4. 3. Технический прогресс на службе империи зла

    Представьте (образно) такой расклад. На десять человек есть одна буханка хлеба при каждой раздаче. Получается, каждому буквально по одному кусочку. Люди голодают, но правовая система в обществе так устроена, что делёж происходит очень ровно. Предельно точно буханка разрезается на равные кусочки, и каждому чётко даётся по одной доле. Теперь допустим, на десять человек становится две буханки. Но только правовая система здесь уже так устроена, что кому-то одному целая буханка и ещё один кусочек, а остальным девятерым то же самое, что и при прошлом раскладе. Люди равны в правах, достоинстве, и в заслугах перед обществом, но её порядки диктуют такой режим. А теперь допустим, что на десять человек становится десять буханок хлеба. Но только одному восемь с чем-то (зачем ему столько – ну не знаю, может, крошки из него скатывать будет и кидаться ими в мух), а на остальных полторы, и каждому выходит по кусочку с чем-то, что чуть больше получается, чем раньше, но только чуть-чуть.
    Возникает вопрос: какая система распределения больше всего ущемляет права людей: первая, вторая, или третья? Как по мне, так градация однозначно вниз: вторая хуже первой, но самая худшая третья. Пусть вторая система дополнительно ничего дополнительного не отнимает у человека из того, что у него есть в первой, но первая ничего не забирает Она просто распределяет то, что есть, самым справедливым образом. Она не ущемляет человека в праве на равенство; она его даёт вместе с тем куском хлеба, который он в неё получает. А голодать людей заставляют не её правила, а обстоятельства, от неё не зависящие. Вторая ущемляет людей в праве на равенство. Она несёт несправедливость, которой нет в первой. И её правила отнимают у людей то, что без них им бы могло принадлежать. Она зло, при котором люди голодают именно из-за неё. Что же касается третьего варианта, то он даёт чуть больше: каждому по кусочку с прибавкой – вроде сытнее, чем по одному, но если сопоставить общую несправедливость, которую он несёт, хотя бы со второй то её уровень получается ещё несравнимо выше. И если общество переходит в третий режим из второго, то это означает, что вместо того, чтобы остаться на прежнем уровне несправедливости, оно шагнуло вперёд, увеличив её. И если установленные порядки не позволяют что-либо исправить (а несправедливые порядки обычно так устроены, чтобы просто так свои позиции не уступать), то общество вышло в минус относительно того уровня, который был на предыдущем этапе.
    К сожалению люди, которые такого понимания упорно не приемлют. Они рассуждают так: что было, и что стало. Всё. Если было по одному кусочку, а стало чуть больше, значит, тот, кто это организовал – спаситель общества. Значит, ему надо кланяться в ноги, и всем несогласным говорить, что если бы не он, у тебя было бы ещё меньше. Это такая порода людей есть: им подачку дай – и они уже готовы петь дифирамбы, тому, кто об них ноги вытирать готов. А ещё в людях бывает и такая особенность: дай людям самый минимум чтобы с голоду не умереть, и им вроде всё остальное уже и не так актуально, и они больше не за что бороться уже и не готовы.
    В реальности всё сложнее, чем с простой буханкой хлеба, но общий принцип тот же. Просто есть вещи, которые трудно поделить, а есть, которые вполне реально. И понятное дело, что жилья в центре города на всех не хватит, потому, что центр не резиновый, и кого в центр не помести, кому-то другому придётся на окраине ютиться. Но вот место на окраине поделить можно, если его достаточно, чтобы построить столько домов, сколько нужно на всех желающих. И если ресурсы и технологии общества позволяют, то можно качество жилья можно предоставить на точно таком же уровне, что и в центре (при желании, конечно). Всё можно сделать так же качественно; единственное – тем, кто на окраине, придётся добираться до работы и на всякие мероприятия дольше, если они находятся в центре. Но это то, что не поделишь, а вот всё остальное можно предоставить в таком же объёме.
    И если с прогрессом технологического уровня дом можно построить с в несколько раз меньшим задействованным человеческим персоналом (начиная с производства материалов, и заканчивая отделкой под ключ), то жильё должно соответствующим образом подешеветь. И если все остальные производства, в силу постепенной автоматизации позволяют производить гораздо больше при меньших усилиях, то цены на все продукты этих отраслей тоже должны соответствующим образом понизиться. И сама необходимость ездить постоянно куда-то на работу должна соответствующим образом сократиться (с соответствующим отражением этого в необходимости ездить на работу из дальше всех расположенного дома).
. И если, допустим, дорогих марочных вин столетней выдержки на всех не поделить (их сколько есть бутылок – столько есть), а вот другие продукты можно произвести в достатке вполне кондиционного качества, то в меру того, насколько каждый товар и услуга становится дешевле в связи с автоматизацией всего быта, на них должно распространяться эта амортизация.
    Но если так получится, что уже почти всё за людей делают роботы, и места для расширения города хоть отбавляй, и весь цикл строительства от и до делают почти полностью машины, а люди сидят без работы, и не могут себе позволить жильё (потому, что работы нет) и жильё это стоит по-прежнему так же дорого (потому, что есть люди, которым может быть хорошо только когда другим плохо, и надо же, контроль за ситуации именно у них в руках), и все остальные товары стоят точно так же дорого, то в меру того, насколько цены не соответствуют тому уровню, который при таком развитии должен быть, можно предполагать, что идёт строительство империи зла и несправедливости. И стены этой несправедливости выстроены из того неравенства и несоответствия, которого раньше не было. И с увеличением технологии они продолжают расти всё выше и выше, в то время, как достаток остаётся на том же уровне. И если порядки такого общества окажутся устроены так, чтобы поддерживать это строительство, и ни в коем случае не позволять исправить его на что-то более справедливое, то служение этим порядкам и есть служение тому, чтобы хозяева положения становились всё злее и циничнее.