Бард-кафе

Сергей Рыжков.

В. О. Средний проспект. Бард- кафе.

рассказ

- Пушистик - посмотрите на нее, губки трубочкой вытянула. Идиотка! Еще котиком
назови. -
Луидор, повернув голову, половчее прицелился и зло клюнул протянутую к нему ру-
ку.
Ой-ой-ой- завизжала, можно подумать больно… Будешь руки распускать- шпорой
пропорю. Лучше бы червяков накопала. Тянутся тут, погладить. Вон Лолку гладь. Та сей-
час завалится, брюхо подставит - чешите ее. Тьфу, мерзость, какая.
 Сунулась тут она ко мне, по первости, едва без глаза не ушла. Теперь стороной об-
ходит. Во- во, косится… - Не замечаем? Я тебе пошиплю, только подойди поближе. И      
« живодриста» своего хвостатого подальше держи, заклюю. Мало сама кошатиной во-
няет, еще котенка своего тут водит, издевается.   
          Радуйся, что у меня клетка прочная. Я бы вам задал. О! Явились - не запылились!
Осторожно! Что ты площадку дергаешь? Не видишь, я на ней стою? Подожди, я на жер-
дочку запрыгну. Паразит Босс, полметра сетки пожалел, крылья, как следует не распра-
вишь. Давай- давай убирай, не бойся, не трону. Думаешь приятно в какашках сидеть.
- И песочку чистого подсыпь. Поровней- поровней. Водичку поменяй, я со вчерашнего
дня не купался. Молодец! Теперь за водой дуй, проголодался я. День давно настал.
Люди - странные существа. Думают, что до тех пор, пока они не включат лампочку,
над моей головой и не откроют шторы, я сплю. Черта с два! У меня с солнышком свои
отношения. Едва оно свою лысину из- за горизонта высунет, я уже чувствую, даже если
небо в тучах. Изнутри оно меня согревает. Радует день новый. От радости петь хочется.
Мои часы поточнее их будут. Что за дурость, звоном солнышко встречать? И не смейте
Возмущаться, когда я его приветствую. Вы ведь тоже подставляете свои лысые, надо же
такими уродиться, ни перышка, телеса под его теплые лучики. Мое пение солнышку в радость, не то, что ваши местные певуны, которые хрипят тут вечерами. Тоже мне- барды
в бард- кафе. Смех, да и только.
          -Ставь, не трону. Что это там? Опять рис, я тебе что китаец? Стой, куда пошла? Сама рис ешь!
          Луидор, с остервенением принялся царапать лапой тарелку с рисом. Зерно полетело по сторонам. Он запрыгнул на верхнюю перекладину, заорал, что было мочи. Слетел вниз,
повернулся боком, сверкнул блестящим глазом. Вспоминал…
           Босс- Шура купил его по пьяному делу. Практически спас его от верной гибели. Ха-
ныга, который вытащил его в зоопарке из вольера, едва не задушил в своем поганом меш-
ке. Да еще здорово шарахнул головой о камень, когда перебрасывал через забор. И сожрал
бы, кабы не Босс- Шура. Тот услышал клокотание и, увидев шевелящийся мешок, хотел отнять его у ханыги, но тот рванул наутек. Шура догнал его и выкупил Луидора. За сто рублей!
         Луидор прошелся по клетке из угла в угол, подобрал лапы, лег на брюхо. Задумался.
          - Хороший человек. Домой принес. Правда, когда утром проснулся, не признал. Да-
же испугался и обругал… Но я же не знал, что он не привык просыпаться с восходом солнца. А обругал, наверное, потому что от жены досталось. Кто же мог знать, что она
утром сразу в ванную пойдет.
        Луидор склонил голову набок, прикрыл глаза. - Ну, думаю, подфартило мне. На дачу
поедем, курочек пяток мне заведет. Размечтался. Приволок он меня на работу, в кафе свое
поганое, где целыми днями едят, пьют и тыкают в тебя пальцами. В темный угол посади-
ли, за решетку, да еще с сеткой пожадничал, не побегаешь.
         Луидор пригорюнился, зло закудахтал. Увидел Ольгу повариху с тарелкой в руках.

Отвернулся, косил глазом.
           - «Пушистик» - просунула еду в клетку.
           - Дура! Сколько раз можно повторять - я не кошка!
Вытянул шею, что там? О, огурчик порезала, яйцо притащила. И опять вареное. Эх, люди - люди, из яиц нужно цыплят высиживать, а не жрать их. Хоть бы салатика положила,
травки. Кляча! - начал долбить клювом принесенное. Вспоминал…
          Поначалу, даже интересно было. Народ топчется, дети визжат. Только накормить всякой гадостью пытаются. Конфеты суют, шоколад или еще эту дрянь - жвачку. Раз поп-
робовал, чуть не помер. Босс - Шура частенько подходил, разговаривал:
           - Мы с тобой на солнышке погреемся, червяков лапой покопаем, с соседскими пету-
хами подеремся…По огороду побегаем, поклюем, что там выросло, от хозяйки попрячем-
ся…
          - Эй, что ты там потащила? Не червяки у тебя там в тарелке? Нет. Проходи - прохо-ди. Нечего пялиться.
          … Обещал ведь, мироед, на дачу, на природу. Курочек потоптать. Врал все. Довел
он меня. Начал я молиться Богу, своему куриному. Чтобы наказал обормота. И услышан был. Попал Босс - Шура сначала в КПЗ, а потом и в «зону». Теперь знает, каково оно в клетке. Прости меня Господь мой, куриный. Знаешь ведь, не хотел я того в душе, хотя и просил истово. Где - то теперь Шура - Босс? Пошли ему, Господи, курочку человечью, согрей его солнышко. Может теперь просить, чтобы отпустили его? Ведь без него никто
и не обещает на травку, на волю. Хорошо хоть кормить не забывают. А на воле хорошо. Воздух весной пахнет. Скоро червячки из земли полезут, букашки проснутся, заползают…
           - Дышать здесь у вас нечем! Курят - курят целый день. Ну что уставился? Что ты дымишь здесь? Копченого петуха не видел? Тьфу, на тебя.
           Отвернувшись, петух склонил голову набок. Огромный, похожий на коралл, гре-
бень подрагивал в такт движениям. Сам ярко - рыжий, грудь черная, в мелких белых  пят-
нышках. Громадный из черно - бело - рыжих перьев хвост. Жабо в белых подпалинах вок-
руг шеи. Масляная, как в детских сказках, раздвоенная борода. Желтоватые брыли на ще-
ках. Ноги длинные, с огромными, в человечий палец, шпорами. Остановился. Посмотрел сквозь сетку… Там солнышко. За окном снег тает, с крыш течет…
          Отчаянно заорал - Ку - ка - ре - ку!!! Может Босс - Шура услышит? Вернется?
               
               
                Март.2001г.
                СПб.