Рассказы о моих предках

Глава I
Донские казаки Жарковы

Прадед Леонид Жарков
Проживал в хуторе Токинский недалеко от станицы Вешенской. Когда и откуда Жарковы пришли сюда мне узнать не удалось. Известно только из рассказов моей матери Елены Николаевны Глущенко (Чукариной), что был он призван на военную службу, иногда приезжал в отпуск и после его отъезда у моей прабабушки Федосьи Михеевны рождался очередной ребенок. Всего же в семье Жарковых было пятеро детей: Фаина, Тимофей, Мария, Дмитрий и Анна. Дети учились в сельской школе, работали по хозяйству, поэтому семья жила в достатке. Со временем Фаина, Дмитрий и Анна продолжили учебу, стали учителями и разъехались по сельским школам. Мирную жизнь нарушила сначала Первая мировая война, а затем революция. В этой кровавой круговерти затерялись следы моего прадеда Леонида Жаркова. Никогда больше не удалось ему вернуться в родной хутор, увидеть жену и детей. Не известно: был ли он у красных или у белых, а может навоевался по горло и шел к себе домой, только оказался в тюрьме в городе Екатеринодаре (Краснодаре), где и умер от голода и побоев. Ушел человек и не осталось после него ни фотографий, ни документов, ни писем. Остались дети- наши дедушки и бабушки, внуки- наши отцы и матери, а потом и мы. И наш долг и святая обязанность- передать память о наших предках своим детям и внукам.

Фаина Жаркова.
Старшая дочь в семье. Раньше всех выучилась на учителя, преподавала в разных сельских школах. Замуж выйти не успела, заразилась туберкулезом и рано умерла.

 
Тимофей Жарков.
После того, как Мария вышла замуж, а Фаина, Дмитрий и Анна уехали учиться, с матерью остался Тимофей. Вскоре Дмитрий, получивший назначение в школу в городе Камышине, забрал мать к себе. В это же время Мария с мужем и детьми ушла от свекра и вернулась в родной дом. Работы в хуторе не было и на семейном совете решили дом разобрать и перевезти в станицу Вешенскую. Что и было сделано.
Мария с мужем построили свой дом, а Тимофей остался в старом. Женился. Родились двое детей: сын Леонид и дочь Надежда. С началом войны был призван в Красную Армию. Его часть была окружена и уничтожена, а он попал в плен и до конца войны скитался по концлагерям. После освобождения вернулся домой в Вешенскую. Был обвинен в измене Родине. От тюрьмы его спас М.А. Шолохов. Дозвонился до Сталина и добился его реабилитации.
Поскольку Жарковы приходились дальними родственниками Шолоховых, Михаил Александрович Шолохов взял его к себе на работу водителем-охранником. Работал он у Шолохова пока здоровье позволяло. Потом его сменил сын- Леонид. Похоронен в станице Вешенской.

