Путь на литературный Олимп
Долго, какими - то только им ведомыми путями, письмо на имя мэра оказалась в почте у его заместителя и было направлено в комитет по телекоммуникациям и средствам массовой информации Правительства Москвы.
Там народ оказался тертый, позвонили автору, прочувственным голосом выяснили, не очередной ли придурок штурмует Московский Литературный Олимп. Первое впечатление было противоречивым. Автор оказался вполне вменяемым. Но, с другой стороны, по теории Ламброзо, человек, чем талантливей, тем помешанней. Да какой помут в голове должен быть, коль надеется он на кусок сладкого, давно поделенного пирога. Но для полного диагноза нужно ознакомиться с книгой в полном объеме. А, для придания видимости «суду да делу», предложили направить авторский экземпляр в экспертную комиссию Городского совета книгоиздания.
Скажи докучливому автору: «Пошел вон! Самим мало!» - начнет он жаловаться. Решили отрезвить его проверенным методом и наказать неопределенностью, попрессовать временем, затянуть разбирательство и через полгода разрушить надежды - отказать, но ласково.
Для сохранения «целомудрия» и создали комиссию, этакий Минисинедрион, а в ней такие экзотические секции как «Москва в классической литературе». Работала она в соответствии с положением самими созданным с целью включать «в городскую программу книгоиздания произведения художественной литературы поэтов и писателей, которых время, история и отечественная культура относит к классикам литературы».
Смекни читатель, кто истинный недоумок - тот, кто рецензирует и дает оценки Пушкину, Лермонтову, Толстому; тот, кто направляет книгу, относящуюся к военно - исторической или патриотической тематике к «классикам» или автор, по простоте душевной надеющийся на справедливое решение.
Для того, чтобы убедиться в объективности приговора, друзья Геннадия, ещё по учебе в литературной спецшколе, предложили записать разговоры секционного начальства. Через три дня лежал перед ним распечатка разговора двух рассвирепевших от ярости «литературных вождей». Речь их изобиловала непарламентскими выражениями, эмоции плескали через край. И откуда столько злобы одномоментно они собрали. Видно, «окололитературные» труды сочетали они с агентурной работой на князя земного. Вкратце разговор шел о том, что запоздал автор с эпохой, ему бы при большевиках родиться. В книге, что ни страница, то звезда, красное знамя, Жуков и Сталин, мир да родная земля. Главный начальник потребовал учредить за «стихоплетом» гласный и негласный контроль: " В каждом человеке гнильца есть, нужно ее выявить и припугнуть так, чтобы утих надолго, а, лучше, навсегда."
Свидетельство о публикации №221101300759