de omnibus dubitandum 108. 119

ЧАСТЬ СТО ВОСЬМАЯ (1893-1895)

Глава 108.119. ДОЛЖНО ПРОКИС…

    Казак по рождению, писал свою автобиографию генерал-лейтенант Черячукин А.В.*,  станицы Богоявленской Области Войска Донского, хутора Пирожковского. Родился 18 марта 1872 года. Детские годы провел в станице Константиновской на Дону, где и начал свое первоначальное учение в приходской школе.

    В 1882 году поступил в Новочеркасское Реальное училище, но в 1883 г. перешел во вновь открывшийся Донской кадетский Императора Александра III корпус, который и окончил в 1890 г. /Как имевший при окончании хорошие баллы был принять без экзамена в Михайловское Артиллерийское Училище/. С некоторой боязнью вступил в это училище, имевшее тогда три курса. Еще в корпусе приходилось слышать, что это училище только для избранных; что серьезная там программа не под силу многим и посему было понятно мое волнение и моя тревога.

    Из нашего корпуса были вместе со мной в Михайловское артиллерийское училище приняты: Порфирий Григорьевич Чеботарев, и Федор Андреевич Афанасьев, с которыми я провел неразлучно училищные годы.

    Важные швейцары, в красных, расшитых орлами, ливреях, осматривающие с каким-то олимпийским величием всех вновь прибывающих, еще более смущали нас новичков, казаков, не видавших до сей поры ничего, кроме своего Дона.

    Но скоро мы привыкли. Уютное здание у Литейного моста на правом берегу Невы как то манило к себе.

    Прекрасное отношение как со стороны офицерского состава, так и со стороны юнкеров старшего и среднего класса, скоро заставили нас считать себя здесь, как дома и привыкнуть к училищу, не смотря на кажущуюся строгость.

    Смущал нас вначале своей строгостью Командир батареи Василий Тимофеевич Чернявский, но и в нем мы скоро распознали под напускной строгостью заботливого, отличного и доброжелательного человека и прекрасного артиллериста.

    Отсутствие чрезмерной строгой муштры, нормальная твердая дисциплина, прекрасные традиции и серьезные занятия с первых же дней привили нам любовь к училищу, которая сохранилась до сих пор на всю жизнь.

    В конце учебного года, при переходе на средний курс, я, как хорошо ездящий верхом, был произведен в фейерверкеры, что давало право во время летнего отпуска иметь пояс светлой кожи и шпоры, которыми мы все так гордились.

    Про переход на «правящим» /взводным/ младшего класса.

    Я спал в одном дортуаре с младшим классом и на моей обязанности было и следить за порядком и своим влиянием и примером прививать традиции училища.

    Близкое общение с юнкерами давало возможность знать и их внутренний мир и их поведение не только в училище, но и вне его, так как юнкера часто делились со мной всеми радостями и и горестями поверяя мне все свои сокровенные мысли. Из жизни училища особенно сохранился в памяти следующий эпизод:
       
    В 1893 по окончании экзаменов /11-го мая/ батарея выступила в лагерь под Красное Село. Перед выступлением батарея построилась на плацу перед главным подъездом для молебна, на который прибыл Генерал-Фельдцейхмейстер Великий Князь Михаил Николаевич, всегда любивший училище и всегда нас баловавший.

    По окончании молебствия Великий Князь поздравивши нас с окончанием классных занятий, совершенно неожиданно для всех нас громким голосом сказал:

    - А теперь подайте мне сюда Чеботарева, Черячукина и Афанасьева.

    Не понимая в чем дело, мы с большой тревогою подошли к Великому Князю.

    - Это совсем нехорошо с вашей стороны, сурово сказал Великий Князь, но тотчас же его напускная строгость сменилась его настоящей добродушной улыбкой.

    Вы казаки забрали все премии за классные успехи. Поздравляю вас и надеюсь, что вы будете скоро такими же прекрасными офицерами артиллеристами, какими вы были и юнкерами...

    Здесь же Великий Князь сказал, что по всей вероятности помимо Чеботарева /он окончил первым/ буду выпущен в 6-ю Лейб-Гвардии Донскую Его Величества батарею и я, так как вопрос об увеличении штата этой батареи еще на одну вакансию, на которую предназначаюсь я, проходит благоприятно.

    Радостен был переход в Красное Село после этих слов.

    Быстро промелькнул лагерный сбор.

    7-го августа 1893 г. Император Александр III произвел нас в офицеры.

    Чеботарев сразу был прикомандирован к нашей гвардейской батарее, я же и Афанасьев были выпущены в комплект Донских батарей /вопрос об увеличении штата Гвардейской батареи на одного человека ко дню производства еще не прошел/ и по прибытии на Дон были назначены в 4-ю Донскую батарею /местечко Клеван, Волынской губернии/, куда и прибыли после 3-х месячного отпуска со сменной командой в конце октября 1893 г.

