Последний патрон

18+

(Рассказ – вымысел. Любые совпадения – случайны)


Последний патрон

Эхо в голове металось между внутренними стенками черепа, как бадминтонный воланчик от ракетки к ракетке в руках  китайских спортсменов, не снижая темп, минуты две-три наверное, а может и больше. Капитан давно потерял уже чувство времени, теперь даже и не вспомнить когда его здесь «заперли», то ли вчера, то ли три дня назад.

«Из подствольника жахнули, с..и! А я их жалею, по конечностям всё работаю…. Загасить меня, походу, дали команду сверху. Сперва долго уговаривали, лениво постреливали, а теперь что-то засуетились. Да, точняк, команду сменили. Интересно, кого за мной прислали? Нормальные пацаны не пойдут, наверное «бывших боевиков» из «ментуры», скорее всего. Те давно зубы скалят на моё горло. Ну да ладно, тем лучше, заберу пару собак с собой…».

Несколько тёмных фигур короткими перебежками, качая корпусом, рванули через дворик, пытаясь забраться в «мёртвую зону», под окна, где их трудно будет достать. Капитан, практически не целясь и не слишком выглядывая, отточенным резким движением, наведя по стволу, дал короткую очередь из потёртого АКМа. Машинка, была хоть и старенькая, но рабочая (спасибо Костяну из военкомата, подогрел дружище), а рука у капитана мастерская: пара «тёмных» срезало как бурьян косой. Один затих сразу, второй в конвульсиях дёргался в пыли, тщетно цепляясь за жизнь. Остальные попрыгали, кто куда, попрятались как зайцы в траве. «Хотели черти нашару проскочить, чтоб башку мне медленно отрезать, помучить. Ха-ха, хрен вам! Это я вам резал годами, пока «родимое» государство не предало таких, как я. А нас много. По всей стране суды, да трибуналы строчат приговоры как швейная машинка...».

Полная тишина на минуту окутала всё вокруг, угрожающе нависнув над окном, за которым укрылся загнанный, но не сломленный, заросший щетиной уставший мужчина, давая последний бой всему миру, точнее его современному российскому сегменту. В котором ему, со своими понятиями долга и чести, справедливости и возмездия, места уже не было. Война, которую он как будто выиграл, оказалась проиграна. Без выстрелов и яростных атак, а в конъектурной тиши высоких кабинетов. Те, кто отдавал ему приказы защищать некие идеалы, сдали его и ещё десятки офицеров в угоду гипотетическому спокойствию, отдали на растерзание бывшим врагам, словно дань за двенадцать лет.

«Ща начнут из тяжёлого «шмалять». Не получилось замучить живого, так «шмелями» зажарят. Потом башку отрежут с огарка и сфоткаются на память. Любят они это дело! Да и ненавидят и боятся страшно, а глумление над трупом поверженного врага – это целый сакральный акт для них», мысли нехорошие лились потоком.

Капитан сдёрнул рожок, оставалось в нём патронов пять, плюс запасной за ремнём. Достал из сумки свой любимый ГШ-18, привезённый тайком в последнюю командировку в точку, где отобрал в пьяной драке у местного «гвардейца». Хорошее оружие: лёгкий, многозарядный. Две обоймы по 18 патронов к нему.

«Долго не продержаться. Если из «шмелей» начнут садить, пара минут не больше. Не хотелось бы без сознания к ним попасть. Нужно заканчивать всю эту канитель».
«Ваш выход, маэстро! Последний танец. На бис не получится…», - капитан поменял рожок, передернул затвор автомата, сунул ГШ за пояс. Последний раз поцеловал фотографию жены с детьми, письмо им на всякий случай оставил у друзей, и хрипло выдохнул. Всё, что надо он уже вспомнил, жизнь перед глазами пронеслась, пришло время умирать…

…

Он был хорошим воином, этот капитан, патриотом своей некогда великой Родины. Окончив общевойсковое училище в самое лихолетье 90-х не подался в бандиты и коммерсанты, как многие товарищи, не искал счастье на гражданке. Он знал, что его призвание – служба в спецназе, защищать страну, убивать врагов. Просто и понятно. Некоторые знакомые считали его дикарём, питекантропом, дитём тоталитарного прошлого, а он был просто мужчиной-бойцом и офицером, которые тогда атавизмом казались.

Сразу же попросился на полыхающий Кавказ, где практически проводил всё своё время, создав семью в перерывах между командировками. Служил честно, дослужился до командира роты специального назначения, полученные награды уже не влезали в большую банку из-под кофе, куда он их складывал, боясь по отдельности потерять в переездах. Количество ран на теле было сравнимо с количеством наград в кофейной банке, но в душе зияла одна огромная кровавая рана, которая всё не затягивалась, - не давали погибшие друзья, товарищи, и заплёванные и неоднократно преданные начальством, но живые - чувства чести и долга. Он им наверху никогда не верил, просто делал свою работу, теряя друзей и страх перед судьбой. Но не думал, что сдадут так беззастенчиво и подло. После формального окончания боевых действий и установления порядка, власть взяла курс на умиротворение и задабривание местных «элит» и населения, а также «мировой общественности», направляя многочисленные прокурорские и общественные комиссии в регион, которые рыли и «били копытом» словно в этом заключалась цель их жизни.  Каждому своё: кто-то звёзды на погоны завоевывает кровью и потом, а кто-то подлыми фабрикациями и подлогами, предавая и подставляя неискушённых вояк, в угоду начальству и «побеждённым». Под раздачу попали, прежде всего, офицеры спецназа разных родов войск. Амнистированные бандиты, ныне «доблестные работники органов правопорядка», особенно их ненавидели и, пользуясь моментом, инициировали поток свидетельств и «правдивых показаний» жертв произвола жестоких военных.