Мария Жаркова (Чукарина)- моя бабушка.
Рано вышла замуж за Николая Чукарина с хутора Чукаринского и переехала жить к нему. Однако отношения с семьей мужа не сложились, выбор сына они не одобрили.
Последней каплей стала поездка за сеном, когда в помощь сыну была отправлена невестка, находящаяся на последнем месяце беременности. Там, в степи, в тогу сена, жарким июльским днем и родилась моя мама- Елена Николаевна Чукарина. Муж Николай принял роды. Хуторские ребята часто помогали принимать роды у коров и лошадей, поэтому все сделала правильно: принял роды, завернул малышку в нижнюю юбку и поехали домой уже втроем.   
На следующий день они вернулись в Токинский. Вместе с братом Тимофеем через некоторое время переехали в станицу Вешенскую.  Жизнь потихоньку стала налаживаться, но тут грянула новая беда - раскулачивание. Хоть они работников не держали, трудились сами и были середняками, их все-равно записали в кулаки. Забрали скот, зерно и выгнали из дома. Хорошо родственники приютили. В народе росло возмущение и в Москве поняли, что перегнули палку. Обвинили во всем Ежова и местные власти. Ежова расстреляли, провели чистку местных начальников. Новое руководство разрешило Марии с семьей вернуться в свой дом. Вернулись, а дом пустой - соседи унесли всю одежду и утварь. Бабушка долго потом ходила по домам и забирала свое имущество. Жить стало очень тяжело. Дедушку не брали на работу, а бабушка устроилась на скромную зарплату машинисткой в райком партии. Лишь в 1941 года дедушка Николай устроился почтальоном, но тут грянула война. Оба мужчины- Тимофей и Николай ушли на фронт. Дедушка писал ей с фронта: «Бери детей и срочно уходи. Узнают немцы, что ты в райкоме партии работала, расстреляют и тебя, и детей».
И они ушли. Вместе с отступающими нашими частями, вместе с другими беженцами, под бомбежками и обстрелами, голодая и не досыпая, шли они к Волге.
Им повезло: началась оборона Сталинграда и немецкие части, идущие следом, повернули туда.
Добрые люди приютили их, помогли выжить этой холодной и голодной зимой. А потом была Сталинградская битва и фронт покатился на Запад. Они вернулись в разоренную станицу. Работы не было и есть было нечего. Начался голод. А в это время в станицу приехали агитаторы набирать людей на восстановление заводов в городе Таганроге. Это было спасение.   
Их направили на работу на завод «Красный Гидропресс». Сначала жили в бараке, в крохотной комнате. Сюда же бабушка перевезла мать, затем приехал брат Дмитрий с женой, а чуть позже сестра Анна с сыном Станиславом. Вскоре они устроились на работу в школах и получили служебное жилье. В 1945 году пришла похоронка от мужа. Замуж бабушка больше не вышла, посвятила себя воспитанию дочерей. У нее было четверо детей, но выжили только двое: моя мать- Глущенко (Чукарина) Елена Николаевна. Ее сестра- Полупопова (Чукарина) Зинаида Николаевна. Вскоре умерла ее мать- Федосья Михеевна, а моя мать вышла замуж за Алексея Сергеевича Глущенко и стала жить отдельно.
В 60-ые годы началось строительство пятиэтажных домов- «хрущовок». Стали расселять жильцов бараков и скоро бабушка вместе с дочерью Зинаидой и ее мужем Леонидом Максимовичем Полупоповым переехали в новую квартиру.
На заводе бабушка пользовалась большим уважение и авторитетом. Проработала в одной цехе до пенсии, воспитывала внуков и умерла, достойно завершив свою нелегкую жизнь. Она всегда помнила наказ мужа: «Манечка, дорогая, любимая, прошу тебя- сбереги наших девочек». И она все исполнила и даже больше: не только сберегла вырастила, но и дала образование, и замуж выдала! Честь и слава моей дорогой бабушке и всем женщинам: фронтовичкам и труженицам тыла, без которых не было бы Победы, не было бы нас!

Дмитрий Жарков.

До войны он был сначала учителем в сельской школе, а потом стал директором школы в городе Камышине. Когда началась война, в армию его не взяли из-за сильной близорукости. С началом немецкой оккупации Камышина первым делом немцы всех мужчин собрали в гестапо. Их интересовало: кто они по профессии и почему остались. На слово никому не верили, били, подвергали пыткам. Прошел через это и Дмитрий Леонидович. Помогли местные мужчины, пошедшие на работу в полицию. Попросили отпустить учителя, как человека безобидного. Немцы даже разрешили открыть школу, чтобы эти русские варвары понимали историческое превосходство великой германской расы, умели считать и немного знали немецкий язык. Раб должен понимать чего хочет хозяин! Но Дмитрий Леонидович не собирался этому учить детей. На первом же уроке он сказал: «Ребята! Мы русские и нас победить невозможно! Скоро вернется Красная Армия и выгонит врага с нашей земли. Учитесь! Родине нужны будут образованные люди, чтобы восстановить народное хозяйство и сделать жизнь еще лучше, чем она была до войны!».
И он учил их до самого прихода наших войск. Но его обвинили в работе на немцев, осудили и отправили в лагерь. Там он голодал, так как всю еду у таких же бедолаг, как он, отбирали зеки. «Вы предатели,- смеялись они. Сдохните, туда вам и дорога, а мы честные воры. Родину не предавали».
Спасло его знание стихов Сергея Есенина.
«Ну, что, учитель, шкура продажная, небось есть хочешь?- гоготали обступившие его зеки,- расскажи нам, чему ты детей учил. Стишки почитай, а то скучно нам. Никакой культуры здесь нет».
Он тихо начала: «Ты жива еще моя старушка». Зеки затихли, а когда он кончил, у многих стояли слезы на глазах. С тех пор пайку у него не отбирали и даже добавку давали, а он делил ее со своими товарищами по несчастью. Так и выжил. А после войны его выпустили, реабилитировали и он вместе своей женой Александрой Стефановной и матерью Федосьей Михеевной приехал в Таганрог к сестре Марии. Вместе с женой он преподавал до самой пенсии. Их дочка умерла во время войны, больше детей у них не было. В конце жизни он тяжело заболел, Александра Стефановна долго ухаживала за ним, но спасти его было уже невозможно. Она недолго прожила после его ухода. Оба они похоронены в Таганроге.
Когда о преподавателе говорят с уважением- Учитель, я всегда вспоминаю их- настоящих людей, настоящих интеллигентов и настоящих Учителей!