    Унылое впечатление произвело на нас это местечко: грязь, отсутствие удобных квартир, засилье евреев и отсутствие каких либо культурных развлечений. Батарея стояла по обывательским квартирам. Входила отдельной батареей вместе с 18-й конной в 11-ю  кавалерийскую дивизию*.

*) Батарея была вооружена 6-ю орудиями образца 1877 года, клиновыми, легкого типа. Состав казаков был прекрасный, с такими людьми заниматься было легко. Казаки службу любили и поэтому батарея высоко стояла в строевом отношении и производила лихие конно-артиллерийские ученья.

    Командовал батареей типичный командир старых времен Полковник Извощиков Максим Акимович.

    Помимо отсталости в знании артиллерии он не отличался строгостью нравов и доблестными моральными качествами: пил, развратничал с еврейками и, совсем не интересовался занятиями, а посему и не был ни для кого авторитетом и надо сказать правду, мы у него ничему не научились и вели занятиями с казаками самостоятельно.

    Кроме командира в батарее были: есаул Нефедов / Григорий Васильевич /, сотник Персиянов / Андрей Андреевич /, сотник Зубов / Алексей Алексеевич / и сотник Поляков / Иван Иванович /.

    Это все были милые хорошие люди, но они не могли перевернуть установившийся годами режим, и сами далеко не были «охочи» к познанию усовершенствований артиллерии. Вообще надо сказать жили «по домашнему», не утруждая себя работой. Григорий Васильевич Нефедов был, как говорится, неладно скроен, да прочно сшит, любил анекдоты двусмысленного содержания и послушать и, рассказать закатываясь всегда первым басистым смехом после даже несмешного анекдота.

    Андрей Андреевич Персиянов - горячий в спорах, вспыльчивый и скупой: маленького роста. Про него рассказывали, что изводясь на занятиях на казака большого роста, он вскакивал на лафет и кричал: подойди сюда такой сякой, я тебя по морде ударю, а для проверки, не брал ли денщик в его отсутствие сахар, он сажал в сахарницу муху.

    Он же сам рассказывал, что этот же денщик неоднократно брал у него одеколон. Сделав несколько раз ему замечание, чтобы уличить денщика, Андрей Андреевич стал на флаконе делать заметки вровень с поверхностью одеколона. Возвратившись, раз домой он нашел во флаконе одеколон на высоте сделанной отметки, но жидкость была белого цвета.

    - Ты опять брал одеколон» - напустился он на денщика.

    - Никак нет.

    - Так отчего же он побелел.

    - Должно прокис, Ваше Благородие - оправдывался денщик, не знавший, что от прибавки воды одеколон белеет. А он так старался, отлив себе некоторую дозу, подогнать прибавкой воды поверхность одеколона к сделанной Андреем Андреевичем заметке.

*) ЧЕРЯЧУКИН Александр Васильевич (см. фото), родился 18 марта 1872 года.
Из дворян ВВД, сын чиновника, казак станицы Богоявленской.
Образование: Донской кадетский корпус (выпуск 1890 г.), Михайловское артиллерийское училище (вып. 1893), Николаевская Академия Генштаба (вып. 1899). Прохождение службы. Офицер лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареи. Генерал-майор, командир 17-го Донского казачьего полка, начальник штаба 4-й кавалерийской дивизии, командующий 2-й казачьей Сводной дивизией. В Донской армии: до 12 февраля 1918 командующий Северо-Западным фронтом, затем скрывался в районе станицы Грушевской. С 4 мая 1918 снова в армии, с 5 мая по июль и в сентябре — декабре 1918 заместитель и атаман “Зимовой станицы” — посол на Украине, в июле — сентябре 1918 — в Германии (член делегации, отправленной Донским Атаманом П.Н. Красновым, с герцогом Лейхтенбергским к императору Вильгельму). В декабре 1918 сыграл важную роль в спасении и эвакуации в Германию нескольких сот русских офицеров. С дек. 1918 по начало 1920 г. посол Всевеликого Войска Донского (ВВД) в Польше, с марта 1920 директор Донского кадетского корпуса до его расформирования в 1923, эвакуирован с корпусом в Египет. Генерал-лейтенант (30 сентября 1918).
В эмиграции. В 1922 году в Болгарии, с 1923 года во Франции, рабочий-чертежник на автомобильном заводе Панар и Левассор*, к 1931 член объединения Лейб-Гвардии Конной артиллерии, до 1 сентября 1930 председатель Союза Донской артиллерии в Париже, до 1934 заместитель Войскового Атамана ВВД (Богаевского).
Умер 12 мая 1944 в Ницце (Франция). Похоронен на русском кладбище Кокад в Ницце.
Жена - Мария Эдуардовна (Оппенгейм) эвакуирована с кадетским корпусом в Египет, умерла в 1948 в Ницце.

Источник:
Черячукин А.В. «Воспоминания о прохождении учения и службы» (автобиография).