Как я прогуляла занятие

            Посвящаю моему  вдохновению,   моим милым ученицам   Ирме и Лизе.
 

       В этот день у меня было намечено занятие с Лизой. Лиза - сильная ученица, из физматкласса, а ещё и думает быстро. Поэтому я решила перед занятием прогуляться, чтобы максимально проветрить голову, объяснять всё чётко и не делать досадных арифметических ошибок. Всем же известно, что для ясности мышления ничего лучше свежего воздуха быть не может.
   
      В трёх остановках от моего дома есть о-о-очень красивая усадьба со старинным парком, и, гуляя там, я всегда испытываю восторг. Она мне кажется каким-то заколдованным местом, порталом в иные миры: вот весь мир там, а эта усадьба отдельно. Это впечатление поддерживают ещё и два сфинкса, которые стоят по сторонам от главного особняка. Они здорово прибавляют усадьбе загадочности. Все это чувствуют и очень любят с ними сфотографироваться. Вот там-то я и погуляю.

        Я собираюсь, проезжаю три остановки и оказываюсь в усадьбе. Да!Золотая осень! Всё кругом сказочно золотое и уже валяется на земле очень много кленовых листьев. Из них я замечательно умею вязать венки.

       Набираю листьев достаточно, сажусь на каменную плиту рядом со сфинксами и плету себе венок. Поднимаю глаза и что же вижу? На поляне перед особняком сидит девушка на лошади задом наперёд, что очень смешно, её фотографирует другая девушка, а третья держит повод.

       Ну, понятно, фотосессия.Я всю жизнь мечтала сфотографироваться на лошади. Поэтому доплетаю венок и, улучив перерыв в съёмках, подхожу к фотографу и спрашиваю, нужны ли им клиенты. Клиенты, оказывается, нужны, и мы договариваемся, что, когда они с девушкой закончат, сфотографируют меня.

        Ой-ей-ей!! Смотрите, что она делает!! Эта лошадь поднимается на дыбы! Это свечка, оказывается, называется. Да я так и не мечтала! А я тоже так хочу! Вот заканчивают они с этой девушкой, я надеваю венок и лезу на лошадь. С первой попытки мне это не удается, но, оказывается, что фотограф и хозяйка коня знают все поваленные деревья в округе и с одного толстого бревна я торжественно взгромождаюсь в седло и оказываюсь верхом на Рене.

        Рене это имя коня. Конь он совершенно замечательный. Весь вороной, чистокровной андалузской породы, испанец. Девушки рассказывают мне историю Рене. Сначала он был конём жены Лужкова, мэра Москвы, потом его куда-то продали, потом ещё раз куда-то  продали, и потом, наконец, его купила  нынешняя хозяйка. И содержит в конюшне при усадьбе.

         Я интересуюсь, сколько же это стоит, содержать такую огромную зверюгу?? Ну, они мне объясняют,  что вот, с помощью фотосессий Рене себе на кормёжку зарабатывает. Рене кивает, подхватывает губами и начинает жевать хорошую такую охапку опавших кленовых листьев. Хозяйка смотрит на Рене с досадой и говорит: "Ну, конечно, на конюшне-то тебя не кормят!". Я пытаюсь заступиться за коняшку: "Ну, всё-таки тут свеженькое...  натуральное... "А овёс на конюшне не натуральный что ли?"-возражает хозяйка. Я извиняюсь, что не прихватила для Рене какого-нибудь угощения, ну, там, хлеб чёрный с солью, но хозяйка объясняет, что у неё всё есть своё и лучше деньгами. Такая безупречная логика  меня успокаивает. Итак, мы фотографируемся на фоне главного особняка, на фоне сфинксов, на фоне колоннады и тут Рене делает свечку, то есть становится на дыбы. У меня душа проваливается в пятки.

      Но ничего, я выдерживаю и совсем не падаю с Рене. Хозяйка немножко укоряет коня, мы фотографируемся дальше,  а потом они предупреждают уже заранее, что сейчас Рене сделает свечку. Я поспешно делаю судорожную улыбку, чтобы лицо не получилось непонятно какое и тут Рене становится на дыбы. Улыбка моя делается шире, но, несмотря на ушедшее в пятки сердце, с седла я всё-таки не падаю.

        У меня есть мысль ещё раз сделать свечку, чтобы лицо не было такое напряжённое, ужасное, но фотограф уверяет меня, что лицо было хорошее. Ну что, поверим?Сопротивляться нет сил, я уже достаточно ошеломлена свечкой.

