Выход в свет коллежского регистратора Шмурдякина

Коллежского регистратора Шмурдякина позвали на бал смотреть, как едят устриц из Парижа. Шмурдякин остепенился и приосанился.
«Там будет Катенька… Она увидит как губернатор ласково потреплет меня за бакенбарды.» - подумал мысль Шмурдякин.
К губернатору он приехал задолго до начала бала и даже успел подмести вокруг дома. Потом сделал массаж швейцару и тот пустил его без очереди. Он с надменным взглядом записного ловеласа прошмыгнул в залу и начал предвкушать.
Молодые офицерики, декольте, канделябры и бакенбарды, готовые на всё ради конной прогулки с гусаром курсистки… Так хочется этакого гуся отчебучить от чувств-с. И вот Шмурдякин уже заперся в кабинке губернаторского ватерклозета. Дергает за ручку и под шум воды выкрикивает всякие военные и не очень военные команды. «Поручик, отставить, мне щекотно! Это штаб полка, а не именины у купчихи, быстро одевайтесь! Где мои кальсоны с лампасами? А вы, корнет, хоть раз коня доили?...» - пусть думают что в кабинке боевой генерал сидит. Через полчаса Шмурдякин вышел из кабинки, откусил немного персикового мыла и пошёл рассаживаться. Он расселся в конце стола, прямо напротив какого-то полковника. Полковник сидел между двумя дамами, похожими на самовары. У него был припадок остроумия. Он рассказывал дамам в каких местах ему натирает седло. И вот даме, что сидела справа, надоело жить в целомудрии. Она прошептала полковнику на ухо о своих желаниях. Полковник, правда, расслышал только некоторые слова: «скакать до рассвета, большое седло, порвать кальсоны, пусть и другие офицеры поучаствуют, дикая вишенка, покажите саблю…» А дама осмелела и уже запихивала ему в рот грибочки с капустой. Она делала это страстно и настойчиво. И тут полковник не выдержал и чихнул. И чихнул не как какой-то штатский щелкопёр, а по-настоящему, как боевой полковник. Ну а Остромысл Далдонович Шмурдякин сидел не так уж и далеко. Пердон, мусью, что тут началось… Хохот, аплодисменты, крики «Браво!». Губернатор смеялся так, что пуговицы на брюках не выдерживали. Вот только Шмурдякин этого не видел. Грибочки к пенсне прилипли. «Триумфатор вечера, властитель дум, император бала… Видит ли Катенька?» - сердце в брюках Шмурдякина забилось сильнее.
А на следующий день Шмурдякин напился одеколона и поехал делать предложение Катеньке. День был холодный, но коллежского регистратора грела любовь и тёплые кальсоны, которые ему подарил полковник.