Папа, собака и стрёмный хоккей
Сегодня Крыс, окружив себя зеваками, травил свежую байку из серии: «… а вчера батя опять пришел домой на бровях…»
Передаю от первого лица. С хирургическим удалением лишних подробностей и матерных оборотов.
* * *
- Вчера я попал домой, когда на фонаре луна повесилась. Зашёл, а в коридоре запах, будто перед моим приходом оттуда выгнали табун лошадей. На полу лужи пенные. Прихожая заполнена воздушным коктейлем из винных паров, аромата носков и отцовского храпа.
Картина у камина: поперек кресла распростертое тело. Отец «давит хряпу». На лбу шишара в пол бильярдных шара. Хромое кресло под отцом накренилось, как подбитый танк. Ножка от раненого кресла была несовместима со словом ремонт.
Да и сам батя вида героического. Как будто он, на досуге, переполз линию фронта. Причем туда и обратно. Пальцы сбиты, локти стерты. Пиджак, как морской скат, тут же распластался на полу. В углу швабра в какой-то белой слизи и запах кислотно-удушливый. Я присмотрелся к его синему лбу. Мелькнула мысль, - может это третий глаз открылся? Такой синий глаз, через который весь мир фиолетовый. Ан нет. Пощупал – что-то среднее между шахтерским фонариком и выползающим монстром.
Тут же и бабка (по матери) стоит перепуганная. Она с нами живет. Здоровье у нее давно закончилось, осталось, как говориться, вдохнуть и пукнуть. Но ее память, - это феноменальная твердыня, как китайская стена.
Я ей: «Бабуль, чо происходит? Где это батя так рихтанулся? У меня знакомый каратист кирпичи головой рубит, но я такого не видел».
Она с глазами филина руками вплеснула и давай причитать. Нестройные ряды ее зубов качаются, потому шУпелявит, но понять можно. Доложила, что отец притащился «тёплым» и «белым». Потому, что «аккурат вытер пиНджаком» все стены подъезда. Утром уходил на работу в чёрном «пиНджаке», а вернулся в белом. Бабка перекрестилась. В начале подумала, что он весь в муке. Что может это наша старая пекарня взорвалась. Стоит в конце улицы эта развалюха – поджечь некому. Ни хрена похожего! Папаша эту мутную ситуацию протёр как запотевшие стёкла. Рассказал, что его и товарищей по работе, по распоряжению «сверху» организованно сняли с работы и повезли на хоккей «за наших болеть».
Они «приняли по первой» еще на работе. По дороге в автобусе ещё вмазали, а закусывали песней «трус не играет в хоккей». Потом в буфете Дворца спорта по стаканчику «за победу».
Я считаю, что в случае не победы, музыка должна звучать траурная. Или написать единый хит «Наши - в параше». Кавказцы говорят обычно: «Обыдно, да?» После матча по рюмашке с горя и домой. А дома отца ждет Проблема. Какая? Хрен догадаетесь. У меня дома собака. Дог-сука, размером с пони. Кличка Проблема.
Ждала бедняга, когда с ней погуляют. Ждала–ждала и набурила. Прямо на кухне. Лужа на линолеуме размером с озеро Иссык-куль. Или чуть меньше. Бабка в ауте. Она сама еле ходит. У меня - вторая смена. Мать «кофетерит» до закрытия. Они ждали батю. Истомились. А тут «хоккей приехал». Звонок. Бабка обрадовалась. Наконец-то хозяин явился и щас, мол, выйдет с собакой. Пошлепала открывать двери.
Глядь за дверь… И давай креститься. Перепугалась старая. Кто-то печально поёт. Батя местами в белом, лицо в пыли, а голова в паутине. Стоит в дверях как Зорро, в смысле, согнулся как буква «Зю» и за звонок держится.
Встал вопрос: кто кого поведет на поводке? Поводок один – кандидатов двое. Сказала про лужу. Факт. Уже с прогулкой можно не торопиться.
