Валька

Я встретила её на набережной одного из наших маленьких курортных городков - высокая, статная, одетая в стильный брючный костюм сочно-бордового цвета, обутая в классические лодочки на среднем каблучке, с идеально уложенными темными волосами без малейшего намека на седину, она стояла, положив руки на каменные перила и глядя прямо в морскую синь.

- Красиво, правда? - вдруг спросила она меня глубоким, низким голосом.

Я тогда подумала почему-то, что ее непременно должны звать Элеонора Витольдовна, но это, конечно, оказалось не так. Мы познакомились, разговорились, а потом несколько раз встречались, чтобы совершить совместную прогулку и поболтать.

Воистину, это была потрясающая женщина! Когда ей что-то не нравилось, она слегка морщила свой тонкий, идеально прямой нос и сжимала губы, чуть тронутые персиковой помадой, в еле заметную линию. Удовольствие же она выражала кратким изящным взмахом кисти и царственным наклоном головы. Весь ее вид, поведение, речь и манеры были царственными. Но так было далеко не всегда...

***

Валентина Петровна Чайкина родилась в глухой деревушке и, сколько себя помнила, всегда мечтала из нее сбежать.

- Время тогда тяжелое было, - вспоминала она, потягивая апельсиновый сок в уличной кафешке, - Работы много, еды мало, а денег так и вовсе нет. Что делать, война...

- Подождите, подождите, - весьма невежливо перебила я женщину, - Какая война? Вам лет-то сколько?

Да, это уже было верхом бестактности, но Валентина Петровна лишь рассмеялась, кокетливо похлопала аккуратно прокрашенными ресницами и сказала, искусно имитируя шепелявость:

- Семьдесят восемь.

В это было невозможно поверить. Передо мной сидела женщина энергичная, с гладким лицом, точеной фигурой. Лишь крохотные морщинки вокруг глаз да вековая мудрость и спокойствие могли бы выдать ее истинный возраст, и я бы сказала, что он равен максимум пятидесяти пяти!

Впрочем, ей действительно оказалось семьдесят восемь.

***

Когда в их деревню по распределению приехал молодой инженер Сашка, Валя влюбилась в него без оглядки. Высокий, светловолосый, смешливый, он сразу покорил ее сердце, а она, в свою очередь, его.

Долго раздумывать не стали, поженились через два месяца после знакомства, а уж когда Валя забеременела, переехали в город, в квартиру Сашкиной матери.

- Ну вот, заодно и за мамкой присмотришь. Болеет она у меня часто, - сказал он молодой жене по приезде на место.

И все бы хорошо, но случилось в их семье большое горе - мама умерла. После похорон Сашка долго сидел на кухне и пил, а когда Валя попыталась отвести его спать, вдруг вскочил и сильно толкнул ее об стенку.

- Валька, гадина! - страшным голосом закричал он на Валю, - Это ты во всем виновата! Не доглядела! Ты!

От сильного удара у девушки началось кровотечение. Ребенка спасти не удалось.

***

- С Сашкой мы прожили вместе почти тридцать лет, - рассказывала Валентина Петровна, - Он сантехником работал, я выучилась и стала педагогом. Забеременеть снова после того случая у меня так и не получилось, оттого и жили мы плохо. Нет, когда трезвый-то он был, то ничего, а как напьется... Ох, и гонял он меня тогда... Все винил, что я ни мать его, ни сыночка неродившегося уберечь не смогла. Я уж и пряталась от него, и милицию вызывала, а все одно - отпустят, так он еще пуще прежнего дебоширить начнет. Так и помню его таким - глаза кровью налиты, стоит в дверном проеме, качается, за косяк держится и орет дурным голосом: "Валька! А ну, иди сюда, гадина!".

- Почему же вы совсем от него не ушли? - удивляюсь я.

- Куда? Обратно в деревню, где окромя меня еще семеро по лавкам? Не хотела. Да и стыдно было. Бездетная да порченая, кому я там нужна? Вот и терпела, пока он от пьянки своей лютой на тот свет не сгинул.

***

Овдовев, Валентина Петровна расцвела. Из глаз исчезло вечно затравленное, обреченное выражение, в кошельке появились деньги, в шкафу - новые наряды, а в личной жизни - куча свободного времени.

- Ой, сколько поклонников у меня было! Всех не сосчитаешь! - смеясь, заговорщицким шепотом говорила мне она, поймав на себе заинтересованный взгляд благообразного старичка за столиком напротив, - Помоложе того дедушки. Ухаживали красиво, долго... Замуж звали... А я свое в браке уже отжила. Не хочу больше.

Философия Валентины Петровны проста - жить для себя, и упрекнуть ее в этом невозможно. Каждое лето - новый санаторий, каждое лето - новый курортный роман, легкий, приятный и вычеркнутый из памяти ровно в тот момент, когда самолет начинает выруливать на взлетную полосу, чтобы отвезти ее домой. Только годы, положенные на неуправляемого пьяницу, и долгие одинокие зимние вечера никуда от самой себя не спрячешь...

***

Последний раз я видела Валентину Петровну накануне своего отъезда. Она шла вдоль набережной легкой походкой и счастливо улыбалась. Под руку ее вел высокий, широкоплечий, с густой копной абсолютно седых волос мужчина. Судя по выправке, он был военным.

Поравнявшись со мной, она оглянулась, шаловливо, словно юная девчонка, мне подмигнула и украдкой от своего спутника показала мне большой палец вверх.

И никакая она уже не Валька, и даже не Валентина Петровна. Она - Валюша, и я искренне за нее рада.