Самиздат на подводной лодке

Перед выходом в море на задачи на политзанятиях пауза – потерялся вновь назначенный замполит, которого перевели с надводного корабля после академии с целью "понюхать порох" спёртого воздуха, не иначе. Он за первые сутки на подводной лодке успел настроить против себя практически весь экипаж. Учил порядкам, заведённым на надводных кораблях, белоснежную свою фуражку размером с маленький аэродром снимать в лодке не захотел, переборочными дверями хлопал со всей дури. Да мало ли что ещё? Подводники – народ привередливый, требуют уважения к себе, издержки пребывания в тесноте прочного корпуса, где весь экипаж как единый организм. Без уважения к друг другу никак.

Так вот, потерялся Зам.

По трансляции объявление:
- Заместителю командира прибыть в кают-компанию! Офицерский состав собран для политинформации.

Экипаж оторвали от важных дел, все условия для него создали, а он гуляет где-то!

Видать, заблудился, а вахтенные «доброхоты» направляют его туда-сюда:
- Пусть походит, лодку изучит.

На борту от соседей чудесным образом появился самиздат. Офицеры время не теряют, записываются в очередь на прочтение бестселлера. Первым в списке посчастливилось быть вездесущему турбинисту Андрею Борисовичу, известному герою, после него – остальные. Замполита сразу вычеркнули, чтоб настроение ему не портить, человек без чувства юмора вряд ли оценит шутки писателя-подводника, потом достанет всех почём зря.

Пришёл старпом, хотел, воспользовавшись служебным положением, пролезть на халяву. Ему ответили напрямик:
- Павел Михалыч, на дворе 89-й год, перестройка, льготной очереди нет.

Демократия в действии – в просьбе отказали, в результате, в списке оказался двенадцатым, согласно поданной заявке.

Потерянный Зам, наконец, нашёлся, за полчаса отбарабанил решения последнего пленума и гениального секретаря Раисы Максимовны.

Все, просвещённые лжеинформацией, разошлись. Список очерёдности книгочтения вывесили на доске объявлений.

Андрей Борисович, счастливый обладатель томика в обложке из крафтовой бумаги, зачитанным до дыр и отмеченный отпечатками пальцев мужественных служивых Северного флота, скрылся в узком пространстве чрева своего надёжного бытия.

Можно себе представить предвкушение от прочтения будущего бестселлера (кто бы знал)? Все мы читали рассказ «Расстрелять» писателя-подводника Александра Покровского. Как возникла эта байка? Всё очень просто, как всё серьёзное и безумно смешное в нашей службе. Центральный сюжет мог произойти на любом борту подводного чёлна, тем паче, в пехоте, у лётчиков и даже у танкистов.

- Эта история произошла именно в нашей части! - заявить могут сотни военных советского образца 70-80-х годов.

Покровский каждый раз признавался в дальнейшем на многочисленных встречах по случаю Дня подводника 19-го марта, где он оказывался в качестве гостя:
- Слышал, сей сюжет произошёл у вас на борту. Вот и написал.

Нетрудно догадаться, что из вежливости. Он так говорил в каждой части, куда его приглашали. Одно слово – Классик!

Андрей Борисович осилил опус за ночь. Читать он любил, читал много, оттого слыл сообразительным, и даже можно сказать, умным. После прочтения решил незамедлительно применить дельные советы автора на практике.

Уже на следующие сутки ровным голосом, лишённым эмоций, инструктировал молодое пополнение подчинённых своего отсека:
- Как опытный подводник, довожу до вашего сведения, что в каждом экипаже за год расстреливают одного-двух матросов.

После небольшой паузы продолжал:

- Командир в море несёт полную ответственность за выполнение поставленной боевой задачи, что также приравнивается к законам военного времени. Осуществляя власть советского государства на корабле, пользуется полномочиями Председателя Президиума Верховного Совета и имеет право расстрелять любого. С обязательной записью в вахтенном журнале. Место исполнения наказания – боевая рубка. Начальник расстрельной команды — командир БЧ-3 (минный офицер). Председатель комиссии по установлению факта ухода в мир иной — НМС (доктор). Место хранения трупа — провизионка с морозильной камерой.

Именно так – громко и сурово зачитывал турбинист приказ командира корабля. И в конце инструктажа подкладывал лист ознакомления по технике безопасности, в котором матросы расписывались.

- Ну что, сынки, надеюсь, мне не придётся чиркать письмо матери, что её отпрыск расстрелян за измену Родине!?

Потом ещё громче и резко:
- Вам всё понятно? Я научу любить турбинный отсек! Теперь здесь ваша Родина!

Ощущение страха перед смертью – вот что может спасти весь экипаж от гибели. Каждый подводник должен иметь врождённое чувство «бздливости» и по жизни не быть дуболомом. В прочном корпусе в критический момент не помогут ни политические лозунги, ни воспитанный годами патриотизм. Только ежедневные отработки различных «вводных», постоянные тренировки по борьбе за живучесть – именно в этом залог спасения, так считал турбинист Андрей Борисович.

Какая, медь её, романтика? Всем понятно, никого на лодках не расстреливали, но вот ответственность за себя и сослуживцев нужно было прививать, как говорится "с молоком отца". Коим и являлся турбинист для своих подопечных – и мамой, и отцом родным.

Всякое может произойти на подводной лодке...