          Итак, мы заканчиваем у особняка, причём хозяйка лошади говорит, что я первая клиентка, с которой Рене сам забрался на колоннаду, а остальные как? Она объясняет, что они забирались так, что Рене отдельно, клиентка отдельно, а потом уж она на него залезала.

        Хорошо. Теперь мы выезжаем в аллею, заканчиваем съёмку в аллее и тут на дорожку выходит девушка и говорит:"Здравствуйте, Галина Викторовна!".

        Ой...Всё хорошо, только вот зрение у меня то ли минус пять, то ли минус шесть, давно не проверяла. Я ей говорю, а подойдите,  пожалуйста?Она отвечает: Вы меня уже не помните, я у Вас занималась? Я повторяю: А подойдите, пожалуйста? Девушка почему-то пятится. Я ещё раз, уже отчаиваясь, повторяю: а подойдите  пожалуйста! Это для меня единственный шанс рассмотреть, кто эта девушка такая. Но девушка пятится больше. Ну, я как-то втягиваю её в диалог и выясняется, что она меня просто не расслышала. Ей послышалось, отойдите, пожалуйста!

        Я очень досадую, мне как раз очень хотелось рассмотреть, кто это, и теперь я узнаю её: это Ирма. Ирма рассказывает, что тоже вышла прогуляться для освежения ума. Я расплачиваюсь с фотографом и хозяйкой Рене и выясняю, куда направляется Ирма. Поскольку нам по пути, я вызываюсь немного проводить её и узнать, как дела. 

          Мы отправляемся дальше. Чтобы дойти до цели нашего назначения, надо пройти по мостику, ведущему через речку. Их два: один я знаю где, старый и покосившийся, без перил, а другой, раньше он ещё хуже был, теперь починили, как я потом узнала, но как к нему отсюда дойти, я не знаю. А Ирма, наоборот, знает где второй мостик. Я предлагаю пойти по более короткому пути и по сломанному мостику; узнаю знакомый поворот, мы почти у цели, и тут на тропинку выходит тип в неопределённых джинсах и неопределённом свитере, вообще-то поза мне его не нравится, и поэтому я направляюсь прямо ему навстречу.

        Ирма говорит: я туда не пойду! Почему  он вынул из кармана и надел перчатки? Погода совсем не холодная! Только тут я вспоминаю, действительно, я тоже на это смотрела! Но...  смотреть это одно, а видеть совсем другое! Имея элементарную логику, можно же было и обеспокоиться? Но вместо этого я предлагаю подойти познакомиться и спросить у него, зачем рыбе зонтик. Нормально, да??

       Ирма пятится со знакомой мне тропинки на незнакомую. А я что? Я же её не брошу? Ирма девушка красивая, мало ли что? Я следую за ней в дебри. Вон, говорю, люди с дитём и собакой идут, пойдём за ними, и пройдём. К сожалению, люди сворачивают в другую сторону. А мы опять сворачиваем непонятно куда.

       Некоторое время мы блуждаем, пока Ирма ни говорит: я заблудилась. Я поздравляю её с началом карьеры Ивана Сусанина и смеюсь. И тут нам навстречу выходят уже три типа в неопределённых джинсах и неопределённых свитерах. Я сразу же предлагаю подойти познакомиться и спросить дорогу. Ничего себе, а?

        Ирма говорит: я туда не пойду, и снова пятится в дебри, соединяющие парк усадьбы с лесом.

         Надо сказать,  наш город прямо-таки родина маньяков. Совсем рядом в районе этой усадьбы жил маньяк, второй по известности после Чикатило, убивший 19 человек. Решил, что миссия его жизни очистить мир от проституток. Убил для этого пенсионерку, несшую домой карпов, купленных на рынке. Как увидел карпов, так сразу и понял,  что тут самая проституция и есть. Убил мальчика, умственно неполноценного,  тоже ещё  проститутка... В те времена ещё не было демократического человеколюбия по отношению к таким, как он, и его приговорили к расстрелу, и совершенно справедливо, по -моему. На суде он нисколько не расстроился, а заявил, что ещё вернётся. Ишь ты, грамотный какой! А ничего, что тут тебя уже ждать будут? И совсем не кролики...

