Чудо волосатое

 Между лесом и деревней ночью хорошо. Темно. В городе то сейчас ночи нет - светло от фонарей, как июньским днём. Страшно в городе по ночам было некоторым, вот фонари и горят. Круглые сутки, через каждые четыре метра. Некоторым по прежнему страшно, но зато светло. Ни ночи, ни темноты. А у деревни, перед самым лесом тьма самая настоящая, с самого верха падающая. Ни одного фонаря. Страшно? Есть немного. Поначалу. Впереди оранжевой заплясало - чем ближе, тем ярче. То ли пожар, то ли костёр. Голоса впереди - то ли песня, то ли разговор. Страшно? Нет, конечно. Но иду мимо. Луна из за туч показалась - светит ярче любого фонаря. Возле леса фигура чья то - худая, подгорбленная. Страшно? По правде, немного. Окликнуть фигуру? Чтобы обернулась? Страшно, но и интересно. Страшно, но и тепло.

    В городе кто-нибудь иной раз за сердце схватится и падает на асфальт. Все улыбаются.
- Фальшивите, дорогой! - говорят и проходят мимо.
Упавший полежит немного, ртом воздуха наловит, поднимется и дальше пойдёт. Раньше действовало - все бросались, спрашивали да охали, к сердцу руки тянули, помассировать. Лежащему приятно было. Потому падали многие, часто. Хотелось, чтобы сердце помассировали... Сейчас даже не смеются, мимо идут, будто никто не падал.

  Фигура впереди зашевелилась, стала расти. Стало быть сидела она, а теперь во весь рост поднимается. А рост у фигуры не маленький - больше двух метров! Вот так и стоит впереди меня она - огромная, худая. Поднимает свои длиннющие ручищи, отряхивается, точно пёс , вылезший из озера. Летят в стороны брызги невесть чего, а я вижу, что фигура та вся в волосах. Волосатый кто то, гигантский поворачивается лицом ко мне. А я его лица видеть не хочу!!! Ой, как не хочу, каким бы оно не было!!! Ноги сами уносят, ладони сами лицо закрывают. В ушах гул - топает за мной гигант волосатый. Молча, но гулко, хоть и худой, но тяжёлый.
 Я к железной дороге выбежал - она часть леса и деревни огибает. Бегу по путям, бегу в сторону городских огней. Да только недолго - падаю в шпалы носом. То ли сердце отказало, то ли ноги больше нести не хотят. Не вижу, не хочу больше ничего видеть. Ни темноты, ни мерцающих впереди городских огоньков. И слышать не хочу... Но они совсем рядом - удары о землю тяжёлых волосатых ног.

- Чего бежал? Худо тебе?
Надо мною внимательные, цвета вечернего неба, глаза. Длинные, неожиданно тонкие, с короткими ногтями пальцы ощупывают, точно массируют. Догнал таки!
- Чего такие пугливые все?
Извинится надо!? За что? Почему? Продолжаю молча лежать. И уже совсем не боюсь. Потому что вот оно - чудо! Пришло, ощупывает, спрашивает.
- Понимаю, бывает.
Я сам то себя не всегда понимаю... А оно понимает!
- Я тебя в город не понесу, - продолжает оно, - Но поезд тебе могу остановить? Через семь с половиной минут будет электричка на город идти. Остановить?
Оно не только поезд, оно пару атомоходов остановит. А спрашивает очень вежливо голосом очень даже человеческим. И тепло от него идёт, причём приятное, без запаха.
- Не надо, - только и произношу я.
Зачем мне в город? Ко мне чудо пришло, нагнало меня... А в городе что? Огни в глаза, ночи нет. Кто то валяется на асфальте. То ли шутит, то ли в самом деле помер. И такое в городе бывает.
- Пойду.
Я его не останавливаю. Два гигантских шага и оно скрывается в лесу. А я уже не лежу, а сижу на путях. Впереди гудок. Чудо волосатое правду сказало - электричка на город двигается. Отползаю с путей, встаю на ноги и иду на оранжевые пляски. Посижу. Или поговорю , или спою с теми, кто у костра. Я петь люблю и песни на местном языке хорошо помню.

  В городе ни чуда тебе волосатого, ни вечера, ни ночи, ни темноты, ни заката. Ни костра, ни песни, ни разговора. Всё-всё фонари электрические съели...
  А горожанам по прежнему от чего то страшно.