Анна Жаркова.
Есть люди рожденные учить детей и Анна Леонидовна Ермакова (Жаркова)- учитель по призванию. До войны работала в сельских школах. Вышла замуж за Михаила Ермакова, родила сына Станислава. Муж погиб на войне, вместе с сыном переехала в Таганрог к сестре Марии. Устроилась учителем в школу, получила квартиру.
Ботаник по образованию, она при прививала детям любовь к природе, часто выводила их в парки, на поля, вместе с детьми высаживала цветы. Ей так хотелось, чтобы дети видели, как из семени зарождается и развивается новая жизни, чтобы любили и берегли природу. До самых последних дней она работала на даче, выращивая новые сорта фруктов и овощей. В зрелом возрасте она встретила хорошего человека- Леонида Николаевича Орловского и прожила с ним до конца своих дней.
Ее сын Станислав закончил школу с золотой медалью и поступил в Ленинградскую военно-медицинскую академию, стал военным медиком. Еще лейтенантом он показал свой твердый характер: не допустил к полету в пьяном виде Героя Советского Союза, заместителя командира полка- встал перед ревущей машиной и не ушел, несмотря на угрозы, пока начальник не заглушил мотор и не покинул самолет. Достойно завершив военную службу, много лет работал в военном комиссариате города Ростова-на-Дону.
У него родились две дочери: Тамара и Анна. Анна Леонидовна прожила долгую жизнь и оставила добрую память о себе в сердцах многих поколений учеников. Добрая, веселая, жизнерадостная, увлеченная своим делом- такой она навсегда осталась в памяти людей!
 

Глава II
Донские казаки Чукарины

Прадед Ефим Чукарин

Судя по названию хутора- Чукаринский, эта семья была основательницей этого поселения и пользовалась здесь большим авторитетом.
Ефим Чукарин начал службу в 1877 году в русско-турецкую войну за освобождение Болгарии от турецкого ига. Здесь же он впервые показал себя отчаянно храбрым казаком. А дело было так.      
Перед нашими окопами любил гарцевать турецкий атбаша, что означало командир кавалеристской части. Казакам это надоело и решили два храбреца: Матвей Сухорученко и Ефим Чукарин взять его в плен. Командование не возражало. Они пробрались обходными путями через кустарник к тому месту, где гарцевал турок. В кустах заметили четырех турок, сидевших в засаде. Это была охрана на случай нападения на их командира. Перебив охрану, они вскочили на их коней, догнали атбаша и взяли в плен. Оба казака были награждены медалью «За русско-турецкую войну 1877-1878 годов».
С началом Первой Мировой Войны Ефим Чукарин был призван в армию и направлен на Западный фронт. Его казачий полк и австрийские части разделял лес, по которому ползали лазутчики с обеих сторон в поисках языка.
Ефим отличался бесстрашием, но имел холодную голову и на рожон не лез. Участвовал в нескольких успешных вылазках на территорию врага. Так, вдвоем с подхорунжим Иваном Мельниковым, они пробрались ночью на подозрительный холм на территории врага мимо которого собирались наступать наши полки, и обнаружили там хорошо замаскированные пулеметные точки. Незамеченные, они изучили всю систему обороны и тихо ушли с полученными данными назад.  за этот подвиг Ефим получил звание приказной (ефрейтор). А в другой раз он пробрался к лесной дороге по которой шла австрийская пехота, ехали машины и возы с продовольствием. Увидев сломанную молодую березку, он притаился в ее ветвях. Нужен был «язык», но время шло, а ничего подходящего не появлялось. Вдруг послышался треск мотоциклетного двигателя. Ефим приподнял ствол и бросил дерево на дорогу. Мотоциклист остановился и подошел к дереву, в тот же миг казак кошкой бросился на него. Свалил на дорогу, забрал револьвер и папку с документами. Офицер был так напуган, что даже не сопротивлялся. Так, вдвоем на мотоцикле, они и прибыли в наш штаб. За этот подвиг Ефим Чукарин был награжден Георгиевским крестом 4 степени. Получив тяжелое ранение, он вернулся в родной хутор. Дома его ждали жена и двое сыновей: Николай- мой дедушка и Лавр. Учитывая его боевые заслуги, он был избран хуторским атаманом. После революции он спрятал свой Георгиевский крест, жил тихо и большевики его не тронули. Вместе с женой похоронен на хуторском кладбище.

