Последнее мгновение

Привет, или как у нас говорили здравствуйте. Меня зовут Пётр. Жена ласково называла меня Петрушей. Теперь больше никто меня так не называет. Померла она год назад. Рак. Съел её паразит за несколько месяцев. Теперь я живу один, в своей старенькой двухкомнатной квартире. Обстановка в ней самая обыкновенная: ковёр на стене, маленький плазменный телевизор на тумбочке, белые занавески, двуспальный диван, который теперь стал односпальным, небольшой коричневый шкаф, купленный в 1985 году. Вот и всё. Я почти никуда не выходил из своей комнаты, разве что в магазин за продуктами и за книгами. Несмотря на мой возраст, я ещё был способен читать и видел почти каждую букву, а в очках, так вообще красота. А какой я был в военные годы…. Красивый, статный, амбициозный, а теперь что? Дряхлый старик, ни на что не способный дед. Хромой, глухой, на одно ухо, жалкий. Вот во что я превратился. Ладно хоть в туалет пока способен ходить, уже не плохо. Я каждый день достаю свой старый военный китель, в котором прошёл всю войну. Достаю свои 22 медали, надеваю свой китель и пристёгиваю к нему свои медали. Вы не подумайте, я не бохвалюсь, просто там я, хоть и в прошлом.  Подхожу к зеркалу и «любуюсь» на себя. Нда, схуднул я, висит на мне мой кителёк, но медали сияют прежним блеском. Я горжусь ими. Это моя вторая гордость. А чем ещё гордиться? После войны я как и все работал на заводе, получал достаточно, чтобы содержать семью: жену и двух детей Серёжу и Нину. Вот их фотокарточки, они всегда при мне. А вон там в рамочке фото моего внука, маленького Гриши, ему всего пять лет. Больше у моих детей не было ни дочерей, ни сыновей. Спился Серёжка, пропал куда-то, более полутора месяца не видел его, а дочурка приходит, пусть пару раз в неделю, но приходит. Я жду её каждый день и к каждому ее посещению готовлюсь как к празднику. А если Нина приводит с собой ещё и Гришу, так это вообще Новый год, день рождения и День защитника Отечества в одном флаконе. Я всегда покупаю в магазине много разных печенек, конфет, йогуртов и многое другое. Не для себя. Для Гриши, он очень любит сладкое. Каждый раз мы с ним играем в футбол. Я сажусь в кресло, он берёт свой небольшой резиновый мячик и пинает мне, пытаясь забить гол, я как могу отбиваю его ногой и мы громко смеёмся. Это дни стали самыми счастливыми в моей старости.
 Сегодня я проснулся рано, часов в пять. Жутко болела голова и ныли колени. За окном лил дождь, и тяжёлые капли стучали по подоконнику. Таблетки от головы кончились и пришлось терпеть. Что ж, мне не привыкать терпеть. Вставать не хотелось, но тело говорило обратное. Я поднялся с дивана и поплёлся на кухню ставить чайник. Взял свой большой бокал, положил туда заварку и кусочек лимона. Уж больно люблю я чай с лимоном. Просвистел чайник, я налил себе полный стакан и пошёл к себе в комнату. Включил телевизор. Там были новости. Выпил я примерно половину и оставил свой напиток. Прилёг на подушку и задремал. Проснулся я лишь в 11 часов утра от дверного звонка. В голове сразу пронеслось – дочь, Гриша! Резко встав, совсем забыв о старости, я быстро засеменил к двери. Она была закрыта на два замка. Минуты две я искал ключи. Один звонок, второй, третий, дверь открылась. Но там оказался почтальон, доставляющий пенсию.
- А что сегодня уже 25 число? Спросил я.
- Двадцать пятое, двадцать пятое, вот, распишитесь.
Дрожащей рукой я взял квитанцию, поставил закорючку и получил свои пятнадцать тысяч.
-До свидания. Сказал я.
- Ага, ляпнул почтальон и ушёл.
