Случай длинною в жизнь. Часть 1

Утро или вечер.
Жёлтое или зелёное.
Грустно или весело.
Чашка чая или кофе.
Жизнь в движении.
Лучше лежать или сидеть?
Принять поздравления с днем пожилого человека?
Или сказать, что пока не праздную?
...........................................
Созерцать, размышлять, выбирать можно долго, но как только начинаешь работать, обо всем забываешь. Устаёшь и получаешь удовольствие от усталости. И после этой усталости релаксация. Нирвана. Это состояние, когда ты есть и тебя нет. Раствориться в пространстве и не о чём не думать.
«Не беспокойся и будь счастлив». Слова из известной песни.
Я проводил девушку с вечеринки до дома без всякой цели. У меня была в то время другая девушка, и еще пара курсовых работ, и чертежи тепловой станции с деталировкой отдельных узлов. Экономайзер, этот узел в разрезе. Какое отношение теоретическая механика имеет к тепловой станции можно обсудить, но разрез конструктивного элемента на ватманском листе 24-го формата к курсовой работе не поддавался моему пониманию. Я не понимал декана и заведующего кафедрой Ивженко в его желаниях связать кривошипно-шатунный механизм и клиноременную передачу с тепловой станцией. Я понимал, но не принимал желаний своей девушки. Энергичная девушка Наташа хотела стать моей энергичной женой, чтобы держать меня в своих крепких руках, но брак грозил мне армией, что в мои планы не входило. Вопросы надо было урегулировать или решить, как потом будет принято говорить. Декан Ивженко и красотка Наташа с папой, рубщиком мяса из Крытого рынка, вот жернова, уже готовые меня перемолоть. Времени на раскачку нет. Лучшим выходом из суровой действительности я посчитал сходить на вечеринку и познакомится ещё с одной девушкой, тоже весьма привлекательной. С интеллектуальным уклоном на почве обучения в университете. Девушку я увёл с вечеринки, посвященной международной солидарности студентов. Странно, что я её там встретил. Два с половиной месяца назад мы накоротке познакомились в Ялте. Всего то 15 минут поболтали около Воронцовского дворца. Шли пешком по центру, 18 ноября. Чистый мокрый воздух. Пряный запах листьев. Хотелось просто идти и разговаривать с девушкой на самые разные темы. Она приятно улыбалась, хорошо говорила, была привлекательна и ножки у нее были стройные и крепкие, мне такие нравились. Дел у меня было невпроворот. Но я их делать никак не хотел. Не хотел чертить, считать, знакомиться с родителями Наташи и с её крутыми братьями. Не хотелось звонить домой и предупреждать, что задержусь. Мы пришли на границу центра и сплошной частной застройки у основания Соколовой горы в междуречье двух оврагов, большого Глебучева, тянувшегося от Лысой горы, через город к реке Волге, и оврага Мясницкий, который спускался с Соколовой горы. В оврагах текли маленькие речки, почти ручьи, но в паводок они разливались. Склоны оврагов были пологие, и на них стояли дома. Когда-то давным-давно тут рос лес, а речки были полноводны. «…Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры…» Так могло бы и быть, но не стало. Ещё в начале прошлого века хотели эти старые речки сделать судоходными каналами, но превратили в сточные канавы, замуровали частично в бетон, аккуратно обсыпали горным песком, да и завалили мусором. Мы стояли в междуречье на вершине склона. Все эти места с далеких лет заселяли татары, и дорога, ведущая на вершину горы, вела к их национальному кладбищу. «Татары у вас тут проскакивали», - неумно пошутил я. Лора надула губы и сказала, что здесь русских живёт побольше, чем татар. Как в сказке в этот самый момент из оврага, где в полутьме горел только один фонарь на перекрестке, вышел то ли казах, то ли узбек в чалме, остроносых сапогах и поношенном халате, опоясанный таким же потертым платком. Под уздцы восточный человек вел верблюда, двугорбого. Даже для Саратова это было удивительно. «Шутка в кон», - подумал я. «Следи за деталями», - сказал я себе, - «Это не спроста». Человек с верблюдом прошли мимо нас, подошли к перекрестку под фонарь и удалились в темноту. Человек что-то говорил верблюду, а тот кивал ему головой. «Это странники по времени», - пошутил опять я. «Да иногда их здесь можно встретить», - на полном серьезе ответила Лора. «Спасибо за компанию, я пришла, здесь я живу, родители купили мне часть дома, надоело квартиры снимать и с хозяйками жить. Теперь я сама себе хозяйка и Шамаханская царица. «В гости пригласишь», - спросил я. «Для первого раза и так слишком много».