        А пятнадцать лет назад я шла домой с электрички через лес. Работала я тогда в школе и денег на автобус у меня не было, поэтому я ходила для здоровья пешком. И ходила так 13 лет. А тут конец февраля, в воздухе уже весеннее томление, хотя темнеет ещё рано. От электрички двинулась в лес небольшая толпа, вероятно, таких же безденежных донов, а я, из предосторожности, за ней. В толпе выяснила у одной женщины, что она идёт в мой район города, и предложила пойти вместе. Идём мы, значит, погода чудесная, и вдруг у нас из-за спины выворачивается парень в неопределённых джинсах и неопределённой куртке с хиленьким полиэтиленовым пакетом в руках и проходит вперёд. Я для сокращения пути рассказываю своей попутчице анекдоты, но она не смеётся: её вдруг  начинает рвать.

         И вижу я только теперь, что эта женщина сильно выпивши, и крепко от неё разит перегаром. Зрелище достаточно отталкивающее. Думаю, пойду дальше, тут уж три четверти дороги пройдено, доберусь. Как я была неправа, это я потом поняла!!

      Иду вперёд и догоняю того парня. Не, чтобы испугаться, да? Нет бы обеспокоиться и пойти назад, но я философски размышляю, почему молодой парень не обгоняет пожилую женщину? Я иду медленнее, думаю, сейчас он уйдёт вперёд, но он тоже начинает идти медленнее. Я достаю из сумки баллончик и кладу в карман. Это было неправильное решение. Надо было держать его на вытянутой руке!

        Парень оборачивается и бросается на меня. Он ударяет рукой по моему карману. Я со сдержанным интересом наблюдаю,как, будто в замедленной съемке, баллончик, описав красивую такую параболу, прячется в сугробе. Предатель. Я ж за тебя сто рублей платила! Когда всё было хорошо, ты меня, небось, не покидал, катался на мне в своё удовольствие, путешествовал! Пока я слежу взглядом за баллончиком,  этот тип проверяет второй карман. Ишь ты, грамотный!

       После этого он подхватывает меня на руки и тащит прочь с тропинки. Обратите внимание, женщины, желающие, чтобы их носили на руках!! Это не так желательно, как кажется! Вот он относит меня, как полагает, достаточно, кладёт на снег и начинает пытаться расстегнуть пряжку моего пальто. Наивный! Пряжку тут же заедает и открыть её в полевых условиях не представляется никакой возможности. Эта пряжка не так проста, как баллончик, продавший меня за тридцать сребреников, пардон, за сто рублей! Зато и стоит она.Под эту пряжку я специально переделывала пальто. Сначала она мне понравилась тем, что стильная и хорошо смотрится, а, вот, оказалось, она ещё и функциональная. Я сама эту пряжку только с третьей попытки расстёгиваю. Отчетливо ощущая его разочарование, спрашиваю, не боится ли он? Ведь тут по тропинке полно народу ходит, поймают, сделают а-та-та... И вообще, чего надо? Денег? Денег, говорит, не надо. Наивный! Деньги надо всегда. Я мысленно приободряюсь, значит, мои три тысячи в рюкзаке будут себе целы. Так мы с ним увлечённо беседуем, как вдруг он внезапно оборачивается и говорит: кто-то идёт! Молодец! С моим зрением заметить это было бы нереально! Я спрашиваю, где?? Он показывает: вон!!

      И бросается бежать. Я изловчаюсь и хватаю его за рукав. Куда? Говорю я. Ты, когда в сугроб волок, сшиб беретку, а у меня зрение плохое, я её в темноте не найду! Он останавливается, поднимает беретку, вежливо её мне подаёт (я её потом таки потеряла, пришлось с Алиэкспресс выписывать новую) и делает ещё одну попытку, но я снова хватаю его за рукав.

      А баллончик-то, баллончик!! Он  сто рублей стоит, а ты у меня его из рук вышиб!! Это сейчас для меня сто рублей небольшие деньги, а тогда была прям потеря! Тут он понимает, что на баллончике моя фантазия не остановится, и он полностью был прав, у меня ещё были идеи чучхе. Я уже разлакомилась, думаю, сейчас он мне и баллончик найдёт... А там я ещё чего такое крутое придумаю...

        Видимо, приняв моё вполне справедливое деловое требование за обыкновенное или, наоборот, утончённое издевательство, он вырывается и бежит в определённую сторону.

       Оказывается, это догоняет нас та женщина, что шла сначала со мной.Видимо, её рвота кончилась, она отдышалась и продолжила свой путь.Я возвращаюсь на тропинку, извиняюсь всячески, что бросила мою попутчицу, но она, конечно, обижена. И ушла. А я за ней, по тропинке, добираюсь до своего дома.  Потом её ещё несколько раз встречала, в автобусе и на улице, она уже на меня не сердилась. Я хотела хоть как-то мою спасительницу поблагодарить, хоть коробку конфет подарить , но  она даже не поняла, о чем речь...

