Горячая линия

Философы сегодня не в моде. Наша религия – потребление. Наша философия – рекламные лозунги.

На коробке от пиццы, которую я заказала, крупными буквами написано: «СВОБОДА». Ниже, курсивом, имитирующим рукопись, подписано: «Что для тебя значит «свобода»? Это когда можешь выбрать то, что любишь ТЫ».

Я предпочитаю выбирать такую работу, на которой не надо работать. Вот и сегодня, договорившись с работодателем о том, что я буду стоять пять часов у аптеки и считать всех мимопроходящих, я накидываю цифры из головы, примерно прикинув поток людей, чтобы это выглядело правдоподобно, и отправляюсь гулять.

Я звоню своему другу Дэниэлу, которого не видела уже три месяца. Он обещал перезвонить позже. Я направляюсь в сторону его дома, ожидая, что он приедет вечером. Я брожу по пляжу, холодному и пустынному, наблюдая за утками, взрывая ботинками кучи осенних листьев.

Вечером мне звонит приятель, Джордан. Я - техподдержка. Горячая линия психологической помощи. Он - святой в ушанке набекрень и драповом пальто наизнанку. Шагая по самой людной улице, мы обсуждаем по телефону самые лютые секс-фантазии, какие только можно сочинить.

Предисловие

Чтобы подготовить моего грешника к исповеди, я сочиняю притчи.
Я говорю: - Слушай. Рабочее название «Не разлей вода». Сюжет. Рабочий с литейного завода, допустим, Джек, заканчивает смену. Все уже разошлись по домам. Он подходит к бетономешалке, расстегивает лямку комбинезона, спускает штаны и трусы, засовывает свой член в жидкий цемент и дожидается, пока цемент затвердеет. Он получает крепкий стояк. Джек подходит к своему коллеге, который, забыв о времени, стоит, наклонившись над станком и вытачивает очередную деталь. Руки его испачканы в машинном масле. Он сосредоточенно точит продолговатый металлический стержень толщиной с мизинец, упиваясь видом того как втулка входит в цилиндр. Раз за разом. Кудри стружки, словно волосы прекрасной девушки, разлетаются повсюду, царапают его ладони, бьют в лицо. Джек подходит сзади вплотную, одним движением руки стянув штаны с себя, другим – с вовлеченного в процесс коллеги по цеху. Тот хочет развернуться, чтобы влупить кулаком, но Джек его останавливает, обхватив обеими руками. И вставляет свой забетонированный, вечно стоящий член ему в задницу. Ритмичные удары станка, будто пульс, заставляют его двигаться в такт. Он кончает, и хлынувшая сперма разжижает застывший цемент. Член Джека намертво приклеился к заднему проходу. Как тебе такая история?
- Мне нравится. Продолжай.
- Вот еще. «You Do – работа за еду». Мужчина вызывает тебя как телефонную шлюху. Пока ты едешь, он уже начищает свою морковку. Он натирает свою сардельку. Ты приезжаешь, садишься на кровать и начинаешь раздеваться, как стриптизер. А он вместо долларов засовывает тебе в одежду продукты: банан, огурец – сует в штаны. Давит в кулаке помидор и поливает тебя соком. И слизывает его с твоего тела. Он намазывает твой член кетчупом и горчицей, как хот-дог, и сосет его. – Всё это я рассказываю в сантиметре от ушей других людей, которые идут вровеньсо мной. Я даже не сбавляю тон голоса.
- Теперь ты расскажи о своих грязных фантазиях. Что тебе нравится? – И Джордан выкладывает мне всё, как на духу.
- Я люблю смену ролей. Когда девушка надевает страпон и трахает меня.
- Так. А ещё что ты любишь?
- Я не против любых экспериментов, кроме некрофилии и насилия детей. Я люблю садо-мазо. - Джордан рассказывает мне, как заглянул в гости к своему другу Слэшу, чтобы починить телефон. Он зашел в комнату, а на диване лежат три огромных вибратора. С невозмутимым видом он отодвинул эти вибраторы в сторону и сел на диван. Пока он занимался ремонтом, Слэш хвастался своей коллекцией презервативов и прибамбасов для сексуальных утех. Джордан говорит:
- А что это тебя вдруг так заинтересовала эта тема?
- Нужно расширять границы. Чем больше ты пробуешь, тем больше расширяется твое сознание.
- И задница.
- Задница и сознание - одно и то же.
Джордан не унимается. Когда начал изливать душу, трудно остановиться.
- А однажды мы с друзьями взяли в прокате видеокассету с порно, так там было пятеро мужиков, и они одновременно вставили друг другу по цепочке. 
Я захожу домой, закрываю дверь. Ложусь на скрипучий диван, выпущенный во времена Колумба. Я чувствую себя священником, принимающим исповеди. Вместо ширмы – телефонная трубка. И ты ждешь, когда скромный с виду человек начнет рассказывать тебе о том, в чем боится признаться собственной матери. Голос в телефонной трубке говорит: Я занимался сексом с мужчиной. Голос на исповеди в церкви говорит: Я искалечил девушку. На исповедь приходят садисты, психопаты, убийцы, извращенцы. В монастырях живут, в основном, бывшие заключенные. Освободившиеся насильники. Конченные торчки. Алкоголики. Шлюхи. Люди, которым некуда больше податься. Вся Библия состоит из рассказов грешников, убийц и извращенцев. Каин убил своего брата. Авраам готов был убить своего сына ради жертвы Богу.
«Лот боялся жить в Сигоре, поэтому покинул город и стал жить в пещере вместе со своими дочерьми. Дочери, оставшиеся без мужей, решили напоить своего отца и совокупиться с ним, чтобы родить от него потомков и восстановить своё племя. Сначала так поступила старшая, на следующий день — младшая; обе забеременели от своего отца». (Ветхий Завет: Бытие: Глава 19)
 В монастырях нет святых. Церковь – это квинтэссенция грешников.

