Блудный сын

Тоска наливалась спелым лиловым фингалом на загубленных гробовых

Вениамин Петрович Обабков начал откладывать задолго до выхода на пенсию. Предусмотрительный инженер-наладчик полагаться на родственников считал делом рискованным, а, уж, на государство – и вовсе абсурдным. Многолетняя экономия и решительный отказ от предметов роскоши – к коим он относил шелковые носки и пышногрудых блондинок – сложились в кругленькую сумму, достаточную на последний путь в сопровождении зевак и духового оркестра местной пожарной команды.  Впрочем, уже будучи образцовым пенсионером, он продолжил отщипывать в пользу сороковин и кратких мемуаров на скромном обелиске с цветной фотокерамикой.
И все бы шло тихо да гладко, кабы не пьяные откровения ЖЭКовского слесаря-сантехника. Гражданин Обабков водил с ним дружбу со времен, когда пыхтел над моделью вертолета в кружке Умелые Руки, а укротитель протечек гонял шайбу и отзывался на кликуху – Вован. Сменив пионерский галстук на значок о высшем образовании, Вениамин не гнушался здороваться со школьным приятелем и терпеливо отвечать на вопросы: «Когда будет война? и Что такое овуляция?»

В тот памятный пенсионеру день изрядно принявший на грудь Вован поведал Венику о прелестях отдыха на Средиземном море всего в четырех часах лета от строгой матери Родины.
Из его эмоционального повествования напрашивался железобетонный вывод, что в ол инклудыд входило трехразовое питание и куча разнообразных теток, которые мечтают о сексе, но обязательно «анонимном».

-  То, что доктор прописал! – Вован торжественно потряс в воздухе направлением к районному наркологу, - Что б мне сдохнуть!
   
Зная не понаслышке о жизнелюбии дружбана, дипломированный специалист впервые серьезно задумался о смысле бытия. Его стерильная, словно рекомендация в партию, биография позеленела и подернулась тленом. Срочно требовался антидот. На роль универсального препарата лучше всех подходил легковесный адюльтер, тем паче что и изменять ему было некому: супруга на склоне лет прозрела и ушла к сослуживцу через дорогу.
Петрович долго мялся, стараясь не глядеть в сторону своего репродуктивного потенциала, но в конце концов сдался, положившись на советы из Интернета и всемогущий русский «авось».

Путевка в Средиземный рай мигом съела накопления, оставив на мороженое с низким содержанием натуральных жиров.
Едва самолет набрал высоту, Вениамин почувствовал томление внизу живота. Его состояние уловила чуткая стюардесса и предложила гигиенический пакет.
-  Столько терпел, потерплю еще чуток, - поблагодарил гражданин Обабков.
 
В полете он не спал, но, сидя на ближнем к проходу кресле, бросал из-под белесых ресниц робкие взгляды на снующих к туалетной комнате и обратно пассажирок. Природная застенчивость мешала поднять глаза выше талий, отчего впечатления оставались неполными. Подобную картину мира наблюдают таксы, известные креативным мышлением и врожденной злобой к велосипедистам.
 
Трансфер приблизил выздоровление минут на тридцать. Широкая кровать в номере громыхнула стартовым пистолетом. Отражение в зеркале – в плавках на босу ногу – отбросило лет на сорок назад.
-  Хрен с ним, с мороженным, - Петрович вздохнул и приобрел в киоске семейные купальные трусы с попугаями.
 
До ужина оставалось добрый полчаса – достаточно, чтобы осмотреться и выбрать подходящую кандидатуру.
Спрятав морщины под одолженной у Вована плавательной маской, гражданин Обабков ступил на греховный песочек.
Сквозь курортное забрало буквально все претендентки казались подходящими под описание Вована. Дыхательная трубка предательски захрипела, стекло запотело, Обабков больно споткнулся о лежак.

