О чём говорят рамы

Когда я был ещё маленький, я думал, что картинки намного понятнее, чем слова, написанные буквами. Например, домик или мячик. Видишь квадратик с треугольничком и дымом наверху – значит это домик. Видишь кружочек, наполовину синий, наполовину красный – значит это мячик. А слова разве поймёшь? Закорючки какие-то…

Но если с картинками в книжках, нарисованными на плотной бумаге, можно легко разобраться, то с большими картинами, которые на стенах висят, всё не так. Вот, например, картина с мишками. Я, когда был ещё маленький, думал, что раз нарисован мишка, значит это конфета. Бывает картинка с четырьмя бурыми мишками, а бывает с одним белым мишкой, но всё равно это конфеты с вафлями внутри. А оказалось, что большая картина с мишками называется вовсе «Утро в сосновом лесу». Никогда бы сам не догадался, если бы мне старший брат не рассказал.


 – Вот пойдёшь на следующий год в школу, там тебя всё объяснят, и на экскурсии в музеи будут водить. А тётенька экскурсовод тебе всё-всё про картину расскажет и даже про художника, который её написал, – объяснял мне старший брат.

– Как же это ты говоришь, написал, если картина нарисована? – спрашиваю, – а пишут зато буквы и слова.

– Так принято говорить, картины пишут, а не рисуют, корабли ходят, а не плавают.
 
– А почему так? – спрашиваю.

– А потому что наш русский язык великий и могучий, в нём много всяких правил, и у каждого правила есть свои исключения. Вот пойдёшь в школу, узнаешь, – объяснил брат, – целых десять лет будешь эти правила учить.
 
Ему легко говорить, он уже большой, ему уже одиннадцать лет, а мне пока только пять.
 
Брат всегда любит надо мной подшутить или разыграть меня. Он думает, если я маленький, то глупый. А мама говорит, что я не глупый, а просто ещё неиспорченный и потому доверчивый. Но брат всё равно подшучивает, когда мама не видит.

Вот раз прихожу я с мамой из садика, а брат сидит за обеденным столом, и перед ним стоит картина в резной золочённой раме. На этой картине совсем как на учебнике «Родная речь» нарисовано поле, в котором стоит несколько деревьев. Только эта картина покрупнее, чем на книжке, размером с половину стола. Брат её со стены в большой комнате взял, где она раньше висела.  А чтобы она не упала, он её к большой вазе прислонил, которая у нас всегда на столе стоит, в самой середине. Мама в неё цветы ставит, когда восьмое марта или её день рождения.

– Юра, а что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Пишу описание картины, нам по литературе задали, – отвечает брат и действительно, что-то записывает в свою тетрадку в линеечку, – нужно описать содержание картины, кто автор, когда написана, где висит, в чём смысл.

– А откуда ты всё это узнаешь? О чём картина, конечно, можно догадаться. Но как по картине понять, кто автор и когда написана?

– Это не сложно. Можно даже сказать, просто. Видишь, какая у этой картины рама? Вся в резных закорючках. Ты ещё глупый, думаешь, что это просто закорючки, а на самом деле на раме всё-всё написано, и о картине, и о художнике, это шифр такой, как у шпионов, а я его расшифровываю, – отвечает брат и продолжает что-то писать в тетрадку, даже язык высунул от усердия.
 
Много уже написал, целых пол-листа. Вот я, когда вырасту совсем большой, как он, тоже научусь по раме определять, о чём картина. А, то есть такие картины, в которых совсем не понятно, о чём они, хотя там тоже только квадратики и треугольнички. И как же тогда без рамы обойтись?