Мой дедушка- Чукарин Николай Ефимович
Как рассказывала мне моя мать, отец ее был красив, хорошо пел и танцевал. Он нравился женщинам, но всю жизнь любил только свою Манечку- мою бабушку Марию Леонидовну. Когда их раскулачили и выгнали из дома, он нигде не мог найти работу. Брался за любое дело, даже устроился работать шахтером на угольных разрезах в городе Шахты. Только не выдержал тесноты угольных шахт и вернулся домой. Наконец ему улыбнулась удача: разрешили работать почтальоном.
Одетый в форменную куртку и фуражку, таким он навсегда остался на большой фотографии, которая висела над кроватью бабушки.
С началом войны он ушел на фронт и стал связистом. Связь нужна всегда, без нее армия мгновенно погибает. Он, с верной своей катушкой, обеспечивал связь и при отступлении наших войск, и при наступлении.
Он пропахал на животе от границы до Волги и обратно от Волги до Литвы. Чудом его не ранило за все эти годы, но смерть все-таки настигла его в феврале 1945 года. Осколок разорвал тело, его доставили в госпиталь в городе Каунас, но врачи спасти его не смогли.
Он был похоронен на кладбище рядом с госпиталем. Теперь этого кладбища нет, его застроили новые литовские власти. Осталась только стела с именами погибших.
Нет! Еще осталась помять, остались его дети, внуки, а теперь уже и правнуки, в которых течет гордая и горячая кровь казаков Чукариных- воинов и земледельцев!


Лавр Чукарин
Младший брат моего дедушки Николая. До войны занимался в учебном центре подготовкой молодежи к службе в Красной Армии. С началом войны вместе со всем руководящим составом центра убыл на фронт. Пропал без вести. Обстоятельства, при которых он, скорее всего погиб, не выяснены до сих пор. У него родилась дочь Валентина и сын Капитон.   

Мама - Глущенко (Чукарина) Елена Николаевна

Моя мама родилась в степи, в стогу сена. Роды принял ее отец- Чукарин Николай Ефимович. Может поэтому они так сильно любили друг друга. Детство ее прошло как и у всех казацких детей: в хозяйственных работах по дому, в играх с подругами, в учебе в сельской школе. Было всякое: и веселое и грустное. Приходилось вечером идти в соседний хутор за молоком к тетке, когда казалось, что кругом прячутся волки, но идти все равно надо. Было купание с отцом в Дону, когда его сильные руки подбрасывали ее и ловили. Как это было прекрасно! А потом отец ушел на фронт, начались бомбежки и она закрывала собою свою младшую сестренку Зину.
Немцы наступали, пришлось вместе с матерью и сестрой уходить от врагов, мерзнуть и голодать. Затем возвращение в станицу и переезд в Таганрог.
Здесь она окончила техникум, вышла замуж, родила двоих сыновей: Виктора и Юрия.
Отец работал и обеспечивал семью, а мама занималась нашим воспитанием, и если мы с братом чего-то и добились в жизни, то благодаря ей. Она все успевала: работать на заводе, помогать отцу на даче, воспитывать нас, вкусно готовить и содержать дом в чистоте.
Вся ее сознательная жизнь прошла на заводе «Красный Гидропресс». За свою честность и принципиальность она долгие годы избиралась в профсоюзный комитет завода и, даже после выхода на пенсию, профсоюзный комитет всегда поздравляет ее с праздниками и благодарит за хорошую работу. И я от всей души благодарю: Спасибо тебе, мамочка, за жизнь! 