«Ну, во-первых, это наша вторая встреча, потом я замёрз и даже тебя ни разу и не обнял, и не поцеловал».
«Ну, ты был увлечен умными разговорами и попыток не сделал». Я тут же обнял Лору и поцеловал. «Программа минимум заявлена, а теперь - гуд бай! Если хочешь послезавтра приходи в универ к 14-00, к химфаку, пойдем пообедаем вдвоем в офицерскую столовую, поговорим».
Мы расстались, Лора зашла через калитку во двор, а я пошёл по тропе Чингисхана, в направлении, где во тьме растворился верблюд с проводником. Я пошёл пешком домой, деньги у меня всегда были, но я их экономил. Путь свой я разделил на 4-ре участка по 15-ть минут быстрой ходьбы. Я с молодых лет плавал много и на время в бассейне и много ходил. Мышцы на ногах у меня были стальные. За ногу было невозможно ущипнуть и ткнуть в неё пальцем. Первый отрезок был в гору, от церкви до угла улиц Кутякова и М. Горького. Второй - от Кутякова до кинотеатра «Центральный». Третий - от «Центрального» до кинотеатра «Победа». И заключительный рывок от «Победы» до Детского парка. Тут мой дом.
Полежал на досках часа 2-3, я любил спать на жестком и без подушки. В одну секунду засыпал мертвым сном. Не ворочался и просыпался как по будильнику в назначенное себе время. С 3-х ночи до 7-ми утра я чертил и считал. Это было мое время. Но работа не шла, из головы не выходил потомок Чингисхана с верблюдом, зачем он там оказался, может быть он точно из другого времени, и я его вызвал шуткой про татар. И эта Лариса, спокойно ответившая, что бывают у нас тут такие случаи. Вот случай, две девицы, одна живет около Лысой горы, а другая - около Соколовой горы. Одна - в поселке с плохой репутацией, другая - в татарском районе с репутацией не лучше. Обе девушки - первый класс, но обе далеко живут. Верблюд с казахом не выходил у меня из головы.
Что это, знак?
В назначенный день и час я дожидался Лору у дверей корпуса химфака. Офицерская столовая была неподалеку в двух кварталах. В столовой обслуживали официанты, был буфет и гардероб.
Столовая была дорогая по тем временам, обед стоил 1 рубль, неподалеку в студенческой столовой обед стоил 50 копеек. Официант пригласил нас к столу, а через несколько минут подсадил к нам за компанию мужчину лет 35-ти, брюнета с хищным выражением лица, что-то восточное было в нём.
Поздоровались, дождались своего заказа и начали обед. Басмач, так я назвал про себя соседа, сидел справа от меня, а Лора сидела слева. Басмач и Лора сидели друг к другу лицом, а я рассматривал их в профиль. И вдруг боковым зрением я увидел, как у басмача вместо ногтей на пальцах появились когти. Мощные коричневые когти. Когти Басмачу есть не мешали. Я виду не подавал, не принято на физические недостатки человека обращать внимание. Лора тоже спокойно обедала. «Выдержанная девушка», - подумал я. Официант принял деньги от басмача, он пожелал нам приятного аппетита и удалился. Хвоста у него не было. «Это же бес», - подумал я.
- Ты видела его когти? - Спросил я Лору.
- Какие когти? - Удивилась она.
- Как какие, на пальцах рук.
- Ты меня разыгрываешь? - Спросила Лора.
- Это ты меня разыгрываешь, - ответил я. - А верблюда с потомком Чингиз Хана прошлый раз у своего дома тоже не заметила.
- Почему не заметила, я даже тебе сказала, что тут иногда и всадники на конях проскакивают.