образом. Там же, где в далеком 42-м его приняла в свои объятья родная земля.

Он уже "Неизвестный Солдат" или по-прежнему "пропавший без вести"? Кто знает?

Страшно?

Возможно, так даже лучше. Ведь те, кто попал в эти августовские дни в плен, не только из его Стрелковой Дивизии, были согнаны врагом в район хутора Вертячий. Там они, в летнем обмундировании, голодные, повергаемые унижениям и издевательствам со стороны надзирающих вражеских солдат-палачей, встретили осень, а затем и зиму 42-43 годов.

Страшные мысли, о страшном времени!

От него не осталось ни фотокарточки, в его деревни не было возможности сделать фотографии, ни писем с фронта. Он их просто не успел прислать, а возможно даже написать. Ни наградных листов. Откуда им взяться? Несколько дней и Дивизии нет. И его, нет!

И вся информация о нем поместилась в одну строчку.

В одну строчку!

В одну!

В строчке из списка пропавших без вести красноармейцев Стрелковой Дивизии Красной Армии.

Август 1942 года.

Сталинградский фронт.