По привычке закрыв дверь на два замка, я положил деньги в конвертик, где ещё оставалось пять тысяч рублей с прошлой пенсии, много ли мне старику надо. Так, надо сходить в магазин, подумал я, но на улице дождь и так пакостно, ладно, завтра схожу, как раз перед приходом внука, рассудил я.
День тянулся долго, дождь всё лил и лил, и вот уже вечер - 21:00. Пора смотреть вечерние новости, интересно, что в мире творится. Сегодня еда мне не лезла. За целый день съел лишь тарелку гречки с молоком и допил свою чашку чая, налитую ещё с утра. Время 22:00, ну что ж, можно уже и спать ложиться. Жаль, что дочка даже не позвонила сегодня, занята наверно.
    Вдруг в дверь раздался звонок. Я вздрогнул. Кто же это в такой поздний час? Я встал с дивана, напялил свои старенькие трикошки с дырочками, надел тапочки и поплёлся к двери.
-Кто там?
- Это я, Сергей. Послышался не трезвый голос.
- Ох Серёжа, подожди минутку, сейчас открою. Сказал я. На этот раз долго с замком возиться не пришлось, да и ключи помнил куда положил. Открыв дверь, я увидел своего сына, в старой рваной куртке, не бритый, вонючий, а в глазах пустота. Страшная пустота. Грязные брюки и драные кроссовки. В кармане настойка боярышника. Сзади него стояли ещё двое, примерно такие же, особой разницы я и не заметил. Они зашли в прихожую, сразу все трое.
- Давай сюда деньги, отец, нам надо выпить и кое-что ещё. Я знаю, что сегодня у тебя была получка. Проревел он.
- Да как же можно, сынок? На что же я есть то буду, на что за квартиру заплачу?
-Найдёшь, со следующей пенсии заплатишь, а твоё питание меня не волнует. Сухо сказал он.
- Не получишь ты от меня ни копейки. Ясно сказал я.
- Лучше отдай по хорошему, дед. Сказал один из дружков Сергея и посмотрел мне прямо в глаза.
Я медленно поплёлся к своему заветному конвертику. Дрожащей рукой протянул сынку пять тысяч рублей. Он схватил сначала её, а потом и весь конверт.
- Опомнись сынок, это же все мои деньги! С дрожью в голосе сказал я. Он лишь оттолкнул меня. Я упал. Мои старые кости уже не такие крепкие, как раньше.  Да и был бы я моложе, не задумываясь выгнал бы их, заехав каждому по морде. Двое других стали расхаживать по квартире и заметили мой старый, потёртый китель. Эти демоны схватили его и с усмешкой сказали: «Воевал чтоль, старик?»
-Воевал. Пытаясь подняться сказал я.
- Значит должны быть ордена и медали?
Поняв к чему они ведут, я ужасно испугался, ведь это самое ценное, что у меня осталось.
- Нет, нету, давно продал. Сказал я. Они стали рыскать по ящикам и нашли мою заветную шкатулочку.
- Стойте, не надо! С отчаяньем прокричал я. Он открыл её и увидел мои медали.
- Стёп, смотри, что нашёл!
- Изверги, что ж вы делаете?! Хрипло крикнул я. И попытался выхватить у него свою шкатулку. Этот, кого назвали Стёпой ударил меня в живот. Боль прорезала моё тело. Я встал и попытался снова, но почувствовал что-то, что перетягивает моё горло. Это была верёвка, а за спиной стоял мой Серёжа. Верёвка сжала моё горло сильнее и я стал терять сознание, матая руками, я сбил свой любимый бокал и порезал об него руку. Я стал слабеть. В голове крутилось лишь две мысли: собственный сын… Душит меня. Душит нещадно. Жаль его. Моё тело уже перестало сопротивляться и промелькнула последняя мысль. Даже не мысль, образ: Гришка, смеющийся маленький Гришка. Футбол. Последняя улыбка застыла на моих устах. Всё. Я мёртв. Господи, прости его, не ведал, что творит. Они ушли, и грязный шприц, выпавший из кармана Сергея, остался валяться возле моего холодного, синего тела.



Произведение является авторским вымыслом. Любые совпадения случайны.