Мне звонит Дэниэл. И я беру такси. Очередной одинокий бедняга, желающий высказать мне свою исповедь. Он встречает меня. Скромный молчаливый парень-задрот. Гик. В футболке и джинсах. Мы по очереди идем в душ. Дэни переодевается. Снимает полотенце, роется в шкафу и натягивает белый парик из натуральных волос и платье. теперь он – Диана. Он так натурально перевоплощается, что я стопроцентно верю, что передо мной – девушка. Даже ходит иначе. Легко, почти на цыпочках. Она снова роется в шкафу, вытаскивает что-то и выдает мне. Теперь у меня пластиковый член в одной руке, а в другой - смазка. Диана садится на кровать. Я сажусь рядом. Она говорит:
-Я ещё девственница. Я ни разу не делала этого с «мужчиной». Поможешь мне?
Я осматриваю Дамоклов меч. Длинный, узкий, фиолетового цвета. Обильно смазываю его, мой священный Шива-лингам. Мне никогда не приходилось делать ничего подобного.
Итак, пришедшая на исповедь развратная и аморальная, безнравственная и порочная, как жительница Содома, Диана разворачивается ко мне спиной, встав на кровати на четвереньки. И я ввожу искусственный член в тугую задницу моей грешницы. Я сжигаю её взглядом. Я смотрю на её длинные тонкие ноги, грудь, лицо, волосы, ритмично двигая вибратором вперед-назад. В какой-то момент пластиковый орган будто прирастает ко мне, и я начинаю ловить кайф. Дыхание становится глубоким и прерывистым. Я почти готова кончить. Диана меня останавливает. Она переворачивается на спину. И я имею её сверху, в миссионерской позе. Ко мне приходит ощущение, которое должно быть испытывает мужчина, когда вставляет красивой девушке. Ощущение всеобьемлющей власти. Доминирования над женщиной. Ощущение крутизны. Невероятно. Я задыхаюсь от оргазма. Если я с пластиковым членом испытываю такой кайф, то человек с настоящим, должно быть, кайфует в сто раз больше.
Я вытаскиваю, и Диана опускает мою голову между своих ног. Я отсасываю ей член по-королевски. Нескольких секунд хватает, чтобы она едва не кончила. Она берет меня за волосы и выдергивает. Через долю секунды происходит извержение – вязкая белая жидкость летит во все стороны. Сера и пламя.

Что может быть круче, чем все виды извращений на свете? Только воздержание. Иметь несколько половых партнеров или быть одиночкой – одно и то же. Быть женщиной или мужчиной – нет разницы. Раздавать себя направо и налево и быть неприкосновенным - одно и то же. Штука в том, чтобы оставаться таким же чистым внутри.

Воздержание - это новый разврат. Целомудрие – новый вид извращения.

Диана снова превращается в скромнягу Дэниэла. Он берёт смартфон и листает соцсети, не обращая на меня никакого внимания. Я одеваюсь, заказываю такси и выхожу. Я – невидимый голос в трубке. Безликий, бесполый священник, принимающий сокровенные таинства.