Капитан одним из первых попал под раздачу. Молоденький, но карьеристки настроенный «следак» беззастенчиво «отшил» ему дело по расстрелу «мирных жителей». Единственное, что сделал капитан, прочитав в «предвариловке» обвинительное заключение, при встрече плюнул в рожу этому  молодому, но уже опытному подонку. Суды присяжных  трижды оправдали его, но их это не остановило, нашли какую-то закавыку в законах, либо извратили их фабулу, но в четвёртый раз капитана отдали на растерзание профессиональному военному суду. Нельзя сказать, что все были против него, тот же судья незадолго до приговора приватно сказал ему: «Беги капитан, беги! У меня готовый приговор на руках из Москвы, получишь «двадцатник». Беги, если можешь!». И он побежал, как раньше бегали враги. Теперь он был волком, но одиночкой. Многие сочувствовали и помогали, три года довольно спокойно жил в сибирском посёлке, особенно не прячась, пока новый ментовской начальник, присланный из центра, не захотел выслужиться и не повязать опасного военного преступника. Он не учёл одного: капитан не был обычным человеком, он был практически совершенной боевой машиной. Теперь полковник, лёжа в госпитале с простреленной ж..ой и сломанным носом, понял, что жестоко ошибся, лично пойдя на задержание. Однако шум поднялся великий, и Москва прислала следственную группу и милицейский спецназ брать «негодяя». Спецназ отказался брать штурмом здание, где укрылся капитан, поэтому пару дней ждали спецгруппу, тех самых бывших боевиков, которые с радостью откликнулись на призыв «замочить» одного из главных символических врагов.

…

Тишина нарастала, готовая лопнуть под залпами тяжёлого пехотного вооружения. «Пора, брат! Пора! Так и хочется воскликнуть: Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!», капитан кошачьим движением вынырнул наружу в окно, куда почти одновременно влетел заряд огнемёта. Перекатившись, дал три коротких, одну длинную очереди, рожок пуст. Краем глаза заметил, как ещё один «тёмный» задёргался в агонии за колесом «бэтэра». Откатился за фундамент недостроя. «Осталось децл пожить, с..ам живым меня не взять!», - капитан поудобней обхватил правой любимый ГШ и навскидку пальнул несколько раз по мечущимся теням у забора. В ответ беспорядочно загрохотали из всех стволов. Пара игл вонзилось сквозь крошащийся бетон в спину, боли не было, адреналин гасил любые нервные окончания. Капитан мысленно отсчитывал выстрелы своего пистолета, патроны в котором заканчивались уже и во второй обойме. Вместе с выстрелами и сердце отсчитывало последние секунды. Пользуясь лёгкой паникой в рядах «тёмных», удалось «завалить» ещё одного замешкавшегося «штрейкбрехера». Выстрелы в обойме добежали до финишной ленты, последний патрон грел последними лучами надежды душу капитана, что ещё есть шанс уйти непобеждённым.

Одинокий выстрел даже среди переливчатого автоматного треска был особенно громким.

…

Из выпусков официальных средств массовых информаций:
« …сегодня, в результате ожесточённого штурма спецподразделениями, после двухдневных безуспешных переговоров, был нейтрализован опасный преступник, бывший армейский капитан Н., три года скрывавшийся от правосудия, за массовые внесудебные расправы над мирными жителями. Операция прошла в небольшом посёлке городского типа на юге Сибири. Руководство считает, что правосудие свершилось, такие преступники безусловно должны быть наказаны, заявил представитель оперативного штаба. Правозащитное сообщество приветствует ликвидацию известного военного преступника, буквально заявил известный борец за права человека.  К сожалению, не обошлось без потерь со стороны правоохранительных органов, погибли четверо бойцов спецподразделений, пятеро ранено, все они будут представлены к государственным наградам. Начальник местного управления внутренних дел, который провёл серьёзную работу по обезвреживанию негодяя, и лично участвовавший в попытке задержания, был тяжело ранен. Руководство считает, что полковник заслуживает высшей государственной награды».

Из официального коммюнике одной из европейских административных структур:
«….Европы с удовлетворением отмечает слаженные действия российских правоохранительных органов по задержанию известного преступника, бывшего офицера. Было бы лучше, если б он предстал живым перед судом и рассказал обо всех преступлениях и бесчинствах, которые творили войска. Сегодняшнее событие показывает, что современная Россия ещё способна повернуться лицом к подлинной демократии и европейским ценностям. Выражаем надежду, что будут пойманы и преданны справедливому суду все военные преступники, скрывшиеся от правосудия…».

Из записей в блоге одного из сайтов бывших офицеров-спецназовцев:
«Будьте Вы прокляты, гниды! Как вы нас прокляли и предали…»

Конец
2012 год