Но отец зашел красиво. Оторвал дохлую цепочку от двери, перевернул вазу и показал язык в зеркало. Разулся. Ботинки поставил на верх, где была шляпа. А саму шляпу «спёрли враги». Потом в носках потопал на кухню. По дороге к холодильнику крыл по-чёрному всех наших калечных хоккеистов, долбаных тренеров и приплёл туда же режим Пол Пота. Бабка моя, кстати, «международную панораму» ни разу не пропустила и всё отца спрашивала, причём здесь Пол Пота? А батя, потрясая кулачиной, кричал, что всё держится в кулаке, а когда рука открыта, то всё из неё сыпется и валится.
Дальше папаша поскользнулся на кухне, где псина прослабилась. Там на линолеуме, как на льду. Бабка в трансе: во-первых, моча под холодильник затекла, а во-вторых, зять по кухне пьяный в носках скользит как на коньках. Сделала замечание, но тут батю алкоголь перемыкает и он ей говорит: «Маманчи» (Он так зовёт тёщу. Привычка. Все детство проиграл в индейцев. То Апачи против Команчи, то наоборот. Поэтому и тёща была приписана к определенному племени) «Гляньте, - говорит, - маманчи, щас я покажу как в детстве занимался хоккеем. И те канадцы – чисто выскочки и крендели».
И тут батя со всей дури начинает кататься в носках по «мокрому катку». Да хрен бы только катался. Он ещё и комментировал свои маневры. Такое началось…
Он выхватил швабру у тёщи, достал банку консервов и давай с гиканьем носиться по кухне. С криком: «Я вам покажу, как надо играть!»
Стулья с кухни полетели в коридор. Сахарница упала за стол, а сам стол переехал к окну. Батя, случайно, зацепил и перевернул мусорное ведро, а потом задрал голову и начал орать в потолок: «Не бросайте посторонние предметы на лёд!»
Бабуля не знает, как этот синдром называется в психиатрии, но решила погрозить пальцем. А он ей кричит: «Будешь спорить с судьёй – выпишу удаление! Закрою на две минуты в туалете!»
Но и этого было мало. Дальше пошли хоккейные буллиты. Он открыл холодильник и объявил, что пробьет сейчас в правый верхний угол. То есть с разбега шваброй забросит банку консервов на верхнюю полку. Под морозильник.
Разбег начался в коридоре. Подъехал к банке и со всей дури как зафигачит по ней! Банка снарядом полетела в холодильник. Удар из серии «неберущихся».
На верхнюю полку он не попал, а попал на нижнюю. Там стояла трехлитровая банка с молоком. Хряснуло в холодильнике так, будто взорвалась молочная граната. Дивный, но точный бросок. Растеклось. Получился неплохой мочемолочный каток.
Отец гордый от счастья, что «шайба в воротах», подбросил клюшку и, как заправский канадец, задравши одну ногу и скользя на другой, поехал к поверженному холодильнику. Победный пируэт. Жирное молоко усилило скольжение. С криком «Гол!!!», не удержавшись, он со скорость торпеды боднул холодильник. Вежливо сполз и принял горизонтальное положение. Мгновенно, простившись со зрителями, он отключился. Всё остальное содержимое холодильника высыпалось и его похоронило.
Бабка только охнула. Думала капец – пора бежать за свечкой. Собака заскулила. Отец лежит руки скрестил. Улыбка застыла безмятежная. На лбу петрушка. Под носом укроп. На груди банка консервов. Все признаки, что батя уже играет в лиге «повыше».
Но он вдруг очнулся и потрогал ушибленный «ум». «Надо было надеть шлем». Стал подниматься и рукой залез в белую лужу. Понюхал и спросил: «Майонез что ли?» Потом отряхнулся и решил передохнуть. Завалился в кресло, сломав ножку и захрапел.
Поразительная память бабули передала этот «репортаж» поминутно.
Она вздохнула и говорит мне: «Ты выйди с собакой, пока она тут не «заминировала». А то сделает кучу, когда батя проснется и кто его знает, во что он ещё в детстве играл?».
***
Крыс вышел из третьей позиции и наступив на брошенный окурок, шаркнул по нему ногой.
(отрывок из романа Ж.Ч. «Западлёныши»)
Жижа Череповский ( Харьков) (фото инета)
Свидетельство о публикации №221101200800