Мой неожиданный экстрим

Обычный будний день. Проснулся. Улыбнулся. Начал просто жить. Зарядка. Обливание холодной водой. Утренние процедуры. Ежедневное бритье. Вкусный завтрак – заслуга жены. Работа. Задержался. Стемнело. Решил идти пешком, подышать воздухом. Иду себе, иду по улицам, под ноги не смотрю. Небо звездное и дышится легко.

Ну и попал же я, ребята! Ох, как попал! И надо же мне было свалиться сюда. Хорошо еще, кипятком не ошпарился и ноги не переломал. Хотя ребрами все же успел все ступеньки пересчитать, пока вниз летел. Надо полагать, это меня и спасло. А то лежать бы я сейчас на дне колодца со свернутой шеей…
Вы спросите, что я делаю на дне колодца? Да ничего не делаю, жду, сам не знаю, чего.

Я задрал голову и посмотрел вверх. Где-то высоко был виден кусочек голубого летнего неба. Там, наверху сейчас типичная для этого времени приятная температура, а тут, на дне, прямо скажу, прохладно. Даже слишком. Но, опять же, повезло, что кипятка нет. И вообще воды нет. В этом мне однозначно удача улыбнулась, если можно считать удачей, то положение, в которое я попал.

Ага… Шел себе и шел по улице. Замечтался, задумался и не заметил открытого люка этого.

Нет, ну вы скажите, разве не должны дорожные службы, или кто там, ограждения всякие ставить и предупреждающие таблички вешать? Сделай они все, как положено, отделался бы я парой синяков при столкновении с забором. А тут, на тебе! Шмякнулся с такой верхотуры, да еще и все туловище в кровь разодрал. Эх… И ребра болят, сил нет. Не удивлюсь, если что-нибудь да сломал себе. Но руки, вроде, целы. Ноги тоже. А вот выбраться сам не могу, увольте. Лестница, по которой я, значит, всей своей старой тушкой проехался, как выяснилось, не до самого дна колодца шла. Заржавела и сгнила она давно, та лестница-то. И обрушилась частично. На ее обломках и сижу теперь и вверх на синее небо смотрю. Разве что не вою, аки волк какой. Но, знаете, очень хочется.

Много у меня крови натекло, интересно? Вроде нет… Но рубашка вся липкая и не от пота, это точно. Что же мне теперь делать? Пробовал покричать, да разве кто услышит? На улице машин полно — шум, гам, сирены. Все куда-то спешат по своим делам. Куда им меня услышать! Орал до хрипоты, хоть бы кто заглянул, поинтересовался, помирает же человек! Ан нет, никому никакого дела, никакого интереса. Надо выбираться. Но как?

Я осмотрелся. Руками ощупал стенки колодца. Все глухо. Никакого лотка не обнаружил.
 
Успокоился и давай опять орать насколько можно громко. Ору. Отдыхаю и вновь ору, заглушая тревожный стук моего собственного сердца. Все одно к одному, мобильник разрядился. В темноте мне вдруг сделалось ужасно грустно и одиноко. На мгновение я даже живо представил, что останусь тут навсегда, в этой кромешной тьме, а мое тело через много лет кто-нибудь обнаружит.

Точнее не тело, а то, что от него останется, что не доедят крысы. Мерзкие твари!
Отвращение придало мне сил, и я решительно вновь стал орать.
 
Уж было совсем отчаялся, как внезапно наверху мелькнул свет. Мигнул и снова пропал. «Кто-то там с фонариком, — мелькнула мысль.
— Светит и молчит.

— Э-э-эй! — крикнул я и прислушался.

В ответ не донеслось ни звука. Света фонарика тоже не было видно. «Упустил!» — со смешанным чувством отчаяния и досады решил я. Поддавшись какому-то поистине животному инстинкту, рванулся к тому месту, где была лестница.
Пот и кровь застилала мне глаза, но здесь в темноте это было не так важно. Я остановился и потер ушибленное колено. Даже сквозь брюки ощущалось, как оно распухло. Полностью обессиленный и потерянный, я все же хрипло прокричал в темноту:

— По-мо-о-гите! Кто-нибудь!

— Как Вы там? Подождите, потерпите я звоню. Вам сейчас помогут.

От неожиданности я аж подпрыгнул.

Прошло какое-то время. Мне спустили что-то в виде люльки с фонариком.
Подняли. Отвезли в травматологический пункт, воспользовался чужим мобильником, позвонил жене, чтоб не беспокоилась.

Я взглянул на себя в зеркало. Да, друзья, вид у меня был неважнецкий! Рубашка залита кровью, брюки перепачканы то ли грязью, то ли тем самым, что похуже. Вдобавок на колене зияла дыра из которой выглядывала моя израненная свисающими клочьями кожа.

Меня осмотрели, ощупали. Перебинтовали колено, наложили повязку на ребра для фиксации. Обработали царапины и отпустили домой по моей просьбе.

Дальше был больничный. Выздоровление. Все хорошо, что хорошо заканчивается. Но мои экстремальные ощущения надолго остались в моей памяти.