-  Смотри, куда прешь!
Родина-мать не дремала. Она внимательно следила за своими детыми. Что никак иначе как похвальным неравнодушием наречь нельзя.
-  Простите великодушно! - Обабков отлепился от еле различимой жертвы в открытом цветастом купальнике и галантно снял маску, - Вениамин. Можно просто – Веня.   
-  А я – Сеня, - пробасило из-за плеча, - Супруг, прости Господи. Вопросы есть?

Обернувшись, Обабков понял, что вопросов нет – мужик стоял здоровенный, теплым пивом и наличием жены раздраженный. Извинившись повторно, Обабков поспешил прочь.
Вечер не задался. Благоразумие толкало к дверям гостиницы.
 
Петрович переоделся и отправился в ресторан.
Здесь, в отличии от самолета, удавалось разглядеть только верхи – то бишь те части тела, что нависают над ватерлинией. Вениамин мысленно попытался склеить их с половинками из прохода. Пазл вышел настолько увлекательным, что он вновь споткнулся и уронил поднос на чьи-то женственные до не могу колени.

-  Ну ты, чувак, достал! – послышался из-за спины знакомый тембр. 
-  Очки в номере забыл. Не обессудьте, - Петрович заискивающе улыбнулся.

Обескураженный неофит постеснялся сходить за второй порцией и лег спать голодным.

Сны натощак – сущее проклятье. Издревле сей постулат не только питает научный прогресс, но и порождает впечатляющие шедевры искусства. Творчество Никколо Паганини и Иеронима Босх тому безусловное подтверждение.
В первую ночь грезы Обабкова легко посрамили самые пьяные фантазии Вована как по накалу страстей, так и непредсказуемостью сюжетной линии.  Апофеозом сумеречного состояния послужил нестройный хор аккредитованных при отеле котов, у которых от обилия солнца и пищи любой в году месяц – Март. Вениамин Петрович проснулся в холодном поту, почистил, стуча щеткой, зубы и сел на балконе дожидаться завтрака.
 
Как ни странно, но после ночного потрясения он ощущал себя расковано последующие трое суток. Загорающие фемины выглядели менее устрашающе, а череда декораций ограничивалась редкой сменой купальников. Мужской контингент не менял даже выражения лица. Тем не менее, успех задуманного пенсионером мероприятия отдалялся по причине немыслимого количества якобы бесхозной детворы, коя с криками «мама! я писать хочу» объявлялась в самый неподходящий момент. Прежняя любовь к детям таяла на фоне очевидных плюсов ограничения рождаемости.
 
Утром пятого дня гражданин Обабков поделил стоимость путевки на продолжительность пребывания, помножил на потраченные зря сутки и ужаснулся собственной расточительности. Необходимость в срочных мерах вынудила обратить внимание на облупившийся барельеф атлетичной русалки и примерно на такую же статями спасательницу в засиженной мухами будке. Но сколько бы он не проходил мимо, ни одна из них и бровью не повела. Обабков решился на крайность. Зайдя в воду по самую шею, он начал истошно вопить «Тону!!». Напуганная криком рыба-игла шарахнулась и ткнулась носом в филейную часть дипломированного инженера-наладчика. От неожиданности Вениамин Петрович дернулся, набрал в легкие воды и, беспомощно барахтаясь, ушел на дно. Очнулся соискатель женских прелестей от мощного давления коленом в живот. Верхом на нем орудовал мускулистыми руками здоровенный грек. Чуть позже Вениамин узнал, что его привело в сознание дыхание «рот в рот». Эта новость обнадежила, и он с предвкушением тонул два последующих дня. И опять его спасали исключительно мужчины c повязкой Lifeguard на татуированном плече. 
На рейсе обратно Вениамин Петрович напросился пересесть на кресло возле иллюминатора.   

-  Ежели б дала первая встречная, твоих переживаний хватило бы минут на …ну, в общем, не много. А так ты растянул удовольствие на целую неделю. Сечешь? – Вован разлил по стаканам остатки портвейна.
-  А как же ты?
-  Я то? Да у меня и загранпаспорта отродясь не водилось. Тебя пожалел. Жисть твою безрадостную.

 
Минул год. Веник заложил квартиру и купил путевку. На этот раз – в Таиланд.