Рецепт от любви

               
…Кровать,  одна из шести в палате в  блеклом белье и  с живописным клеймом «ОКБ №1», с проношенными пружинами, уставшими скрипеть от времени и благоуханной розой в изголовье каждое утро…Некто делал мое пробуждение сказочным.  Заслуги за радость утра  сопалатницами приписывались  лечащему врачу с колоритной кавказской внешностью и именем Важа Константинович. Его острые, как кинжал глаза,  потрошили мое юное тело каждый утренний обход, а руки прилипали к моим анатомическим красотам с усердием маньяка.
 Моя болезненность, незащищенность и зеленый оттенок кожи почему-то сделали меня для него привлекательной … Я уж было начала в знак благодарности за денежные издержки на цветы мило улыбаться, выпячивая свою пост операционную  неготовность к обольщениям и приключениям. … Но цветочной отгадкой оказался совсем не он, а его  младший коллега- студент медик, подрабатывающий на ночных дежурствах медбратом. Он был худ, долговяз и безлик… полутень-получеловек, с колким ежиком соломенных волос, почти белой радужкой глаз и черной точкой внутри них…Я никогда не видела больше таких глаз, казалось, что природа не дорисовала их, как в детской раскраске.
Он протянул мне маленький листок бумаги,  на котором некрасивым почерком  врачебного рецепта было написано:
Цветочек нежный, облик ясный,
Отрывок музыки прекрасной,
И даже небо голубое
Ничто в сравнении с тобою…
Тебе от меня.
Дочитав, я обнаружила, что его рядом уже нет.  Шелестящей походкой он скрылся в коридорном тоннели. И мне показалось, что он и есть тот свет, что в конце…
Он таскал меня на руках,  баловал меня ежедневными признаниями любви, как цветами… Я почти  уже не замечала его обезличенной  внешности, очарованная его  светлой душой, которую он распахнул мне. Я стала быстро поправляться, зарозовев кожей от предчувствия любви, как набухают весной почки от предчувствия тепла и солнца. Общение вне больничных стен продолжалось по нарастанию… Я даже тоже стала стихоплетничать, впервые излив свои яркие эмоции на бумагу, как он на меня свои поцелуи.
Ботаника жизни
Снова жизнь шевельнется, как почка
И порадует новым побегом.
А потом удивлюсь я цветочкам
И своим так желанным победам…
Его душевный порыв был заразен, открыв тогда и   во мне    поэтический резерв. Разговоры о любви плавно  перетекли в разговоры о свадьбе. Я мысленно примеряла на себя его фамилию, как невеста белое платье.… Так хотелось быть счастливой, любимой, желанной … Мне было даже приятно, что он не наглел и не  осаживал мое тело приступами желания близости. … Всему свое время, думалось мне… Я  была ему благодарна за такт и терпение, как растение садовнику, который лелеет его и холит в ожидании цветов.… Потом был назначен день свадьбы,  уточнен список приглашенных. Лично меня  слегка огорчало трехмесячное ожидание дня бракосочетания, и его январская дата … Хотелось, чтоб это было  в тепло, чтоб не пришлось кутаться в верхние одежды,  а показать всему миру свое счастье и радость цветения чувств.
Он впервые за несколько месяцев инициировал свое оставание у меня на ночь. Родители, поверив в серьезность намерений и чувств, разумеется, не сопротивлялись.… Получив добро от них, он вдруг засуетился, скомкался, как лист бумаги перед броском в корзину… Я объясняла  это волнение   чрезмерным желанием и боязнью первого контакта, который не всегда бывает успешным.… Памятуя об отлично сданном экзамене  по сексуальности и ее применении на практике, уж за себя я  была спокойна.… И когда я, готовая раскрыться  ярчайшим цветком удовольствия, потянулась   к нему в  трепетном поцелуе,  он бросил мне короткую, как выстрел фразу: «Только давай по быстрому!»
Фраза - пуля попала точно в цель, погубив мой не успевший раскрыться бутон страсти…Быстро, как солдат перед отбоем он нырнул под одеяло. Орудие уже было готово к выстрелу. Холодно, бесстрастно он передернулся, как затвор в руках новобранца,  и сразу же вышел из меня будто и не входил.…Как лодка, давшая течь, я обнаружила  на своем дне влагу, единственное доказательство его сексуального порыва уж очень похожее на плевок в душу.… после выстрела, который больше походил на осечку… Он без намека нежности чмокнул меня в плечо и,  не подозревая о том, что я ожидала иных стрельбищ, отпросился в соседнюю комнату: « Пойду, посмотрю футбол…».
Насытившись зрелищем, но не моих красот, он вернулся  под одеяло. Я демонстрировала безмятежность сна,  нарочно томно изгибаясь и картинно обнажая манящий овал грудей … Мое тело еще пыталось без слов уговорить   его  на матч-реванш, который в эту ночь так и не состоялся.  Холод простыней аукнулся разочарованием … Я лежала в объятиях недоумения и перечитывала  памятью  нежные признания,  пропитанные  его томлением и желанием целовать меня всю без остатка. Ругала свою буйную фантазию, которая приготовила мне такую западню… Единственной  приятностью в  первую ночь вместе было мысль о том, к счастью моя сексуальная жизнь началась ни с этого акта любви. Не радужность перспектив тела  соперничало с грузом пережитого душой. Еще сильно хотелось верить в возможную гармонию этих двух полюсов.
Я заблудилась в догадках: что же было причиной и что следствием нашего сексуального фиаско? Греясь его теплыми словами днем, я мерзла от холодных прикосновений ночью, до тех пор,  пока разлад не заявил о своем приходе официально. Узнав, что со слов «розоносца», причина разлада была в моей мертвецкой  холодности, я была окончательно деморализована…
С тех пор я не жалую розы. Уж слишком противоречив для меня этот цветок…  Совершенная красота бутона  и  раны от шипов,  манящий аромат и скоротечность увядания…
С тех пор я не сторонница очень затяжных ухаживаний, розовых слюней и щенячьих восторгов. И еще… незыблемость мужской значимости в сексе для меня стала очевидной. Будь ты хоть  секс бомбой с полным арсеналом   убойных ласк, при лимите  мужской  потенции,  ты никогда  не сможешь покорить пик удовольствия, как бы не пыталась карабкаться по склонам его тела.