Мамина сестра- Полупопова (Чукарина) Зинаида Николаевна.
С серебряной медалью окончила школу и поступила в педагогический институт. Прекрасный педагог, которую бывшие ученики до сих пор благодарят за полученные знания. Талантливый руководитель отдела в НИИ города Таганрога, прекрасная мать и бабушка!
Сегодня она на пенсии, но по-прежнему живет кипучей интересной жизнью, помогает и родственникам, и друзьям. А как она искрометно запевает в городском хоре!
Она тоже внесла свой вклад в наше с братом воспитание, помогала не только в математике, но и в решении житейских проблем.
У нее родились - дочь Елена и сын Максим.

Глава III
Кубанские казаки Глущенко.
Вступление.

В селе под названием Армяновка я впервые побывал, когда мне было 5 лет. «Почему оно так называется?»- спрашивал я у отца. «Жил здесь когда-то давно армянин со своей семьей, но где именно и куда делся никто уже не помнит, а название осталось»,- отвечал он. Кстати, после революции село переименовали в «Красный Зеленчук», но название не прижилось.
Первое, что меня поразило, когда мы с отцом зашли во двор, обилие всякой живности: здесь бегали куры, диковинные серые птицы под названием цесарки, у будки сидела черная собака по кличке Жук, у входа в дом лежала кошка с котятами, стояли клетки с кроликами и деревянный домик, где жили две свиньи. Особый восторг вызывал огромный красавец - жеребец по кличке «Разгром», привязанный к дереву. На нем дедушка приехал с конюшни, где работал, нас встречать. А вечером пришла с пастбища корова и мы пили теплое, пахнущее травами парное молоко с кусками душистого хлеба, который испекла в печи бабушка. Сам дом заслуживает отдельного описания. Построен он был дедушкой Сергеем Глущенко после Гражданской войны. Дом был очень длинный. С правой стороны от входа были жилые помещения, с левой- хозяйственные. В первой комнате жили дедушка и бабушка. Здесь стояла кровать, стол и табуретки. В углу была выложена огромная печь с полатями. В день приезда на ней возились белокурый мальчик и черненькая девочка. Это были мой двоюродный брат Николай и его сестра Тамара. Следующая комната была гостевая. Там стояла кровать, сундук с вещами, в углу висела икона Богоматери и на тумбочке стоял радиоприемник. С левой стороны от входа располагалась маленькая кладовка с мукой и крупами. Здесь же висели ароматные пучки сухих лечебных трав. Бабушка умела лечить настойками и травяными ваннами. Рядом, с левой стороны, был вход в бывшую конюшню, а еще дальше вход в комнату, где стояла железная лестница на чердак. О! Этот чердак! Это был сказочный мир, где в ажурной паутине стояли всякие непонятные приборы: крупорушка, маслодавка, прялка, станок для вязки веников и многое другое. Особый же восторг вызывал стоящий около стенки трофейный мотоцикл зеленого цвета «Цундап», на котором дедушка вспахивал свой огород. Дальше следовал вход в курятник, а в самом конце был вход в помещение, где хранилось сено. Во дворе стояла летняя кухня, но в те годы еще кушали под старой огромной шелковицей, лишь позднее дедушка перенес стол к летней кухне.            
А за домом с одной стороны был сад с яблонями, грушами, абрикосами, с другой- виноградник и огород с овощами. В торце дома располагалась бахча с арбузами и дынями и поле, засеянное кукурузой.
Вот такое огромное хозяйство содержалось в образцовом порядке, все вовремя высаживалось, поливалось и убиралось. Мне, городскому ребенку, это казалось дивной сказкой, каким-то чудом. Особенно я был счастлив, когда дедушка сажал меня на лошадь и я мчался по степи, замирая от переполнявшего меня восторга. Поэтому я всегда любил приезжать в Армяновку. Да и все мои братья и сестры, наверняка, тоже.
Давно уже нет в живых моих дорогих дедушки и бабушки, в доме живут чужие люди, но остались наши светлые детские воспоминания о тех далеких днях, когда все были еще живы и было радостное, беззаботное детство.

