История любви

               
В отделении ковидного госпиталя наступил вечер, я приготовилась к бессонной ночи. В палате находились  ещё мой муж и пожилой мужчина.
Кислородный аппарат ритмично шуршал, навевая сон. Каждую ночь я слушала  отрывки  фраз из чужой  жизни, бывший офицер в бреду отдавал приказы,  спасал друга, звал любимую женщину. Мужчина был немногословен, а днём я отсыпалась.  Был ли это бред умирающего человека или отрывки прошедшей жизни , я так и не узнала.
Иногда я спрашивала у мужа : « Что такое стингер  или ханума-шурави?»
Слова из чужой жизни помогали мне прожить ещё одну ночь.
 Я ходила по палате, делала зарядку, вспоминала стихи, следила за сатурацией кислорода в крови мужа, если она падала, будила его и заставляла дышать.
Но  в голове туманили разум мысли : « Усни, так тихо. Никого нет. Аппарат работает. Бесполезно себя мучить».
А потом приходили люди в белых защитных костюмах и я угрожая шваброй, защищала аппарат и жизнь своего мужа.  На тридцать человек в отделении было всего три кислородных концентратора.
Стройный седой мужчина имел последнюю стадию рака, но при этом заболел ковидом. Ему звонили родные, передавали бананы и йогурты. Нас хорошо кормили, но мы не могли есть. Губы и рот был, как кровавое месиво, еда сдирала слизистую,  поесть было пыткой.
У соседа по палате улучшились  показатели дыхания, он свободно обходился уже без кислородного аппарата. Его  обещали  выписать на следующий день.
Каждую ночь мужчина разговаривал с  Марселиной, он объяснялся ей в любви, говорил комплименты, что-то дарил.  Мне хотелось узнать, кем была эта женщина в его жизни.  Но имя Марселина было больше похоже на позывной, а не на имя матери семейства. Я нечаянно узнала чужую тайну, какое у меня  моральное право требовать подробности.
Как удивительно устроена жизнь, перед её окончанием человек вспоминает  не награды, не титулы, а любимую женщину, друга и трудный бой.
Какая же ты Марселина, что даже у смертельной черты, мужчина думает только о тебе?
После пения петухов, уходит  сонливость, открывается второе дыхание.  Я вымыла палату,  протерла пыль на тумбочках, разбудила мужа, теперь ему сторожить  свой аппарат.
На улице первые заморозки. Моя кровать под окном, через открытую фрамугу медленно сползает на меня морозный воздух.  В ковидный госпиталь плотник не придёт. Я с головой прячусь под одеяло, какое блаженство, можно поспать.
Когда  я проснулась от  призывов к завтраку,  соседа уже не было.
« Мужчину уже выписали?» - спросила я супруга.
«Нет. Он умер, когда ты спала»,- сквозь кислородную маску тихо произнёс  мой муж.
« Теперь они встретятся, офицер и Марселина. А я хочу жить  и вытащу отсюда своего мужа. Нас ждут друзья и много дел на этой несовершенной, но такой родненькой Земле», -  подумала я.