От земли до неба Глава 2

     Вот так, благодаря безграничной заботе моей бабушки, я очутился в больнице. А хотел просто переночевать! Мне оказали первую медицинскую помощь. Я должен был находиться в больнице, пока не срастется ребро, и пока не решится судьба моей селезенки. На следующий день уже вечером меня навестили родители. Мама с распухшими от слез глазами и отец с серьезным видом. Он как обычно успокаивал ее, крепко прижав к своему плечу.
- Мама, папа, привет! Со мной всё в порядке. Сегодня я себя чувствую уже лучше, – быстро проговорил я.
     Голова моя всё ещё раскалывалась. На моё счастье, сотрясения у меня никакого не случилось, это был похмельный синдром. Зачем я только вчера пил эту дрянь?! Столько неприятностей от неё! В тело будто вонзилась тысяча иголок, и каждое слово давалось мне с трудом.
     Родители посмотрели на меня. Что-то меня насторожило в их взгляде. В начале, я подумал, что мама плачет из-за меня. Будто она волнуется по поводу моего здоровья. Я старался держаться и улыбался им, показывая всем своим видом, что моё ребро скоро срастётся и всё будет хорошо. Но радости на их лицах я так и не заметил. По сюжету жанра мы все должны обняться и радоваться. Слава Богу, я отделался только сломанным ребром! Но то, что произошло дальше, уже ни в какие ворота!
- У тебя и так мозгов не было, а теперь последние растерял! – закричала мать. А батя влепил мне горячую пощечину так, что у меня зазвенело в ушах.
- Ой, больно! Сколько меня можно бить? – застонал я.
- Не для этого я тебя растил, чтоб ты насильником вырос, - закричал отец. По правде говоря, я его таким злым вижу впервые, и это меня сбило с толку.
- Что происходит? Объясните мне!
      Я в недоумении смотрел на них. Вдруг мать резко вытащила какую-то бумагу, аккуратно сложенную пополам, из своей дамской сумочки и, продолжая всхлипывать и тыкая ею мне прямо в лицо, сказала:
- Вот, доигрался, на тебя завели уголовное дело за попытку изнасилования еще и несовершеннолетней!
- Что? Что за бред? Я ее просто поцеловал! – возразил я. Мой разум отказывался верить в происходящее. Мне казалось, что это шутка, но дело обстояло намного серьезнее. Я с усилием вспоминал вчерашний вечер. Может действительно я что-то совершил непристойное с бедной Танюхой. Ведь я был сильно пьян. Но я отчетливо знал, что кроме поцелуя ничего не было. Тут в разговор вступился батя.
- Так нельзя себя вести! Нельзя с силой целовать, только из-за того, что тебе захотелось. Нельзя забирать чужих девушек! Ты понимаешь, нельзя!
     Он низко склонился надо мной, рассчитывая, что его грозный взгляд вызовет у меня дрожь по всему телу. При каждом слове его крепкие пальцы трясли меня за плечи, видимо, чтобы я лучше понял. Но мне совсем не было страшно, а даже наоборот – смешно. Я не мог понять, чему он меня учит? Набравшись наглости, я почти шепотом сказал ему на ухо:
- Папа, скажи, а тебе никогда не хотелось поступить так же со Славиком и мамой. Ведь я знаю, что ты влюбился в нее, когда она только познакомилась с моим отцом. Будь ты в то время таким строгим, как сейчас, то, возможно, я был бы твоим родным сыном.
     Никиту как молнией ударило от моих слов. Он отошел в сторону, задумчиво склонив голову. Руки его задрожали, и стали что-то нервно теребить. Мама с непонимающим видом смотрела то на меня, то на него. Конечно, она не слышала, что я сказал ее мужу минуту назад, поэтому не могла понять, что происходит. Вдруг Никита посмотрел на меня и сказал уже в полный голос:
- Конечно, хотел. Ты не представляешь, как мне хотелось сделать то же самое, но … - здесь он выдержал паузу и подошел ко мне ближе.
 - Дружочек мой, ты не знаешь одной вещи. Насильно мил не будешь. Как бы ты ни старался, хоть в клетке ее держи, если она не твоя, то твоей никогда не будет!
     В эту минуту Никита посмотрел на маму. Я не мог представить, как глубоко я его ранил. В его взгляде было столько боли, что у меня сжалось сердце. Я заметил, как мама нервно задергалась, пытаясь вернуть разговор к моему отвратительному поведению. Ей не терпелось, чтобы Никита еще раз меня поругал. Но как она не старалась, все ее слова пролетали мимо него. Вдруг он резко повернулся и вышел из палаты. Мама бросилась его догонять.         