Прадед Илья Глущенко
Шел 1932 год. В соответствии с Постановлением Пленума ЦК ВКП(б) партия решила взять под контроль производство сельхозпродукции, с помощью армии и ВЧК подавить всякое сопротивление власти в крестьянской среде, изъять у крестьян излишки продукции. На самом деле изымалось все. На Дону и Кубани начался голод. Не минули эти события и маленькую Армяновку.
Темнело. Сергей Глущенко и его жена Надежда Васильевна готовились ко сну. В соседней комнате возился отец Сергея Илья, что-то бормоча себе под нос. Внезапно он, одетый, с сумкой в руках, появился в их комнате и пошел на выход.
«Отец! Ты куда?»- окликнул его Сергей.
«В поле! Кукуруза уже поспела, наломаю чуток!»- ответил отец.
- «Стой! С ума сошел! Забыл, что поле колхозное, охрана дежурит? Не пущу!»- Сергей соскочил с кровати и обхватил плечи отца.
- «Пусти! Лучше я там под копытами охраны сдохну, чем здесь от голода подыхать! Ты же за эту власть кровь проливал, а она тебя на смерть обрекает! За что все отобрали? Мы ведь не воровали, вот этими руками хозяйство подняли! А ты молчал! Что же ты теперь меня держишь? Я смерти не боюсь! Раз ты не можешь семью прокормить, так это я сделаю! Пусти!»
Внуки Коля, Леша и Василий испуганно смотрели с печки на эту сцену.
Он ушел. Было полнолуние, тепло и тихо. Лунный свет ярко освещал дорогу и раскинувшиеся кругом поля. Вот и кукуруза. Он набрал полную сумку, три початка уже не помещались и он засунул их за пояс!»
Увлекшись, не услышал топот копыт.
«Стой, ребята! Кажись там кто-то есть!»- раздался крик. Бежать было поздно. Удары нагайками сбили с ног. Спешившись, охранники продолжали бить лежачего сапогами, пока не затихли стоны. Сумку забрали.
- «Все! Готов сволочь! Ишь ты, ворюга, на народное добро позарился! Таким пощады не будет!»
- Ну-ка, переверни его! Кто ж это такой?
- А! Знаю его! Это Илья, Сергея Глущенко отец!
- Скачи к нему, пусть забирает эту падаль! Да еще скажи, что мы скоро и его прощупаем, кто он есть такой!
Сергей на тачке привез домой окровавленное тело отца. Когда стали обмывать его, выпали три кукурузные початка. Все, что мог сделать для них отец.
Так ушел из жизни мой прадед Илья Глущенко. Вечная память ему!   

