Проигравшие войну. Часть 1. Замороженные

Замороженные
  Светка тёмная лошадка. Никто не мог догадаться о чём она думает. Мать пела в хоре первым голосом и Свете такой же достался, это хорошо. Еще достался дед и отчим, злой, как Сенькина собака Кент, это очень нехорошо. Жить с гадом неохота, особенно в девятнадцать лет. Арсения она подцепила в компании на лавочке, тот играл на гитаре и пел. А где ей еще скрываться от вечно читающей мораль матери и отчима. Пригласила их с Кешей в хор. Пришли два дурня и давай на гитаре петь дворовые песни. Руководительница послушала и сказала:
- Оставайтесь. Сначала голос поставить надо и песни казачьи выучить. Эти песни вы дома пойте. Тут народные, старинные песни. Сели в ряд на лавку.
Худрук взметнула руки... мах и все начали вразнобой. Баян остановился и опять заиграл. Худрук поморщилась, и спокойно, чуть повысив голос сказала:
– Это еще что такое? Вы что? Смеяться сюда пришли. Давайте на выход. Хотите петь? Надо слушать меня и следить за движением рук. Здесь не посиделки на лавке, время дорого. Все с работы пришли. Устали. Нам выступать 23 ноября. А вы тут решили поразвлечься? Так, начали дружнее, вместе. Не в полный голос. Не надо орать и перекрикивать. Я каждого слышу. Всем листки с текстом раздала? Начали. Она опять взмахнула кистями рук, чуть заметно и хор дружно запел:
 – За Уралом, за рекой
Казаки гуляют…
Голос резкий, говорит серьёзно. Сама черненькая, глазищами так и стреляет. Пригвоздит к месту, если недовольна. Улыбнётся, как в долг даст. Кеша – казах, посмотрел, послушал и ушел.
– Ты Сень, ходи, это не мое. Я люблю бардовские песни, Цоя, рок. А тут народные. Смеешься, казах казачьи песни петь будет.
Ходить тоскливыми вечерами некуда. В кафешки наведываться даже по выходным, деньги надо иметь и пиво пить. С пива голова болела, еще и запивали энергетиком. Так и спиться недолго. Друзей много, все ищут куда пойти потусоваться. А тут вечером поют. Молодёжи много, и старых тоже и бабы веселые, интересные, все культурные, одеты красиво, довольные жизнью. Хотелось в человеческое общество, в достаток. Праздники отмечали шумно. Все приносили еду, закуски, пироги посиделки затягивались. Никто не напивался и все разговаривали смеялись. Будто не было нужды, холода, голода и пьяных алкашей. Можно и с вином и водкой сидеть, и смеяться, и петь, и разговаривать, и даже танцевать. Тихо и культурно потом расходиться. Руководительница играла на пианино. Красивую музыку, живую и нормальную, настоящую классику. А про выступления и говорить нечего. В красивых казачьих костюмах при полном зале народа. Все с тобой цацкаются, фотографируются. Известность приобретается, уважуха незнакомых людей, в газетах мелькает твоё имя. Фотки цветные. Мать радуется.
Светка не смотрела на парня, во время репетиций. Стояла ровно и строго. Коса светлая. Не красила глаза. Редкие веснушки на лице, и у неё, и Семки будто брат и сестра. Рядом мать Ольга. Голоса резко выделялись и отличались от остальных, точностью и тонкостью. Мать постоянно делала замечания худруку и они сцеплялись и спорили, по вопросам вокала. Ольга не училась в музыкальном училище, но пела в известном хоре Комаровой, а та, настоящий знаток казачьих песен.
После часа пения – перерыв, выходили курить на улицу:
–  Сень, дай закурить, маман пасёт.
Он давал ей затянуться.
Мать делала вид что не замечает, как дочь курит.
Потом он её утягивал за дверь и целовал в прокуренный рот. Сладкие это были поцелуи. Замороженные. Любви не было, наверное. Общность была – любовь к музыке. Слабость. Скука общая. А может безысходность.
http://proza.ru/2021/10/15/1259