     Комнату окутала долгожданная тишина. Я еще какое-то время обдумывал все произошедшее со мной и решил для себя, что больше ни капли спиртного. Мне вовсе не хотелось становиться паинькой и образцовым ребенком, но то, что я гублю свою жизнь, это я осознавал и без маминых нравоучений. Сейчас пора экзаменов. Я наконец-то заканчиваю школу. Мне осталось сдать еще два экзамена. Затем мама планирует, чтобы я поступил в самый престижный в нашей стране университет, на прикладную математику и стал каким-то ученым. Хоть я всю жизнь рос оболтусом, но учился я неплохо. Я сам не понимал, как это у меня получается, я ничего толком не готовлю, а отвечаю правильно. Бабушка говорит, что это я в отца, мол, он тоже любил погулять, а Сорбонну в Париже окончил хорошо.      
     Мои веки уже смыкались, как в палату вошла бабушка Мария-Луиза. «О, легка на помине, - подумал я, - сейчас еще и она меня поучать будет». Разумеется, мама ей про меня нажаловалась. Она вальяжно вошла в палату и окинула ее оценивающим взглядом. В руках она держала большой пакет с фруктами. За ней, точно загипнотизированная, следовала медсестра.
- Будьте любезны, вымойте фрукты и найдите какое-нибудь блюдо, чтобы их выложить, - обратилась к ней Мария-Луиза.
- Конечно, сейчас все сделаю, - ответила медсестра и, взяв у нее пакет, покинула палату.
     Я радостно ей улыбался. Она тоже улыбнулась в ответ и присела возле меня, ласково поглаживая мои взмокшие волосы.
- Тёма, зачем ты так себя ведешь? Ведь ты такой красивый мальчик, завидный жених, - сказала она нежно.
- Ты и вправду так считаешь? – удивленно спросил я.
     С бабушкой Марией-Луизой у нас всегда были теплые отношения. Несмотря на её чопорность, которая отталкивала людей, меня всегда тянуло к ней. В детстве я часто гостил у неё, у меня даже есть моя личная комната в её огромном доме. Она одаривала меня дорогими подарками. А в ее глазах я видел нежность. Порой она смотрела на меня подолгу и думала о чем-то.    
- Конечно, красивый. И фамилия у тебя такая красивая, а ведешь себя плохо. Дерешься на улице, чуть не умер. Ты портишь себя, Артём. Ты портишь свою репутацию.
- Ага, только мама больше беспокоится о своей репутации, чем о моем здоровье. А фамилия моя раздражает с самого рождения, я уже совершеннолетний и подумываю ее поменять.
- Ни в коем случае, - встрепенулась Мария-Луиза, - не делай этого! Ты особенный. В тебе течёт особенная кровь. 
- Что во мне такого особенного? Я обычный дворовый мальчишка!
- К несчастью, это так, - задумчиво произнесла бабушка. Затем продолжила:
- Жаль, что твой отец умер так рано, ещё до твоего рождения. Он бы тебя воспитал, как следует. И сейчас всё было бы по-другому. Я ничего против Никиты не имею! Он хороший человек, но он слишком добрый и мягкий. Слава таким не был. Ты, Артём, представитель знатного французского рода Дебуа. В нашем роду были аристократы, приближенные к королю. Ты бы лучше гордился такой редкой и необычной фамилией. И совершал только хорошие поступки, чтобы ее прославить.
      Затем в комнату вошла медсестра с фруктами. Она проверила мою температуру, измерила давление, которые оказались в норме, и вышла за дверь, пожелав мне спокойной ночи. Бабушка, не проронив ни слова, наблюдала за ее действиями. Когда мы остались одни, она снова переключила все свое внимание на меня.
- Ах, как ты меня напугал, Тёма! – произнесла она, - Ты же знаешь, что дороже тебя у меня никого не осталось.
     Я знал, что она меня любит только потому, что я так напоминаю ей ее погибшего сына. Сейчас она живет одна в своем огромном загородном доме. И постоянно просит, чтобы я навещал ее чаще. Лет десять назад она овдовела, а ее младшая дочь Софи вышла замуж и живет сейчас в Штатах. Она вообще ни разу не приезжала к матери. У них сложные отношения. Они даже не общаются и не созваниваются. Только наша семья регулярно приезжает к ней на все праздники или приглашаем ее к себе. Мама сильно сдружилась с Марией-Луизой после смерти своей матери, и та изо всех сил пытается заменить ей родную мать. Кстати, со временем Ника стала очень походить на свою свекровь. Если бы я не знал, то подумал, что она родная дочь Марии-Луизы. Вот какие чудеса бывают.
     Так под убаюкивающий голос бабушки я уснул. Не знаю, долго ли она просидела у моей кровати? Спал я той ночью очень крепко и сны мне снились самые сладкие.

                Глава 3
                http://proza.ru/2021/10/14/443