Дед Сергей Глущенко

С началом Первой Мировой войны был призван на военную службу. С января 1915 года по июль 1915 года в составе 3 Кубанского казачьего полка участвовал в Ван-Азербайджанской операции в районе озера Урмия против турецких войск.
Однажды, вместе с двумя казаками, был послан в разведку. Предстояло выяснить, нет ли впереди турецких войск. Они проехали по горной тропе и увидели впереди в ложбине армянское село. Внезапно с ближайшего холма громыхнула пушка. Разрывом снаряда дедушка был контужен и потерял сознание, его товарищи были ранены, а из села уже мчалась турецкая конница.
Очнулся в каком-то сарае, на грязном полу. Рядом, стонали его товарищи. Стемнело. Часовой устал ходить вокруг сарая, сел на ступеньки и задремал.
«Бежать тебе надо, Серега,- шепнули казаки. Ты молодой, неженатый, а у нас казаков, закон такой: «Казак должен потомство оставить, а потом уж и умереть может. Казацкому роду нет переводу».
«А вы как же?»- спросил дедушка.
«Нам уже не убежать,- казаки придвинулись поближе,  взглянули в глаза прощальным взглядом. Здесь смерть примем, а тебе жить надо. Видишь щель в крыше? Ты парень худощавый, юркий, да и роста небольшого- пролезешь. Становись нам на плечи и прыгай, пока часовой спит. А в полку передашь: «Мы погибли, но чести казацкой не замарали».
Так дедушка обманул Смерть в первый раз. Он долго плутал по горам, пока не вышел к своим. После разгрома турецких войск вернулся домой. В сентябре 1917 года, с началом революции, перешел на сторону большевиков. В начале 1918 года его бывший сослуживец по полку Иван Кочубей организовал отряд для борьбы с белогвардейцами. Дедушка стал у него ординарцем. Отряд участвовал в обороне Екатеринодара (Краснодара) от войск Деникина, а после прорыва обороны с остатками отряда стал отходить вместе с Таманской армией на Туапсе. Этот поход описан в книге Серафимовича «Железный поток».   
Вскоре отряд пополнился новыми людьми и был преобразован в бригаду. Она дислоцировалась в поселке Промысловка, ныне входящего в состав города Горячий Ключ. Здесь я хочу прервать повествование о боевых подвигах моего дедушки и рассказать романтическую историю его любви. Да, была гражданская война, лилась кровь, гибли люди, горели города и станицы, но была и любовь- большая, настоящая, на всю жизнь.
Однажды он встретил девушку- Надю Сопкину и влюбился. Она работала горничной в богатом семействе. Молодые люди стали встречаться. Но в феврале 1919 года командование фронта решило навести порядок в бригаде Кочубея. Да, он был своеволен, часто не желал выполнять приказы штаба фронта, но это была единственная боеспособная часть. Кочубея боялись белогвардейцы и уважали жители станиц и хуторов. Он не знал страха, его белая папаха мелькала в первых рядах сражающихся конников, а пули обходили стороной. Это был уникальный самородок, но сейчас создавалась кадровая Красная армия, где во главе угла была дисциплина. Бригада была разгромлена по приказу штаба фронта, а ее остатки ушли через калмыцкие пески на Астрахань. Дедушка заболел тифом и остался умирать в безымянном калмыцком ауле. В пути остатки бригады разделились: часть пошла на Царицын, а другая, во главе в Кочубеем, на Астрахань. Отряд Кочубея попал в плен к белогвардейцам и он был повешен. А дедушка выздоровел и опять обманул Смерть. Он вернулся в Промысловку, но девушки там уже не было. Глядя с высоты наших дней, невозможно поверить, что в те кровавые дни, когда массы людей беспорядочно перемещались по России, можно найти любимую женщину! Но он думал по-другому! По ее следам он объездил весь Северный Кавказ и все таки ее нашел! В любви и согласии жили они до конца своих дней.
После окончания гражданской войны дедушка построил дом в селе Армяновка, там родились трое сыновей: Николай, Алексей и Василий. Позже перевез туда отца Илью. В годы Великой Отечественной войны был призвал в тыловые части на Сталинградский фронт. Обморозился, попал в госпиталь, а потом вернулся домой.
По распоряжению военкомата был отправлен в Чеченско-Ингушскую республику для подготовки лошадей для кавалерийских полков.
В 1967 году, в честь 50-летия Великой Октябрьской Социалистической революции, был награжден орденом Октябрьской революции.
Похоронен вместе с женой в городе Кропоткине.      

    Старший сын - Николай Глущенко.

В Великую Отечественную войну бесстрашно воевал, был ранен в живот, но выздоровел и вернулся на фронт. Награжден многими медалями. Опять был ранен в руку и уволен по инвалидности. После увольнения вернулся в родное село, но жить там не стал. Работал в разных городах, но большую часть жизни провел в Республике Коми. Под конец жизни вернулся на Кубань, купил дом, но пожить в нем не успел. Фронтовые раны преждевременно свели его в могилу.
У него родились: сын Николай и дочь Тамара.

Средний сын ( мой отец) - Алексей Глущенко.

Отец был среднем братом в семье. Рос, как и его братья Николай и Василий помощником родителям в хозяйственных делах. На фронт не попал, так как к концу войны не достиг призывного возраста. Вместе с отцом был направлен военкоматом в Чечено-Ингушскую республику для отбора и обучения лошадей для кавалерийских частей.
Потом отслужил срочную службу и после окончания прибыл в город Таганрог, где поступил слесарем на завод «Красный Гидропресс». Он работал в цехе по изготовлению гребных винтов для кораблей. Это был ад на земле. В крохотных отсеках, рабочих местах, на которые был поделен цех, висели привезенные из литейного цеха заготовки винтов. Рядом на ремнях висела фреза, которой заготовку доводили до нужных размеров. Фреза билась в руках слесаря, норовя вырваться из рук, за что ее прозвали «обезьяной». В цехе стоял едкий дым, летела стружка, мелкие пылинки металла попадали в легкие и впивались в руки. Все попытки разных НИИ улучшить этот процесс, облегчить труд рабочих, ни к чему не привели. Через несколько лет работы в этом цеху сильные, здоровые мужчины становились инвалидами и им на смену приходили новые. А что было делать? Их убеждали, что это важная государственная задача: сделать наш флот самым сильным в мире, да и заработать можно больше, оклады ведь везде маленькие, а здесь платят хорошо.
В этом цехе он проработал до пенсии, хотя часто болел и лишь забота мамы, которая каждый год доставала ему в путевки в санатории, помогла ему поддержать пошатнувшееся здоровье. На пенсии его часто звали в цех передать свой опыт молодым рабочим и он радовался, как ребенок, что его помнят, что он нужен.
Единственный отдушиной была дача. Здесь он построил дом, посадил деревья, кусты малины и крыжовника, виноград, клубнику, да и много всяких других овощей и фруктов. У него были «легкие» руки- все, что он сажал быстро приживалось и давало обильные плоды. Но настал день, когда руки перестали его слушаться. Сказалось полученная виброболезнь. Дачу продали, а вскоре и он ушел в мир иной.
Простой деревенский парень он честно прожил свою жизнь: добросовестно работал, посадил сад, искренне любил маму, воспитал сыновей. Он не говорил красивых слов, никогда не кричал, не ругался на наши проказы, но от его укоризненного взгляда становилось стыдно. Вечная память тебе, дорогой папа!   