     А когда я благополучно пришла домой, вот тут мне стало плохо. Теперь начало рвать меня. И рвало ещё неделю. Всякий раз морально, я имею в виду. Когда появилось время подумать, ЧЕМ это могло закончиться. А воображение у меня далеко не самое бедное, в отличие от кошелька в те времена.
 
     Примерно через недельку я собираюсь в  милицию, жаловаться на обиду. Меня направляют к тогдашнему нашему участковому. Но, говорит участковый, - он же Вас не изнасиловал?А я, - возражаю ему, - должна была подождать, пока изнасилует?

      Пытаюсь донести свою мысль более выпукло: мне, говорю, 48 лет, может быть, это не так было бы критично, но он же на этом не остановится! А встретит он завтра Вашу 14-летнюю дочь, потом всю оставшуюся жизнь лечить её у психотерапевта будете, никаких денег не хватит! Я не требую, чтобы Вы его немедленно поймали, но хоть заметьте места, где он ходит.

      Ну, это, конечно, правильно, что Вы пришли, отвечает он мне, потом читает лекцию о правилах поведения в тёмное время суток и на этом мы расстаёмся.

      Потом мне соседка рассказывала, что на этой дорожке кого-то изнасиловали и потом кого-то поймали: в сумерки ходила от электрички подстава, ходила-ходила и, наконец, он с ней встретился, но его уже ждали. А жил этот красавчик примерно там, куда побежал от меня мой лесной знакомец. Ну, предупреждал же его Минздрав...

        Тем временем мы с Ирмой идём по незнакомой тропинке в лесу, где уже чувствительно темнеет и все основательней появляется возможность окончательно заблудиться в темноте в довольно-таки холодную осеннюю ночь.

       Для поднятия её духа я рассказываю ей про обоих маньяков, на что Ирма боязливо, но весьма логично спрашивает, есть ли у меня сейчас с собой баллончик. Нет у меня ничего, ни баллончика,  ни мобильника! Ужас Ирмы достигает апогея. И на энергии этого ужаса её ноги сами собой выбирают правильную тропинку и довольно скоро мы оказываемся среди незнакомых, но всё-таки домов, а не деревьев. Постепенно они становятся всё более знакомыми. Ирма  облегчённо вздыхает и делает мне чудесную фотографию. Я восхищённо целую её в щёчку. То ли ужас обостряет чувство прекрасного тоже...

        Наконец, когда дома оказываются совсем знакомыми, мы прощаемся. Ирма идёт в магазин за салфетками, а я заруливаю на автобусную остановку.

      Но не понимаю,  почему люди, которые на меня смотрят, улыбаются, и лица их светлеют. Ко мне подходят два мальчика лет 10 и одобрительно говорят: тётя, какая Вы красивая! Потом ещё две женщины подходят и спрашивают: а трудно плести такой венок? Тут я соображаю, что в суете нахлобучила венок себе на шляпу. Неплохо же он там устроился! 

    Я объясняю им, что совсем нетрудно и  удивляюсь, что все в таких венках не ходят: вон, сокровища на каждом углу валяются, все могут быть коронованы, на всех хватит. Как японцы цветение сакуры празднуют, так бы нам надо праздновать золотую осень. Женщины уверяют меня, что завтра обязательно смастерят себе такой же. Я киваю им одобрительно и запрыгиваю в двери подошедшего к остановке автобуса. Венок, конечно, снять не успеваю, так и везу его, оседлавшего мою шляпу, домой. В автобусе никто на него особого внимания не обращает, все печальные, только одна пожилая женщина, лукаво на меня глядя,  говорит что-то одобрительное и улыбается.

      Я схожу на своей остановке, прихожу домой и беру в руки мобильник. Открываю вотсап и пишу Лизе сообщение: Лиза, извини, у меня форс мажор сегодня случился!

       Лиза пишет мне в ответ:Извините, но ситуация максимально неприятная, в жизни всякое бывает, но я крайне обескуражена тем, что вы не предупредили, хотя я писала еще днем…
Мне не совсем подходит такой уровень организации, было приятно поработать, прошу прощения.  

         Я  спрашиваю, стоит ли из-за одной ошибки рвать отношения?  И, может быть, она всё-таки простит меня и мы продолжим? Но Лиза отвечает, что уже нашла нового преподавателя. Ну, верно, сейчас голодных репетиторов сколько угодно...

         Я обещала ей, как отойду  от шока, рассказать, почему  прогуляла занятие...Вот он, этот рассказ, перед Вами...