 


Младший сын Василий Глущенко.

Был призван в армию уже после войны. После службы домой в Армяновку уже не вернулся. Пошел работать на железную дорогу, где и проработал до пенсии. Пользовался большим авторитетом и уважением, неоднократно награждался медалями и ценными подарками. Женился, построил дом в городе Кропоткине. Перевез к себе отца и мать и ухаживал за ними до самой их смерти.
Похоронен в городе Кропоткин.
У него родились две дочери: Светлана и Марина.





Племянник Константин Глущенко.

Константин Тимофеевич Глущенко приходится племянником моему дедушке Глущенко Сергею Ильичу. В 1941 году был призван на воинскую службу из города Хасавюрта Дагестанской АССР. Отличился при обороне Сталинграда.
Он был командиром роты, которая отбила многочисленные атаки танков и пехоты немцев и остановила их продвижение к Волге. Из всей роты в живых остался он один. Командование части приняло решение представить его за этот подвиг к званию Герой Советского Союза. Но в Москве это решение не утвердили, написав на представлении к награде: «А он почему не погиб вместе со своей ротой?» Но награду все же дали- Орден Красного знамени. Он прошел всю войну, награжден многими медалями.
После войны работал в разных организациях, часто переезжал из города в город. Но память о войне, боевых друзьях, фронтовой молодости не давала покоя и он вернулся в Волгоград (Сталинград).
Прошло уже много лет со дня его смерти, но жители Волгограда до сих пор помнят его одинокую сгорбленную фигуру на Мамаевом Кургане. Он каждый день приходил сюда и разговаривал со своими погибшими друзьями. Может рассказывал о своей сегодняшний жизни, может вспоминал их тяжелые бои, а может просил прощения, что не уберег их. Кто знает?
Но однажды он не пришел, кончилась его вахта на Мамаевом Кургане. Он вернулся в свою родную роту. Вечная память и вечная слава вам- герои Сталинграда!

Послесловие.
Вот и все. Закончена последняя глава, закрыт семейный альбом, но гложет какое-то странное чувство неудовлетворенности. Да, я описал жизнь людей, которых знал и тех, кого никогда не видел. Я собрал информацию от разных людей, из книг, из старых альбомов, но чем глубже я погружался в материал, тем больше возникало вопросов о тех далеких временах. А ответить-то уже некому. Прав был наш великий поэт А.С. Пушкин с горечью сказавший о современниках: «Мы ленивы и нелюбопытны». Как это справедливо и в наше время, по крайней мере, в отношении меня.
Я жил среди своих дедушек и бабушек, которые могли бы много рассказать о своих предках, об их жизни, быте, о их подвигах. Передо мной раскрылась бы Книга жизни моих далеких предков, но я их рассказам предпочитал детские игры и забавы, и лишь в старости прочитал несколько последних страниц из этой Книги, а другие, глубинные, уже не прочту никогда.
Пройдут года, и я уйду туда, где находятся мои предки. Ведь наши жизни- ничтожные мгновения для Вселенной. Новые люди появятся на берегах Дона и Кубани, но все так же будет благоухать степь разнотравьем, так же будет стремительно бежать с гор бурливая Кубань и величаво катить свои чистые воды Батюшка Дон и все так же верно будут служить России донские и кубанские казаки!
И так хочется верить, что найдется любознательный мой потомок, который докопается до корней нашего фамильного древа и узнает, откуда пришли на Дон и Кубань и какими были воины и хлебопашцы бесстрашные казаки Жарковы, Чукарины, Глущенко.